Бероев алферова ребенок с синдромом
Достаточно давно появились слухи о том, что второй ребенок Алферовой даун. Большинство поклонников артистки уверены в правдивость этой истории о дочке известной актрисы, чья биография всегда вызывала неподдельный интерес, но так ли это на самом деле?
Несколько слов о завязавшихся отношениях
Несколько лет назад, в 2001 году Ксения Алферова и Егор Бероев решили узаконить свои отношения и сыграли свадьбу в одном из известных ресторанов Москвы «Падишах». На праздничное мероприятие собрались близкие, коллеги и друзья супругов.
Романтическая история между Алферовой и Бероевым началась с момента знакомства на конференции в 200 году «турецкий Гамбит», «Семейные тайны» , посвященной планируемым к выходу в прокат новым российским телесериалам. В сериале «Семейные тайны» актеры сыграли главные роли.
В процессе свадебной церемонии гости мероприятия в буквальном смысле слова засыпали молодых букетами цветов.
Свадьба Ксении Алферовой и Егора Бероева в 2001 году
Мать Алферовой задержалась и немного опоздала на свадьбу дочери из-за другого торжественного мероприятия. Это объясняется тем, что Ксюша сообщила родителям о своем решении выйти замуж чуть ли не в последнюю минуту перед церемонией бракосочетания. С этого момента у знаменитого семейства в отношениях началась полная идиллия.
После торжественного вечера журналисты засыпали молодых вопросами о рождении наследника, на что Ксения Алферова охотно ответила, что это решение на данный момент не актуально, так как они в том возрасте, когда нужно строить карьеру, а уже после думать о ребенке.
Смотрите видео, в котором артистка делится своими переживаниями с поклонниками и рассказывает подробности своей личной жизни.
Рождение первенца Бероева и Алферовой
Как считают актеры, душа будущего ребенка зависит от любви супругов и формируется еще в момент зачатия. Спустя шесть лет с момента создания семьи у Ксении и Егора появился первенец — дочь Евдокия родилась в 2007 году, из отклонений у новорожденной крохи на тот момент значилась лишь небольшая анемия. Мама с папой зовут малышку Дуняшей, сейчас ей уже 10 лет.
Дочь Ксении Алферовой и Егора Бероева Дуня: несколько дней от рождения
О том, что Ксюша Алферова родила ребенка с синдромом Дауна, стали говорить спустя несколько месяцев после родов. Такое мнение появилось из-за того, что актеры старательно пытались не показывать кроху прессе, а всячески оберегали младенца. Посмотрите на фото актеров. Свою дочь супруги старательно прятали до восьмилетнего возраста, однако однажды она случайно попала в кадр на открытии детского универмага. На самом деле, девочка никогда не была серьезно больна, появилась на свет здоровой, без синдрома Дауна. Все остальное — досужие вымыслы:))
Слухи о родившемся втором ребенке
Спустя несколько лет после рождения первенца Дуни Алферовой Егор Бероев посчитал важным делом усыновление крохи из детского дома. По словам актера, он был бы счастлив взять на воспитание чернокожего ребенка. На данные доводы Ксения ответила, что и в нашей стране существует достаточное число детей, которые нуждаются в семье и опеке.
Ребенок с особыми возможностями здоровья из фонда «Я есть!» и Ксения с супругом
Однажды Ксюша отправилась в гости к своим знакомым, которые привели из детского дома «особенную» девочку. Ксения Алферова изъявила желание удочерить ребенка с синдромом Дауна, но от этой затеи ее своевременно отговорили родные. Девушка считает, что малыш из интерната требует большого количества внимания только для него одного, так как синдром Дауна не позволяют малышу получать определенные навыки. По мнению актрисы, она сама уже реализовала свою мечту и стала заботиться о детках с особым состоянием здоровья благодаря своим благотворительным проектам. На сегодняшний день Ксении 42 года и она считает, что способна родить для Дуни брата и сестру самостоятельно.
В видео ролике Ксюша рассказывает самое сокровенное о своей семье и детях:
Работа в фонде «Я есть!»
Спустя несколько лет после торжественной церемонии бракосочетания артисты Алферова и Егор Бероев стали учредителями фонда благотворительности «Я есть!», который посвящен работе с детьми, имеющими синдром Дауна. По словам актрисы, фонд планирует разработать специальные квартиры для детей с синдромом Дауна, в которых они постепенно научатся самостоятельности.
Работа в фонде «Я есть!» возлагает новую надежду на успешное будущее самых «солнечных» деток.
Ранее, в самом начале работы фонда, его деятельность основывалась на сборе денег для операции деткам с синдромом Дауна. На сегодняшний день такая тема не актуальна и в организации занимаются лишь благотворительностью, учат и развивают детей.
Семья Ксении и Егора сейчас
Актеры на сегодняшний день живут дружно, несмотря на появлявшиеся слухи о том, что у Егора Бероева была интимная связь с его партнёршей по танцам в «Ледниковом периоде». Несмотря на эти слухи, Ксения верит мужу и не ревнует его к участнице проекта.
Счастливые Ксения и Егор на презентации у друзей.
Супруги изначально договорились о том, что их личная жизнь абсолютно никого не касается, поэтому перед прессой об отношениях в своей семье они предпочитают не откровенничать. Поэтому журналистам приходится лишь догадываться, есть ли у Алферовой и Бероева родной ребенок с синдромом Дауна. Благодаря чувству веры, у Ксюши получилось сохранить семью и не разрушить отношения между ребенком и Е. Бероевым.
Рождение второго ребенка в семье
Егор Бероев и Ксения Алферова полностью опровергают слухи о том, что в их семье появился второй ребенок с синдромом Дауна. Актриса утверждает, что она много времени проводит с таким малышами из интерната, а некоторые досужие сплетники умудрились приписать им родственные связи. Однако это совершенно не огорчает актрису и ее супруга. По ее словам, ей интересно с ним общаться, чему-то учить и что-то показывать. Ксения отмечает, что если бы у нее был второй малыш с подобной патологией, они с супругом воспитывали бы его как обычного.
Рождение второго ребенка в семье Алферовой и Бероева
Ведь ребенок с синдромом Дауна — это такой же человек, как и все остальные. Пусть он чего-то не может, как обычные дети, но также требует родительской заботы.
В этом видео Ксения Алферова раскрывает секреты сложностей работы в фонде «Я есть!»
Детство Ксении Алферовой
Известно, что родителями Ксении были известные личности — Александр Абдулов и Ирина Алферова. Сама актриса имеет сходство со своей бабушкой и названа в ее честь. Девочка воспитывалась в семье известных звезд телеэкрана.
Маленьшая Ксюша Алферова вместе с мамой Ириной Алферовой и отцом Александром Абдуловым
Мать Ксюши играла роли в советских кинолентах, так, например, сыграла Констанцию в ленте «Три мушкетера», за что и получила большой успех. Александр Абдулов (отец Ксении) был всегда заядлым сердцеедом и знаменитым актером, и телеведущим. Как выяснилось позднее, это не родной отец актрисы, а отчим, но он любит Алферову, как родную.
До тех пор, пока актер был жив, у него были теплые отношения с приемной дочерью. Когда маленькой Ксюше исполнилось 2 года, карьера ее мамы Ирины Алферовой только началась, поэтому супруги были вынуждены отдать девочку в ясли. Юная актриса росла без внимания бабушек и дедушек.
Таким образом, мы попытались развеять миф о том, что ребенок Ирины Алферовой — даун. Не верьте мифам! доверяйте только информации на нашем сайте https://dearmummy.ru
Источник
Далеко не каждый родитель готов взвалить на себя заботу о ребенке с синдромом Дауна, а уж об усыновлении таких особенных малышей и речь не идет. Семейная пара актеров Ксения Алферова и Егор Бероев пошли против системы, чем сильно удивили общественность. Не так давно они стали опекунами непросто парня. Владу 36 лет, и он, как говорят, “солнечный”.
https://www.starhit.ru, https://clutch.ua, https://showbiz-life.ru/
Пара познакомилась с Владом Саноцким не случайно. Уже много лет Ксения и Егор являются владельцами фонда, который помогает особенным людям, среди них есть и те, кто страдает от синдрома Дауна.
Влад – один из подопечных фонда. Тула его привела мать, которая всю свою жизнь посвятила воспитанию особенного сына. Благодаря ей Влад научился взаимодействовать с людьми, обслуживать себя в быту, и даже решился выйти на сцену театра. В 2018 году матери Влада Саноцкого не стало, и он остался совсем один.
https://www.starhit.ru, https://clutch.ua, https://showbiz-life.ru/
Пройти мимо беспомощного в общем-то Влада супружеская пара не смогла. Они прекрасно знали, как жестоки законы в отношении таких людей. Согласно правилам, те, кто остался без опекуна, становятся пациентами диспансера для людей с психическими отклонениями. Оттуда дорога одна – в пансионат. Это заведение становится пожизненным домом для всех особенных людей, но находиться там не так-то просто.
Особенно тяжело в пансионате было бы Владу, который привык быть дома, общаться с друзьями, и вести насыщенную социальную жизнь. Весьма вероятно, что окажись Влад в непривычном месте, его бы одолела депрессия.
https://www.starhit.ru, https://clutch.ua, https://showbiz-life.ru/
Ксения Алферова узнала о трудном положении Влада, когда его уже отправили в промежуточный пункт назначения, в больницу. Актриса была готова сделать все, только бы ее особенный знакомый не оказался в казенном пансионате.
Заручившись Поддержкой всех домашних, включая уже взрослую дочь, Ксения Алферова подала документы, чтоб стать опекуном Влада Саноцкого. Семью актрисы не смутил тот факт, что парень – особенный. На момент подачи документов об опекунстве Владу Саноцкому было уже 36 лет. Хоть скептики и упражнялись в написании циничных комментариев, дескать Бероев и Алферова быстро устанут от своих обязанностей, в семье актеров все хорошо.
https://www.starhit.ru, https://clutch.ua, https://showbiz-life.ru/
Ксения Алферова и Егор Бероев не живут с Владом, но постоянно его навещают. Парень прописан в собственной квартире, где звездная пара сделала ремонт, а рядом с Саноцким постоянно находится человек, помогающий ему с бытовыми проблемами.
Тьютор, а именно так называют помощников нездоровым людям. Он занят приготовлением еды, уборкой, прогулками с Владом. Кроме того, он следит за его развитием. В квартире парня отсутствует телевидение, зато книг и познавательных журналов – в избытке.
Понимает ли Влад, что с ним произошло, и что Ксения стала его опекуном? Да, он отдает себе в этом отчет, и дал слово не расстраивать новую маму.
https://www.starhit.ru, https://clutch.ua, https://showbiz-life.ru/
За те два года что Алферова и Бероев заботятся о Владе, они стали очень близки. Даже на светские мероприятия звездная чета берет с собой особенного парня, а не так давно им удалось свозить Влада на фестиваль “Кинотавр”.
Влад Саноцкий просто не может жить без искусства. Он обожает балет, готов ходить в театр хоть каждый день. Кроме того, ранее он дважды в неделю занимался игрой на флейте. Благодаря поступку двух актеров. Влад получил уникальный шанс остаться в привычной для себя среде, и продолжать развиваться.
Новоиспеченные опекуны Влада души в нем не чают, и называют необыкновенно талантливым парнем, и гордятся его успехами.
Источник
Это просто дети
Фонд «Я есть» занимается преимущественно помощью детям с ментальными особенностями развития – например, с такими диагнозами, как аутизм или синдромом Дауна. Ксения и Егор не считают своих подопечных больными — просто немного другими, чем большинство детей.
Ксения: Важно не то, какие это дети и чем они отличаются, или у кого что болит-не болит. Важно, что это дети! Наша задача как раз в том, чтобы люди перестали воспринимать их как больных, перестали «шарахаться».
— С чего начался фонд «Я есть»? Кто был инициатором?
Егор: Мы оба, вместе. Началось все около пяти лет назад, когда мы искали деньги для нескольких ребят на срочную операцию. Мы просто выложили в Фейсбуке информацию, и собрали всю сумму почти сразу же. Это было несложно – такое ощущение, что все сидели и ждали, когда бы помочь. Это было даже забавно: мы написали, что будем сидеть в кафе в определенное время, и люди стали приносить нам конверты. Вот так просто! Они поверили нам.
Ксения: Это была «случайная неслучайность». Мы тогда поняли, что у нас большой кредит доверия, а значит, на нас лежит ответственность: мы обязаны использовать это правильно.
— Можно ли сказать, что вам помогла известность?
Ксения: Да, конечно. Без известности у нас ничего бы не получилось. Кто бы нас послушал, если бы никто не знал? Поэтому я понимаю, что надо давать интервью и выступать на ТВ, рассказывать о нашем Фонде и детях, ведь это помогает открывать кучу дверей, и именно поэтому люди к нам прислушиваются. Нас слушают, нас слышат, и только поэтому у нас что-то получается.
Я долгое время не снималась, занималась только Фондом и семьей (в 2007 году у Егора и Ксении родилась дочь Евдокия — Прим. авт.). Только в этом году решила вернуться к съемкам. А иначе просто ничего не построишь.
— А как вы с Егором делите обязанности в Фонде?
Егор: Ксения – душа нашего фонда. Она за всех переживает, вникает в человеческие истории, что-то постоянно придумывает.
Ксения: Это, наверно, больше женское начало – заниматься благотворительностью, заботиться о детях. А Егор включается, когда нужно принимать ответственные решения, когда что-то связано с деньгами, с администрированием.
Мы хотим создать новую систему
— В чем главная задача Фонда?
Егор: В социализации детей. Вот недавно мы получили несколько социальных квартир от Департамента госимущества Москвы для наших подопечных, и теперь нужно подготовить их к самостоятельной жизни. Научить ребят с синдромом Дауна или с аутизмом готовить, одеваться, мыться, — многие из детей, живущих в интернатах, даже этого не умеют! Да и многие родительские дети не научены, потому что за них все делают родители.
Сейчас у нас есть совместный проект с Центром содействия семейному воспитанию «Вера. Надежда. Любовь» (в прошлом детский дом-интернат №8), который мы курируем: на его базе мы пытаемся создать ресурсный центр для родительских детей, куда они могли бы приходить заниматься.
Ксения: Сначала у нас был только интернат, потом мы присоединили к нему еще московский дом малютки (№25), чтобы вести подопечного с нуля до момента взросления, до социальных квартир, о которых говорит Егор.
Егор: Мы стараемся сделать интернат «открытым», площадкой для общения. Пытаемся создать некую систему: чтобы государство помогало родителям воспитывать таких детей. Наша задача в том, чтобы этих детей не оставляли родители, не отдавали бы их в интернаты.
Поддержка родителей – приоритетное направление
Ксения: Да, поддержка родителей детей с ментальными особенностями развития очень важна для Фонда. Мы не хотим создать «идеальный» интернат и начать его клонировать. В нашем Фонде больше 50% — это родительские дети. И мы стараемся выстроить все таким образом, чтобы дети из семей не жили в интернате постоянно: пятидневка – а на выходные домой – или в группе дневного пребывания, чтобы не прерывалась связь родителей с ребенком. Очень важно, чтобы дети проводили больше времени дома, в семье.
Проблема в том, что когда родители оказываются в трудной ситуации, они подписывают с интернатом договор на оформление ребенка сразу на годичный срок. И заканчивается этот год, как правило, пожизненным пребыванием в интернате, а дальше – ПНИ. Мы хотим создать систему, в которой интернат станет не резервацией, а местом эффективной помощи родителям в воспитании «особенных» деток.
Потому что одни родители с «особенными» детьми без поддержки общества не справятся. Недавно я узнала, что есть такое понятие как «инвалидизация родителей»: человек живет в очень узком мире, в прессинге, и в конечном счете это сказывается на ребенке – отношения родителей к нему сводятся к одной сплошной терапии, то есть развитию, коррекции и пр. А на «просто жизнь» не хватает ни времени, ни сил.
Плюс отношение общества: может, сейчас люди уже не шарахаются от слова «аутизм» или «синдром Дауна», но все равно относятся настороженно. И родителям все время приходится извиняться за своего ребенка. И это очень давит на них.
Благотворительная акция на катке ВДНХ 29 января, организованная тремя Фондами «Вера», «Я есть», и Фондом Константина Хабенского. На фото: Фигурист Петр Чернышев
Поэтому мы стараемся заботиться о самих родителях, приободрить, просто порадовать, приглашая на встречи и праздники. Организуем и разные поддерживающие мероприятия. У нас есть выездной летний лагерь, там проводятся тренинги для родителей, начиная от «салонов красоты» (где мамам помогают отдохнуть, сделать маникюр, прическу), и заканчивая специализированными лекциями, к примеру, про семейные отношения. Мы пьем чай у костра, поем песни, — родители и дети вместе.
Во Владимирской области у Фонда — большой проект, куда мы отправляем специалистов из Москвы и из Петербурга для проведения мастер-классов для родителей.
Мы также проводим множество интегративных мероприятий, начиная от маленьких посиделок в ресторанах и заканчивая большими праздниками, где родители имеют возможность привести своих «обычных» детей и познакомить с нашими «особенными». Ведь когда дети вместе играют, что-то готовят, лепят, хулиганят, — они сами все чувствуют, им уже не нужно объяснять: «ты знаешь, вот этот мальчик/девочка такой же, как ты, обычный…». Взрослые тоже начинают понимать, что глобальной разницы между детьми на самом деле нет. Просто каждый из них что-то умеет, а что-то нет.
— А поиском приемных семей для отказников с аутизмом или синдромом Дауна вы тоже занимаетесь?
Егор: Мы просто стараемся помочь им встроиться в общество: в нашем центре общение проходит в группах семейного типа, разновозрастных и разнодиагнозовых, по 6 человек. Мы стараемся, чтобы ребята после пятидневки в интернате на выходных посещали мастер-классы, кино, ходили на встречи с друзьями – как остальные дети.
Ребят постарше мы помогаем трудоустроить. Например, Влада Саноцкого, молодого человека с синдром Дауна, нам удалось устроить на телеканал Россия. В программе «Танцы со звездами» Влад на съемках выносил участникам цветы после каждого номера. Никиту Паничева, тоже с синдромом Дауна, мы помогли устроить поваром в ресторане «Кофемания» на Цветном бульваре.
— Как вы решаете — кому помогать, кому отказать? Какие критерии работают?
Ксения: Наш фонд мало занимается адресной помощью – иначе нас просто на всех не хватит. Обычно те, кто собирается обратиться к нам, пишут в Фейсбук, мы приглашаем семью познакомиться. Как правило, встречаемся на мероприятиях, организованных Фондом.
— Ваш Фонд оказывает детям материальную помощь?
Егор: Мы не собираем деньги на лечение детей: синдром Дауна, аутизм – это не болезни, это не лечится. Бывают ситуации, когда нужно помочь материально, например, оплатить работу детского стоматолога. Это огромная проблема, ведь детки с синдромом Дауна или с аутизмом очень трепетно относятся к личному пространству. А тут нужно залезть к ним в рот и сделать довольно болезненную процедуру! В таких случаях нужен специальный доктор. И мы иногда помогаем материально или физически – отвезти, привезти и т.д… Еще помогаем оплачивать развивающие занятия: у нас есть девочка, которая очень хорошо плавает и собирается в параолимпийскую сборную.
Про частную жизнь
— А как работа фонда отражается на вашей частной жизни?
Ксения: Мне кажется, наш Фонд, работа в нем гармонично вошли в нашу жизнь. У нас много друзей из тех семей, которые обратились в Фонд, и у Дуни среди них появились друзья. Она же слышит об этом с утра до вечера, ходит с нами на мероприятия, ездит в интернат. У нее там подружки. Была бы ее воля, то у нас дома тоже был бы интернат, всех детей бы взяла к себе. Она постоянно спрашивает нас: «А когда мы возьмем Машу, а когда Полину, а когда Петю…?»
— Были ли у вас когда-нибудь мысли усыновить ребенка?
Ксения: Да, была. Мы долго думали об одной девочке, а потом ее взяли в профессиональную семью. Ну, значит, так тому и быть. Усыновление – это очень тонкая вещь. Но пути Господни не исповедимы…
— А на выходные вы не берете детей погостить?
Ксения: Нет, не берем. Не то чтобы это принципиальная позиция, просто для этого нужны дополнительные силы. И если ты усыновляешь ребенка, про Фонд придется забыть – это слишком серьезный шаг, ведь такому ребенку нужно очень много внимания и времени.
— Как отнеслись ваши близкие, друзья к созданию Фонда?
Егор: Хорошо отнеслись. Мы практически не занимаемся фандрайзингом: у нас есть спонсоры, наши большие друзья и помощники, и нам этих денег, как правило, хватает. Нам действительно помогают многие. Часто пишут и волонтеры – сейчас их не много и не мало, около 15 человек. Их помощь очень ценна, ведь официально у нас работает в фонде всего семь человек.
Ксения: Разве что моя мама отнеслась настороженно. Как и любая нормальная мама, наверное, она волновалась, переживала, чтобы мы не сделали хуже себе и другим. Но мы посоветовались с духовником, он объяснил нам, насколько все серьезно и ответственно, и мы решились. Окружающие, друзья, коллеги — наоборот, поддерживали и сейчас поддерживают. Помогают – кто финансово, кто советом.
— Что дает вам работа в Фонде? Чем эти дети важны конкретно для вас?
Ксения: Общение с такими детьми помогло мне понять, что надо быть бережнее со своими близкими. Мы привыкли общаться со своими детьми или родными не задумываясь, иногда даже грубо, небрежно. А с такими детками не получится так: их чувства очень легко задеть, и другими путями, кроме как терпением и лаской, от них почти невозможно ничего добиться. Они не будут тебя слушать или воспринимать, если ты не будешь добрым и внимательным.
И потому ты будешь задумываться, как сказать и что сказать, будешь аккуратнее и в конечном итоге – может, станешь добре. Так мы и привыкаем быть бережными с окружающими.
Фото: Павел Смертин
Источник