Иммунная система при болевом синдроме
Главная
SAPF
- О сайте
- О фонде
Центры
- Российские
- Зарубежные
Организации
- IASP
Материалы
Болевые синдромы
- Обзоры
- Головные боли
- Мигрень
- Боли в спине
- Нейрогенные боли
- Абдоминальные боли
- Лицевые боли
Лечение
- Этика боли
Информация
- Конференции, конгрессы, семинары
- Библиография
- Ссылки
- Арт-галерея
Гостевая книга
Обратная связь
купить сиалис харьков онлайн
Л.А.Ветрилэ, С.И.Игонькина, В.А. Евсеев
ГУ НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН, Москва
Иммунная система не только объект “страдания”
при боли, но и важный посредник в каскаде событий,
формирующих болевой синдром. В настоящее время
нет необходимости приводить многочисленные
данные, устанавливающие неизбежность развития
вторичных иммунодефицитных состояний при
длительных стрессорных ситуациях, важнейшими из
которых оказываются стойкие болевые реакции.
Гораздо более важным аспектом проблемы
патологической боли становится изучение роли
иммунной системы в поддержании и
пролонгировании болевых синдромов.
Особый интерес представляет патологическая
боль, не связанная этиологически с
инфекционно-аллергическим воспалительным
процессом, а обусловленная различными
воздействиями на периферическую и центральную
нервную систему. До недавнего времени роль
факторов иммунной системы в патогенезе
“классических” форм нейропатических болевых
синдромов совершенно не учитывалась.
В последнее десятилетие накоплен значительный
фактический материал, который убедительно
свидетельствует о существенной роли
иммунологических механизмов в развитии болевых
синдромов (Watkins L. et al., 1995, 1999; Slart R., et al., 1997; DeLeo J.,
Yezierski R.P., 2001). Согласно современным данным
нейроиммунологии иммунная система является не
только исполнителем присущих ей изначально
функций распознавания и устранения посторонних
патогенов и опухолей. В дополнение к этому
иммунная система служит как бы диффузным
“органом чувств”, сигнализирующим головному
мозгу о событиях, происходящих на периферии. Об
этом свидетельствуют данные, что многие
периферические факторы, индуцирующие
гипералгезию (повреждение, раздражение и др.),
активируют иммунную систему. Гипералгезия в
настоящее время рассматривается как компонент,
входящий в комплекс адаптивных изменений,
опосредуемых цитокинами. Экзогенное введение
экспериментальным животным интерлейкина-1,
интерлейкина-6, фактора некроза опухоли в
организм животного воспроизводит болевой
синдром, который предотвращается введением
антагонистов их рецепторов. Роль антител в
развитии болевых синдромов продемонстрирована
лишь в нескольких работах. Выявлены антитела к
ганглиозидам GM1 и антитела к серотонину при
фибромиалгии у людей с фибромиоагией (Klein R., 1992).
Показано, что моноклональные антитела к
ганглиозиду GD2, используемые для лечения больных
нейробластомой, играют существенную роль в
развитии тактильной аллодинии (Slart R. et al., 1997). Из
наших предыдущих работ следует, что любое
серьезное нарушение функции ЦНС сопровождается
усиленной продукцией аутоантител к
нейромедиаторам.
Целью наших совместных исследований,
проводимых лабораторией нейроиммунопатологии и
лабораторией патофизиологии боли, явилось
изучение возможной роли антител (АТ) к
нейротрансмиттерам серотонину (5-HT), дофамину (DA) и
норадреналину (NA) в развитии патологической боли.
В работе была использована экспериментальная
модель нейропатической боли, вызванной
перерезкой двух периферических нервов задней
конечности (седалищного и подкожного). Для оценки
интенсивности проявления гипералгезии
применяли 11-бальную шкалу аутотомий. Животных
иммунизировали возрастающими дозами конъюгата
5-HT-белок, конъюгата – DA-белок или конъюгата
NA-белок за 2 недели до операции. Контрольным
группам животных вводили физиологический
раствор. Иммунизация конъюгатом 5-HT-белок резко
усилила развитие нейропатического болевого
синдрома. Так, в контрольной группе к 9-недельному
сроку аутотомии были зарегистрированы в 55%
случаев, в группе иммунизированных животных
частота возникновения аутотомий составила 100%.
Существенный интерес представляет тот факт, что
у крыс с болевым синдромом, развивающимся на фоне
индукции АТ к 5-HT, в поздней, 4-й фазе болезни,
вместо выздоровления, как у неиммунизированных
крыс, возникало значительное обострение
болевого синдрома, выражавшееся в увеличении
числа поздних аутотомий. В эти сроки наблюдали
максимальное возрастание титра АТ к 5-HT. Как
показал корреляционный анализ, именно у этих
животных на протяжении всего эксперимента были
наиболее высокие показатели
антителообразования.
В опытах с иммунизацией дофаминовым
конъюгатом, было установлено, что повреждение
нервов, произведенное через 2 недели после
индукции антителообразования приводит к
ускорению появления аутотомий, а также
длительному сохранению синдрома, возрастанию
частоты аутотомий до 90%.
Иммунизация животных конъюгированным
антигеном NA-белок также существенно изменяла
развитие болевого синдрома. Выраженность
аутотомий у иммунизированных животных превышала
выраженность аутотомий у крыс обеих контрольных
групп на 200-300%. В опытной группе аутотомии
возникали в 92% случаев, в то время как в
контрольных группах в 55% (для физиологического
раствора) и 45% (для белка) случаев. У
иммунизированных опытных крыс с высоким
постоянным уровнем АТ к NA в поздней стадии в 36%
случаев возникало обострение процесса, в
контрольных группах, напротив, в этот период у
некоторых животных отмечали выздоровление.
Таким образом, в результате проведенных опытов
выявлено иммуномодулирующее влияние антител к
серотонину, дофамину и норадреналину на
патологическую боль. Причиной возрастания
тяжести болевого синдрома при активной
иммунизации животных конъюгированным антигеном
нейромедиатор-белок может быть блокирование
соответствующих нейромедиаторной системы и
вследствие этого развитие недостаточности
антиноцицептивной системы.
Курс образовательных статей по проблемам диагностики и лечения хронической боли
Источник
Под влиянием травмы или хирургического вмешательства, при хроническом болевом синдроме имеют место нарушения гуморального и клеточного иммунитета. Доказано, что снижается реакция на митогены и антигены, ослабевают опосредованная лимфоцитами цитотоксичность и гиперчувствительность замедленного типа, задерживается отторжение кожных лоскутов, уменьшаются реакции антител и активность естественных киллерных клеток. Известно, что длительный болевой синдром способен ускорить рост опухолей.
Многие аспекты иммунодефицита, связанные со стрессом, были отнесены на счет известного иммунодепрессивного действия кортикостероидов, уровень которых нарастает в этом периоде. Глюкокортикоиды обладают не только лимфолитическим действием, они также угнетают секрецию факторов роста Т-клеток, необходимого для пролиферации антиген-активированных субпопуляций этих клеток. Из-за этого угнетается как митогенез, так и продукция интерлейкина-1.
Помимо глюкокортикоидов, другие гормоны также могут действовать как иммуномодуляторы. Это катехоламины, гормон роста, пролактин и эндогенные опиоиды. Поверхностные а,- и а2-рецепторы имеются на макрофагах. Подобно адреналину и норадреналину, эти адренорецепторы оказывают обратное действие на иммунную функцию. Катехоламины угнетают хемотаксис и фагоцитоз, блокируют активность макрофагов в отношении их противоопухолевой и противовирусной функций и подавляют реактивную промежуточную оксигенацию.
Не все высвобождающиеся при стрессе вещества действуют как иммуносупрессоры. Так, гормон роста и пролактин могут играть роль эндогенных реставраторов тех факторов, которые препятствуют нарушению иммунных функций, вызванных стрессом. Гормон роста и пролактин стимулируют противоопухолевую активность макрофагов, а также синтез гамма-интерферона. Назначение экзогенного гормона роста и пролактина устраняет нарушения иммунитета, вызванные кортикостероидами, и сглаживает иммунодефицит, развиваю- | щийся у крыс после гипофизэктомии.
Роль эндогенных опиоидов в нарушении иммунной системы при стрессе также подтверждена. Вместе с тем, описано противоречивое их воздействие на иммунные реакции (от повышения до подавления). Разные, несогласующиеся результаты были получены при исследованиях invitroи invivo, при остром опыте и при длительном назначении опиоидов, а также при назначении разных классов опиоидов (например, пептидов против алкалоидов).
Опиоидная форма индуцированной стрессом аналгезии (налоксон-обратимая) снижает активность естественных киллерных клеток, что опосредовано центральными механизмами.
Она напоминает аналгезию, возникающую при центральном или периферическом введении морфина, и блокируется антагонистами опиоидов.
Клетки иммунной системы в соответствующих условиях способны синтезировать молекулы, подобные пропионмеланокортину, а также продуцировать (3-эндорфин и АКТГ, неотличимые от выделяемых гипофизом. АКТГ, синтезированный лимфоцитами, стимулирует высвобождение глюкокортикоидов из коры надпочечников. Это послужило основанием для введения термина «лимфоадреналовая ось». Ранее уже отмечалось, что интерлейкин-1 обладает КРГ-подобным действием. Кроме того, цитокины, продуцируемые иммунными клетками, действуют не только как паракринные факторы, стимулируя иммунные реакции, но также как эндокринные вещества, влияющие на отдаленные пусковые органы и регулирующие стрессовую гормональную секрецию. Наряду с этим КРГ обладает лимфоцитомодулирующими свойствами.
Таким образом, чувствительность иммунной системы к боли обусловлена сетью взаимосвязанных регуляторных влияний, существующих между иммунной и центральной нервной системами. Обоюдонаправленные связи поддерживаются и распределяются между нейроэндокринными гормонами цитокинами и гормональными рецепторами, а также автономной нервной системой. Следовательно, иммунная система получает и передает сигналы от мозга и нервной системы, являясь интегрированной частью организма и его реакций на боль.
Источник
1. Баринов А.Н. Современный подход к диагностике и лечению боли в спине // Русский медицинский журнал, 2013, спец. выпуск. С. 8-15.
2. Барулин А.Е., Курушина О.В., Калинченко Б.М., Черноволенко Е.П. Хроническая боль и депрессия //Лекарственный вестник, 2016. Т. 10, № 61. С. 3-10.
3. Борисова Э.Г., Никитенко В.В. Изучение катехоаминов при хронических болевых синдромах полости рта // Российский журнал боли, 2016. № 2. С. 8-9.
4. Давыдова Т.В., Колобов В.В., Горбатов В.Ю., Захарова И.А., Ветрилэ Л.А., Фомина В.Г., Феденко А.М. Антитела к глутамату, нейродегенеративные повреждения головного мозга. Перспективы иммунотерапии // Патогенез, 2012. Т. 10, № 3. С. 26-31.
5. Захарова И.А., Ветрилэ С.Т., Швец В.В. Хронический болевой синдром при остеохондрозе позвоночника: аутоантитела к нейромедиаторам // Российский журнал боли, 2015. Т. 1, № 46. С. 65-66.
6. Игонькина С.И., Кукушкин М.Л., Ветрилэ Л.А., Решетняк В.К. Антитела к нейромедиаторам антиноцицептивной системы усиливают и пролонгируют невропатическую боль // Российский журнал боли, 2014. Т. 1, № 42. С. 15-16.
7. Игонькина С.И., Ветрилэ Л.А., Давыдова Т.В., Фомина В.Г. Проноцицептивный и антиноцицептивный эффекты антител к серотонину // Российский журнал боли, 2014. Т. 1, № 42. С. 14-15. [Igonkina S.I., Vetrile L.A., Davydova T.V., Fomina V.G. Pronociceptive and antinociceptive effects of antibodies to serotonin. Rossiyskiy zhurnal boli = Russian Journal of Pain, 2014, Vol. 1, no. 42, pp. 14-15. (In Russ.)]
8. Игонькина С.И., Ветрилэ Л.А., Кукушкин М.Л. Влияние антител к норадреналину на развитие невропатической боли // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины, 2016. Т. 162, № 12. С. 678-681.
9. Каракулова Ю.В. Cеротонинергические механизмы хронификации головной боли напряжения // Российский журнал боли, 2017. Т. 1, № 52. С. 9-10.
10. Кучаева А.В. Биопсихосоциальный анализ фармакотерапии хронического болевого синдрома при депрессии // Биотехнологии и медицина, 2013. № 8. С. 7-9.
11. Левашова А.И., Морозова В.С., Полывяная О.Ю., Петроченко С.Н., Мягкова М.А., Мосейкин И.А. Сравнительный анализ интенсивности болевого синдрома и иммунохимических показателей – уровней естественных антител у больных хронической дорсалгией // Биологические мембраны, 2014. Т. 31, № 3. С. 218-225.
12. Манжуло И.В., Дюйзен И.В. Нейрохимические изменения в ростральном вентромедиальном ядре продолговатого мозга крысы при развитии нейропатического болевого синдрома // Нейрохимия, 2015. № 3. С. 259-367.
13. Мягкова М.А., Морозова В.С. Естественные антитела и их физиологические функции // Иммунопатология. Аллергология. Инфектология, 2014. № 3. С. 75-81.
14. Мягкова М.А., Петроченко С.Н., Морозова В.С. Определение антител к эндогенным биорегуляторам для диагностики функционального состояния организма // Известия АН. Серия химическая, 2018. № 4. С. 762-767.
15. Пальцев М.А., Полетаев А.Б., Сучков С.В. Аутоиммунитет и аутоиммунный синдром: границы нормы и патологии // Вестник РАМН, 2010. № 8. С. 1-9.
16. Подчуфарова Е.В. Актуальные вопросы острой и хронической боли в пояснично-крестцовой области // Неврология. Нейропсихиатрия, психосоматика, 2012. № 1. C. 27-35.
17. Подчуфарова Е.В., Разумов Д.В. Миогенные боли в спине: клинические особенности, механизмы формирования, лечение // Российский журнал боли, 2011. Т. 3-4, № 32-33. С. 46-54.
18. Решетняк В.К. Гендерные различия корково-подкорковых структур мозга, участвующих в восприятии боли // Российский журнал боли, 2014. Т. 1, № 42. С. 20-21.
19. Решетняк В.К., Кукушкин М.Л. Центральные и периферические механизмы физиологической и патологической боли // Клиническая патофизиология, 2015. № 1. С. 1-17.
20. Третьякова Е.А., Каракулова Ю.В. Клинико-биохимическое исследование механизмов формирования хронической боли в пояснично-крестцовой области // Журнал неврологии и психиатрии имени С.С. Корсакова, 2011. Т. 9, № 1. С. 58-65.
21. Attal N., Bouhassira D., Baron R. Diagnosis and assessment of neuropathic pain through questionnaires. Lancet Neurol., 2018, Vol. 17, no. 5, pp. 456-466.
22. Johannes C.B., Le T.K., Zhou X., Johnston J.A., Dworkin R.H. The prevalence of chronic pain in United States adults: results of an Internet-based survey. J. Pain, 2010, Vol. 11, no. 11, pp. 1230-1239.
23. Hegadoren K.M., O’Donnell T., Lanius R., Coupland N.J., Lacaze-Masmonteil N. The role of beta-endorphin in the pathophysiology of major depression. Neuropeptides, 2009, Vol. 43, no. 5, pp. 341-353.
24. Neblett R. Surface electromyographic (SEMG) biofeedback for chronic low back pain. Healthcare, 2016, Vol. 4, 27. doi: 10.3390/healthcare4020027.
25. Toll L., Bruchas M.R., Calo’ G., Cox B.M., Zaveri N.T. Nociceptin/orphanin FQ receptor structure, signaling, ligands, functions, and interactions with opioid systems. Pharmacol. Rev., 2016, Vol. 68, no. 2, pp. 419-436.
Источник
Будьте внимательны к своим эмоциям и чувствам. Иногда они могут вызвать серьёзные отклонения в работе иммунной системы.
Исторические документы свидетельствуют, что в древности люди гораздо лучше понимали, как болезни связаны с горькими чувствами. Индийские врачи были убеждены, что нет смысла лечить больных, которые находятся во власти слишком сильных негативных эмоций. Врачи понимали, что разрушительные эмоции не только затрудняют исцеление, но и осложняют течение болезни. Они ведут к биохимическим отклонениям, с которыми организму приходится бороться помимо болезни. Эта закономерность проявляется особенно ярко в случае аутоиммунных заболеваний. Ревматоидный артрит является одним из самых болезненных и прогрессирующих аутоиммунных недугов.
Подобные заболевания развиваются, когда иммунная система атакует ткани собственного организма. Такое бывает и в военном деле, когда какие-то подразделения поливают огнём расположение своих частей. И человек с аутоиммунным заболеванием тоже находится под обстрелом своих собственных сил безопасности.
В обычном состоянии охранное воинство нашего организма — иммунная система — нацелена на мгновенное истребление любого врага: раковых клеток, чужеродных бактерий и вирусов. При аутоиммунных нарушениях эта армия перестаёт распознавать, кто друг, а кто враг, и набрасывается на здоровые ткани и органы. Более того, защитные войска теряют способность к уничтожению подлинных врагов. Такое коварное нападение на организм со стороны собственных сил безопасности способно убить человека. И смерть в этом случае не будет мгновенной. С течением времени состояние станет мучительным, а урон для организма будет серьёзным.
- При ревматоидном артрите иммунная система поражает ткани, окружающие суставы, а затем кости и хрящи, постепенно их разрушая.
- При рассеянном склерозе защитная армия разрушает миелиновую оболочку нервных волокон.
- При лимфатическом тиреоидите (болезнь Хашимото, лимфоматозный зоб) иммунная система поражает щитовидную железу.
- При псориазе иммунная система атакует кожу.
- При диабете первого типа иммунная система разрушает инсулиновые клетки поджелудочной железы.
В наше время всё большее распространение получают и другие аутоиммунные заболевания, например, системная красная волчанка, язвенный колит и болезнь Крона (хроническое рецидивирующее воспаление желудочно-кишечного тракта).
Итак, при аутоиммунных патологиях организм принимает за неприятеля собственные ткани и органы и атакует их. При этом в большинстве случаев страдает и общее состояние человека, снижается его жизненный тонус. Дело в том, что активно работающие иммунные клетки выделяют низкомолекулярные белки — цитокины, которые регулируют межклеточные взаимодействия и обеспечивают согласованность действия иммунной, эндокринной и нервной систем. Цитокины способны также вызывать чувство сильной усталости и депрессию.
Мозг человека и иммунная система непрерывно взаимодействуют. Во время стресса мозг посылает нервные импульсы и гормональные сигналы, призванные подавить активность иммунной системы. Но если нарушена система взаимодействия, то иммунная система может перейти в состояние гиперактивности. По мнению некоторых учёных, это и есть механизм развития аутоиммунных недугов. Многие специалисты считают, что аутоиммунные атаки ломают систему мозговой регуляции иммунных процессов. В результате активность организма в борьбе с самим собой возрастает, что приводит к усилению воспалительных процессов. Цикл развития болезни замыкается.
Состояние иммунитета при стрессе определяется главным образом количеством выделяемого кортизола. Серьёзный стресс, например потеря близкого человека, вызывает чрезмерную выработку кортизола надпочечниками. А избыток кортизола в крови ведёт к сильному подавлению иммунной системы и ослаблению иммунитета.
Если же стресс становится хроническим, и организм к нему привыкает, то количество выделяемого кортизола снижается. Обычно при этом активность иммунной системы резко повышается. Продолжительная стимуляция активности иммунной системы может привести к развитию аутоиммунных заболеваний. Организм перестаёт понимать, что ему делать — сражаться или бежать? Против кого сражаться и от кого бежать?
Бог устроил человеческий организм так, что работа надпочечников и выброс кортизола помогают нам справиться с трудной ситуацией или с врагом. Но вовсе не предполагалось, что снабжение кортизолом будет продолжаться постоянно — в ответ на будничные, повседневные стрессы, при которых кортизол поступает в кровь небольшими дозами — молекула за молекулой. Он сигналит: «Привести иммунную систему в боевую готовность! Начинается атака извне». Организм готовится к атаке, но не находит внешнего врага — ни бактерий, ни вирусов. Тогда в иммунной системе происходит сбой, и она набрасывается на собственный организм.
Не позволяйте разрушительным чувствам взять власть над жизнью и лишить её будущего.
Дон Колберт, «Смертельные эмоции»
Источник