Дети с синдромом дауна в домах ребенка
Отношение общества к детям с синдромом Дауна окутано мифами. Ошибочно считается, что такие дети не могут стать полноценными членами общества. Поэтому такиx малышей чаще другиx оставляют в детдомаx и реже усыновляют. А как дела обстоят на самом деле? О социальном аспекте усыновления и том, как можно помочь приемной семье с особым ребенком мы поговорили с дефектологами-логопедами из дома ребенка № 24 Мариной Коротковой и Еленой Романовой.
— Много ли детей с синдромом Дауна в вашем учреждении? Как часто вам приходится с ними работать?
— Е.Р.: Нам приходится сталкиваться с детьми с синдромом Дауна в 45% случаев. Государство пока не готово правильно воспринимать таких детей и поддерживать их родителей. Их уговаривают отказываться от детей с этим синдромом уже в роддомах.
— Получается, что высокий процент отказов российских родителей от детей с таким синдромом – это проблема, которая ждет решения на государственном уровне?
— Не готово и общество, в целом. И, что самое грустное, конструктивных предложений по решению этой проблемы не делается. К счастью, есть такие центры, как ДаунсайдАп, которые могут оказать реальную помощь. Мы тоже учились у них понимать этих особых детей и работать с ними.
М.К.: Этих детей меньше не становится. Если раньше речь шла о женщинах, которым за 40, то сейчас такие дети рождаются и у родителей моложе.
— Синдром Дауна это синдром или все же диагноз?
— Я считаю, что это скорее диагноз, но беспокоит не только он, сколько сопутствующие медицинские диагнозы. Как правило, это порок сердца, аутизм, слабая иммунная система.
— Каковы основные проблемы в работе с этими детьми?
— У всех детей с синдромом Дауна в той или иной степени присутствует задержка в развитии. При этом они очень разные: есть более слабые, которые не поддаются занятиям, есть те, которые схватывают все быстро. В любом случае, работа с ними идет медленнее, чем с обычным детьми.
Е.Р.: План-минимум в нашем доме ребенка– научить этих детей себя обслуживать, держать ложку, раздеваться, показать что-то жестом. Чтобы научить этому ребенка с таким синдромом, может уйти совершенно разное количество времени. Один станет на ноги в год с небольшим, а другой только к четырем годам научиться сидеть. Они не поддаются никаким схемам и нормам.
М.К.: Сейчас идут разговоры о том, чтобы закрывать дома ребенка и раздавать детей в семьи. Но ситуация такова, что детей с синдром Дауна будут брать в последнюю очередь. Поэтому, я думаю, дома ребенка, такие, как наш, должны существовать, хотя бы ради того, чтобы оказывать помощь детям с синдром, их родным или приемным родителям. Здесь они могут научиться, как заниматься с такими детьми.
— Усилия, которые вы прикладываете, нивелируются в интернате, куда затем попадают дети?
Е.Р.: Очень грустно, когда наши обласканные дети с синдромом Дауна уходят от нас в интернат. Проблема в том, что там ко всем детям одинаковое отношение. А такому особому ребенку нужно лишний раз улыбнуться, взять его за руку, поцеловать. Они очень ласковые и контакт со взрослым ему очень важен. Им нужен дополнительный стимул. Их нужно лишний раз приголубить. У нас приголубили, а там нет. И детей там больше, и отношение немного другое.
У нас был случай, когда одна взлелеянная нами девочка, попав в интернат, перестала ходить. А это была очень хорошая девочка, которая не просила сама к себе особого внимания. Спокойная, хорошая… Посадили – сидит, положили – лежит, поставили у стойки – стоит. Но мы ее мотивировали, а в интернате – сидит, ну и хорошо.
— Проще ли ребенку с таким синдромом будет развиваться, если его возьмут в семью после вашего дома ребенка?
М.К.: Конечно же, в семье развитие будет идти намного быстрее. Наше учреждение – это закрытое пространство, где дети видят только свою группу, улицу, где они гуляют и определенный круг лиц. В семье это пространство намного шире.
К тому же, ребенок с синдромом Дауна будет быстрее развиваться, если будет видеть вокруг себя нормально развивающихся сверстников, потому что ему будет хотеться быть таким же, как и все.
— К каким проблемам надо быть готовым потенциальным усыновителям детей с синдромом Дауна?
— Первые три года такой ребенок нуждается в медицинском обслуживании и обеспечении, и здесь им нужна квалифицированная помощь, которую может оказать наш и подобные ему дома ребенка. При этом надо знать, что одного такого ребенка оставить нельзя. Поэтому приемные родители могут первое время держать ребенка у нас и забирать на выходные. При этом они будут приходить и учиться, как общаться с таким ребенком дома, как его развивать.
М.К.: Нужно помнить, что наше общество к таким детям еще не готово. Вы должны будете быть готовы к специфической реакции окружающих, когда выйдете гулять с таким ребенком. С определением их в школу и детский сад тоже могут возникнуть сложности.
Наше общество в отношении таких детей существует под властью мифов. Ведь то, что такие дети не подлежать социализации, — это миф, потому что ребенок с синдромом Дауна обучаем. Медленнее, чем другие, но обучаем.
Со временем он все равно научится говорить, читать, но для этого нужно время, терпение, которого не у всех может хватить.
Е.Р.: Возможно, легче будет усыновлять детей с синдром Дауна для людей, живущих в сельской местности, где ему легче будет пройти социализацию. Там не нужно быть семи пядей во лбу, но при этом на земле нужны помощники. Хорошо им было бы в монастырях или религиозных общинах…. Они не станут академиками, профессорами, математиками, но они могут стать полноценными членами нашего общества.
— Иными словами, для такого ребенка было бы лучше находиться в человекоориентированной среде с гуманной философией, которой нашему обществу в отношении таких детей сейчас не хватает… Но пока дети еще маленькие, что еще можно сделать?
— Их нужно постоянно мотивировать, держать за ручку, быть постоянно с ним. Если ребенка с синдромом Дауна оставить без внимания, то он будет развиваться как растение.
Потенциальным приемным родителям было бы неплохо сначала поучиться, как с ним обращаться. Нужно обязательно походить, почитать, посмотреть, какие они разные. В этом может помочь, прежде всего, центр ДаунсайдАп.
М.К.: Но важно также просто особых детей, как всех остальных. Они особые еще и потому, что очень улыбчивые, ласковые, доброжелательные, они идут ко всем людям. Такие детки несут в себе большой заряд положительных эмоций.
Портал changeonelife.ru – крупнейший ресурс по теме семейного устройства, который каждый день помогает
тысячам людей получить важную информацию о приемном родительстве.
Родители читают экспертные материалы, узнают об опыте других семей и делятся своими знаниями, находят детей в базе видеоанкет.
Волонтеры распространяют информацию о детях, нуждающихся в семье.
Если вы считаете работу портала важной, пожалуйста, поддержите его!
Поддержать портал
Источник
Перед нами сидит блондинка с аккуратным каре, в красном платье, губы накрашены яркой помадой – это Ольга Котова. На руках она держит крошечную Аглаюшку, в розовой балетной пачке и милых пуантах. Обе улыбаются и светятся от счастья.
Подпишись на Знай в Google News! Только самые яркие новости!
Подписаться
Это интервью состоялось в рамках спецпроекта сайта clutch.net.ua “Солнечные мамы”. Он о женщинах, которые растят детей с синдромом Дауна. Мы решили, что в наших интервью будет минимум о “болезни”, но максимум о любви, о принятии, воспитании, силе духа.
Первая героиня: Ольга Котова, копирайтер, 35 лет
Дочь: Аглая, 8 мес.
Ольга, расскажите свою историю.
Моему старшему сыну 15 лет, среднему 6, но до рождения Глаши программу по деткам я считала незавершенной: очень уж хотелось платьиц и бантиков. Мы с мужем мечтали о девочке! Три года назад я забеременела, но случилась трагедия: Егорушка родился недоношенным, слабеньким и прожил чуть больше месяца…. Мы тяжело пережили утрату, и через какое-то время я снова решилась забеременеть. У нас родилась долгожданная девочка. Сейчас Аглаюшке 8 месяцев и у нее синдром Дауна.
Популярные статьи сейчас
Показать еще
Первые мысли, когда услышали диагноз?
Нам сообщили не сразу. Я видела, что врачи о чем-то шепчутся, но моя драгоценная выстраданная малышка лежала на моей груди, и в тот момент больше ничего не имело значения. На следующий день, 8 марта, ко мне подошла дежурный неонатолог и спросила, обратила ли я внимание на искривленные мизинчики малышки. Я пожала плечами: ребенок, как ребенок, пальчики не идеально ровненькие, ну и что? Врач ушла, бросив в конце разговора фразу с незнакомым мне термином «стигмы дизэмбриогенеза», а я открыла интернет, начала читать… читала, бросалась к малышке, искала признаки… я быстро догадалась о синдроме, но не хотела в это верить. В конце концов, приехала генетик и озвучила диагноз. Мне показалось, что мир вокруг меня перестал существовать. Что это конец и никогда не будет больше радости и счастья, а только серое беспросветное существование.
Одна из медсестер сказала, что я могу отказаться от малышки, и меня никто за это не осудит. Но я прочитала, какое будущее ожидает ребенка в этом случае… 80% детей с синдромом, которые оказываются в Домах малютки, не доживают даже до первого дня рождения! Они умирают не от болезней, а от тоски. Как будто маленький организм, осознав свою ненужность, запускает команду самоуничтожения. Я смотрела на малышку и понимала, что не смогу ее оставить. Хотя сомнения и страхи были! Особенно тяжело было мужу. Он старше меня, его взгляды на людей с синдромом Дауна сформированы в советское время. Он даже предлагал оставить малышку в роддоме! Мне стоило огромных усилий его переубедить. Я рассказывала ему о том, что эти дети могут учиться, работать и вести счастливую полноценную жизнь, показывала фото, присылала статьи и истории. Постепенно это подействовало! Я очень расстраивалась, но не осуждала его: понимала, что в нем говорит боль, страх и отчаяние. Сейчас эти двое души друг в друге не чают, я даже чуть ревную!
Вам было страшно?
О да. Мне казалось, что это все ночной кошмар, и я скоро проснусь. Я отказывалась верить в происходящее, плакала, плакала, плакала… Я не спала 5 суток подряд, ни минуты. Я боялась будущего, боялась реакции детей, боялась стать изгоем, боялась отчуждения мужа, боялась, что не смогу полюбить малышку, боялась, что наша дочь навсегда останется обузой, тяжким бременем для своих братьев или, что еще ужаснее, окажется в спецучреждении.
Как произошел момент внутреннего и внешнего принятия обстоятельств?
Сначала я сцепила зубы и стала «работать» мамой Аглаюшки. Кормила грудью, это давалось очень тяжело – из роддома мы забрали ее с весом 2 кг 390 граммов. Она отказывалась кушать, все время мерзла. Я ушла с головой в эти заботы, была задача ее выходить. А по дороге я в нее влюбилась. И это не могло быть иначе, ведь она чудесная. Невероятная. Нежная и сильная. Я отпустила ту ненастоящую нарисованную девочку из своих мечтаний, и приняла всем сердцем эту, тепленькую, трогательную, живую. Если говорить о времени, месяц я ревела белугой. До трех месяцев я смотрела на нее и видела ее диагноз. Сейчас я ее просто люблю и ни на какого другого ребенка не променяю.
Кто оказал вам самую значимую поддержку?
Я считаю себя везучим и счастливым человеком. Да, у меня были в жизни черные дни, было горе, но меня никогда не бросали близкие. В сложных обстоятельствах Бог всегда показывал мне выход и посылал нужных людей.
В роддоме меня очень поддержала врач, принимавшая у меня роды. Меня поддерживает любимый муж, мои мама и папа, родной брат. Поддерживают и помогают дети, они обожают сестренку с первого дня. Когда принесли ее домой, Миша спросил: «А почему у нее такие глазки, она японка?»
Ко мне в роддом приходили мои дорогие подруги. С самого начала мы с мужем решили, что не будем ничего скрывать: я написала об Аглаюшке на своей странице в Фейсбук. Из роддома нас встретили коллеги и друзья, с цветами и разноцветными шариками.
Меня буквально вытащила Света, психолог и мама чудесного солнечного мальчишки Дяди Бади. Помню свои звонки:«Света, я не могу себя контролировать, все время реву», а она мне: «А ты и реви! Реви, но корми». Со мной рядом моя подруга-педиатр, которая наблюдает Глашу и терпеливо отвечает на десятки вопросов, порой неумных. Она считает, что я к малой придираюсь, всегда ее защищает (улыбается).
Я перечитала много литературы по синдрому, нашла вдохновляющие примеры взрослых успешных людей с синдромом Дауна. Каждая такая история наполняет меня оптимизмом, дает силы верить в лучшее, трудиться и не бояться.
Очень помогает общение с мамами солнышек. Это очень теплое сообщество: все готовы рассказать, объяснить, поделиться опытом, выслушать, помочь. Когда видишь счастливых, успешных мам, это вселяет уверенность, что ничего страшного не произошло! Я искренне считаю Глашу подарком и благословением. Это чистая правда, а не попытка примириться с реальностью, как я раньше думала. А сколько приходит в мою жизнь невероятных людей! Сколько открывается возможностей сделать мир лучше!
Именно поэтому я прошу всех: если у ваших знакомых родится малыш с синдромом Дауна, дайте им мой телефон – потому что я знаю, как это, когда мир вокруг тебя вдруг исчезает. И как метаться между материнской любовью и отторжением, реветь и кормить, кормить и реветь. И как это все проходит, а приходит счастье, принятие и любовь.
Что самое сложное?
Я не мыслю сложностями. Я вижу задачи и думаю, как их решать. Нужно быть готовым все время меняться, учиться, искать пути. Наверное, это не просто, но очень интересно. Аглаюшка еще маленькая, поэтому особых проблем с ней нет. Сейчас ей 8 месяцев, но развивается она где-то на 6. Это совсем не проблема, у наших детей свой индивидуальный темп развития. Важно вместе со специалистами держать руку на пульсе, и, если что-то идет не так, мягко корректировать.
Интересно, что я очень боялась, как примут Глашу мои дети, дети друзей. И с удивлением обнаружила, что мой средний сын, Миша, с удовольствием играет с солнечными детками и не видит разницы. Они бесятся, скачут, как любые дети. Так что все блоки и барьеры только у нас в голове.
Вы счастливы?
Да, я счастлива и благодарна за все. Моя семья тоже счастлива. Сейчас наше счастье омрачает только предстоящая операция Глаши на сердечке, у нее диагностировали порок. Но я уверена, что кардиохирурги сделают все наилучшим образом, малышка восстановится, будет чувствовать себя лучше и развиваться еще активнее.
Как думаете, кем будет ваш ребенок, когда вырастет?
Я приму любой ее выбор: возможно, она будет рисовать, музицировать или станет воспитателем. Я слышала, люди с синдромом Дауна устраиваются работать помощниками воспитателей в садики, которые посещают солнечные детки – и это правильно, они же их полностью понимают. Сейчас все больше возможностей для особенных людей даже в нашей стране – открывают пекарни и кафе, принимают на работу в супермаркеты. Люди с синдромом Дауна способны на многое, если в них верить и помогать.
Какой совет вы можете дать родителям детей с СД и родителям абсолютно здоровых детей?
Я не любитель советовать, но новеньким родителям солнышек бы сказала следующее: «Не бойтесь. Сейчас это кажется вам невероятным, но поверьте: вы будете счастливы. Вы будете улыбаться. Вы будете любить и гордиться вашим малышом. Дайте себе время – столько, сколько нужно. Просто верьте, что впереди – хорошее будущее. Верьте в свои силы.»
А всем остальным родителям я бы сказала – просто любите своих детишек, щекочите, балуйте и почаще смотрите на мир их глазами.
Беседовала: Милана Шаповалова
Фотограф: Елена Попова
Источник
Когда меня спрашивают, почему я решила взять ребёнка с синдромом Дауна, я не всегда нахожу, что ответить. Наверное, потому что и сама не уверена в стопроцентности своего ответа. Так получилось.
Просто так получилось
Была одинокая девушка Юля (позволю себе так себя называть), начитавшаяся про милых солнечных детей. И была двухлетняя девочка Таня, которую все в доме малютки называли Бусинкой. И вот сюжет про Бусинку в исполнении местного воронежского телевидения увидела девушка Юля.
Фото из семейного архива автора
Так я загорелась идеей, что хочу себе в дети только милую Бусинку.
Я просматривала базу детей-сирот в течение полугода. В регионах от Смоленска до Камчатки. Но в душу запала именно она. На удивление быстро собрала все документы, прошла Школу приёмных родителей. И сейчас меня очень трогают (чаще с негативной стороны) истории про злые органы опеки. «Мои» органы опеки были, как сейчас говорят, на позитиве. Со своей стороны очень быстро подготовили все заключения, помогали советами. Дольше всего длилась Школа приёмных родителей. Ну это и понятно.
Фото из семейного архива автора
По прошествии двух лет с момента взятия ребёнка, особенного ребёнка, с инвалидностью, могу посоветовать будущим приёмным родителям одно:
Слушайте своё сердце!
Только своё. Или откройте его только очень близким людям. Это необязательно родственники. Друзья, близкие по духу интернет-знакомые.
Если бы я до взятия своей дочки сказала бы о своём решении родителям, они бы, думаю, сделали бы всё возможное, чтобы у меня это не получилось. Друзья, как ни странно, поддержали. Так что к тому моменту, когда я привезла свою Танюшку домой, об этом знали только мои друзья (о синдроме Дауна). Родители познакомились по факту.
Несколько дней я скрывалась с ребёнком дома, аргументируя отказ прийти в гости к родителям и показать внучку, адаптацией малышки на новом месте. До этого подготовила родителей к тому, что ребёнок в два с половиной года ещё не ходит.
Но настал момент Х
Заходя в родительский дом с Танюшкой, этаким пугливым волчонком на руках, у меня тряслись ноги. И руки. Первой нас увидела моя мама. Воскликнув «так и знала, что ты что-то скрывала!», схватилась за сердце, а потом за ребёнка.
Рассмотрев, пощупав, поплакав, они с отцом сказали, что пока будут в силах, помогут мне в воспитании ребёнка.
Фото из семейного архива автора
Фото из семейного архива автора
Танюшку я считаю Пасхальным подарком
Позвонили мне и сказали о положительном решении её забрать в первый день после Пасхи. Через год, на следующую Пасху, я познакомилась со своим будущим мужем. Он думал, что Танюшка моя родная дочь. Когда узнал, что она приёмная, был немного, мягко говоря, обескуражен.
Но не меньше жителей нашего небольшого посёлка. Чего я только не наслушалась от «соседей»! И что Таня моя родная дочь, но я отказалась от неё, а потом совесть «заела». И что взяла инвалида ради денег.
Я всегда с юмором относилась к человеческим фантазиям. Ну дочь так дочь. Ну совесть заела, да. Я кареглазая, она кареглазая, вот и смутился люд. Тем более я много лет не жила в посёлке, никто не мог опровергнуть/подтвердить факт беременности. А ради денег – вообще моя любимая тема.
Взять ребёнка с синдромом Дауна, с кардиостимулятором, гиперактивного. Безбашенного, моего любимого) Ребёнка, который занимает твои 24 часа в сутки. Который в четыре года не ходит на горшок, ест только протёртую еду, который из 24 часов в сутки минимум 12 кричит и часов 18 ежедневно устраивает дома армагеддон, с которым постоянно по врачам.
Да, взяла исключительно из-за денег.
А ещё почти через год у нас появилась наша Тасюша. Сестрёнка Танюши, моя кровная дочь. После 16 лет бесплодия. Первая беременность.
Фото из семейного архива автора
Конечно, всё непросто
Наше сегодняшнее положение я бы охарактеризовала более как всё непросто, чем «ой, а у нас всё хорошо, все солнечные, все счастливые». Приходится сталкиваться со множеством проблем. Но если спросите – «пожалела ли я о своём решении тогда, взять ребёнка с синдромом Дауна», я бы ответила:
Нет!
Во-первых, если бы не я, то кто? Во-вторых, этого ребёнка, несмотря на все проблемы, невозможно не любить. В третьих… Да я не знаю, на самом деле, что в третьих, просто так получилось.
П.с. У Танюшки сейчас куча родственников, только три бабушки и любимый дед! Помимо тёть, дядь, братьев и сестёр. Её уму и сообразительности, которым отличалась птица-говорун, иногда завидую и я. Она знает много букв из алфавита, но не может их связать. Зато знает, как объяснить что хочет, любую мелочь. Очень аккуратна и педантична.
Автор теста – Юлия, мама Танюши
___________________________________________________________
Не каждый может принять сироту в семью, помочь семейному устройству – по силам каждому!
Друзья, помогайте работе фонда «Дети ждут», подписывайтесь на ежемесячную помощь или разово: https://дети-ждут.рф/donate
Источник