Эвелина бледанс ребенка с синдромом дауна видео

Эффектная красавица Эвелина Бледанс хорошо знакома отечественному зрителю. Миллионы людей знают ее, как талантливую актрису, телеведущую, прославившуюся в образе медсестры из популярной юмористической программы «Маски-Шоу». В свое время она будоражила умы и сердца сотен тысяч мужчин. 

Однако жизнь Эвелины далеко не так беззаботна, как может показаться на первый взгляд. Ее первым мужем стал известный актер и продюсер Юрий Стыцковский, которого зрители знают, как одного из основателей и ведущих актеров журнала видео-комиксов «Каламбур». С ним Эвелина познакомилась еще в годы студенчества. Несмотря на то, что отношения пары длились почти семь лет, их брак не сложился. Спустя два месяца после росписи новоиспеченные супруги развелись. 

В откровенном интервью 2018 года Бледанс призналась, что их с Юрием семейную жизнь разрушили вовсе не противоречия и взрывные характеры, а страшное стечение обстоятельств. В тот момент, когда Эвелина была беременна от Юрия во время отдыха в Ялте на нее напал неизвестный мужчина. От неожиданности у актрисы начались преждевременные роды, в результате которых на свет появилась мертвая девочка. По словам Бледанс, это поставило точку в их браке со Стыцковским. 

В 1993 году Эвелина вышла замуж во второй раз. Ее мужем стал израильский бизнесмен Дмитрий, с которым она познакомилась в Одессе. В этом браке актриса родила своего первенца Николая. На семнадцатом году супружеской жизни пара решила развестись. 

В 2010 году Бледанс вышла замуж за продюсера Сергея Семина, которого встретила на съемочной площадке ленты «Манипулятор». 

В 2012 году у пары появился сынишка Семен. Однако радость появления малыша на свет была омрачена страшной новостью – ребенок родился с синдромом Дауна. О том, что у Семы серьезная патология Эвелина узнала еще в момент ультразвуковой диагностики. На четырнадцатой неделе УЗИ показало, что у ребенка синдром Дауна. К тому же серьезные проблемы с дыхательной системой, в которой постоянно скапливается вода. Врачи долго уговаривали актрису прервать беременность. 

По словам Эвелины, никто с ней не церемонился, и не подбирал слов в выражениях. Врачи открыто называли неродившегося ребенка «калекой», «инвалидом», «недоразвитым», «имбицилом». Один из врачей и вовсе заявил: «Избавьтесь от него как можно скорее, он не жилец». На это Эвелина ответила: «Даже, если вы мне сейчас скажете, что у ребенка вырастут когти, клюв, крылья, и он превратится в дракона, значит будет дракон». Актриса призналась, что в тот момент она всецело доверилась Господу, и решила во что бы то ни стало рожать. Во время беременности она долго пыталась найти совета у врачей, но те постоянно отводили глаза. 

По словам Эвелины, врачи так настаивали на аборте, убеждали, что она родит уродца, что срок критичный, и нужно что-то решать, что в какой-то момент она чуть было не сломалась, и не поддалась их уговорам, но вовремя пришла в себя, и твердо решила рожать. После этого от уговоров врачи перешли к конкретным угрозам. Они убеждали актрису в том, что из-за возраста (на момент беременности Эвелине было сорок три года), она рискует не только здоровьем малыша, но и своим собственным, и велика вероятность летального исхода. В тот момент супруг актрисы заявил врачам: «Не нужно нас пугать. Мы будем рожать в любом случае». 

Любопытно, что после такого жуткого опыта общения с врачами из элитной клиники, Эвелина отправилась рожать в обычный роддом, чему была безумно рада. Несмотря на все риски и противопоказания, которые были указаны в ее обменной карте, супруги все-таки надеялись на то, что обойдется. Но не обошлось. Малыш появился на свет очень слабеньким. Он провел очень много времени в инкубаторе. 

В откровенной беседе с журналистами актриса призналась, что в какой-то момент осознала, что они с мужем единственные, кто действительно обрадовались появлению «особенного» малыша. Все остальные родственники пары были категорически против, и настаивали на аборте. Несмотря на это, супруги были счастливы рождению ребенка, пусть даже и «особенного». Столкнувшись с этой проблемой, они начали помогать семьям, у которых рождаются дети с таким же заболеванием. В 2017 году пара развелась. Однако это ничуть не мешает Сергею оставаться любящим отцом, и много времени уделять своему сыну. По словам Эвелины, за все эти годы она ни разу не пожалела о своем решении. 

А что вы думаете о поведении врачей? Высказывайтесь на этот счет в комментариях, и ставьте лайки. 

Три месяца назад по всем информационным каналам прошло сообщение: Эвелина Блёданс родила второго сына (от прошлого брака у нее есть 18-летний Николай). Новорожденного назвали Семёном. Счастливые мама и папа — продюсер и режиссер Александр Сёмин — принимали подарки и поздравления, отвечали на вопросы о росте и весе малыша, но не спешили делиться с окружающими одной подробностью: у ребенка синдром Дауна. Екатерина Рождественская (журнал “7 дней”) стала одной из первых, кто узнал об этом обстоятельстве…

Мне кажется, это очень важное и жизнеутверждающее интервью. Ребята не побоялись рассказать о своем замечательном ребенке (а ведь многие публичные люди вообще скрывают от прессы таких своих детей, как что-то постыдное). Вот так потихоньку и будет меняться отношение к “солнечным деткам”. Ведь в России самая большая статистика по отказу от детей с синдромом Дауна — 85 процентов! То есть из 100 таких детишек 85 попадают в интернаты. В Скандинавии ноль процентов отказов. В Соединенных Штатах Америки в среднем 250 человек в год становятся в очередь на усыновление детей с синдромом Дауна.

Александр: Мы сейчас в первый раз будем об этом публично говорить. Раньше не хотелось, поскольку можно предположить определенный общественный резонанс. Особенно для Блёданс это непросто: ну ты же, Кать, понимаешь: мнение тусовки, мнение зрителей… Она же у нас такая экзальтированная дама! Боюсь, кто-то скажет: мол, ну вот, доигралась Блёданс! Эти короткие юбки, роль медсестры в «Масках-шоу», мужики, олигархи, тусовки… Еще недавно для меня самого рождение больного ребенка представлялось самой страшной вещью в жизни. И ты можешь себе представить, что самый большой в жизни страх превратился в самое большое счастье! Но вот как это всем объяснить?

Катя: Вы сами когда узнали о синдроме?

Эвелина: Примерно на 14-й неделе беременности… Мы с Сашей полетели в Киев на съемки. В дороге не спали всю ночь. Он с утра поехал по делам, а я легла отоспаться — съемка начиналась в три часа дня. И тут звонит наш лечащий врач: «Пришли результаты анализа. Все-таки дело плохо». Я спать хочу, мне скоро работать, я беременная, а она не останавливается, продолжает говорить и говорить…

Катя: О чем?

Эвелина: Она мне объясняет: «У вас не критичный срок, надо что-то решать»…

Катя: В смысле, убить?

Александр: Да-да, вот это ты правильно сформулировала. Подтекст именно такой. В нашей стране в таких случаях все сводится к аборту.

Эвелина: Тут приходит Саша, а я лежу реву. Он звонит врачу. Сказал: не надо нас пугать, мы будем рожать в любом случае.

Александр: Наши врачи таких вещей не понимают. И если обнаруживаются какие-то подозрения на проблемы с ребенком, убеждают женщин сделать аборт. У нас же народ пугливый, всем кажется, что человек в белом халате непременно говорит истину. И если люди заняты только собой, своим меркантильным эгоистическим мирком, то любое опасение врача становится поводом для прерывания беременности. Но когда ты веришь в Бога, то к этим вещам относишься иначе. На самом деле, еще до того, как они обнаружили, началась вся эта чисто русская, вернее советская, ерунда. Несмотря на суперсовременное оборудование, на пластиковые карты, айфоны и айпэды, у нас в головах сидит жесткий советский архетип. Мы столкнулись с этим сразу: «Ну, Эвелина, вы же понимаете, возраст…» Вот эта фраза «Вы же понимаете», она, мне кажется, источник всех бед.

Катя: Потому что врач должен писать отчет. Он боится оказаться виноватым. Эвелина, а сколько тебе лет-то?

Эвелина: Сорок три.

Катя: Тоже мне возраст! Я и сама последнего ребенка рожала в 44 года. И мне никто ничего подобного не говорил…

Александр: Тебе безумно повезло. А нас просто измучили фразой «Ну вы же понимаете…» Но я им сказал: даже если вы нас сейчас будете пугать, что у ребенка начали расти крылья, когти, клюв и что он вообще дракон, — значит, будет дракон. Отстаньте от нас, мы родим дракона и будем счастливы. Так и запишите во всех своих документах: «Будут счастливы и рады дракону» — и забудьте про нас. Мы, говорю, полностью в руках Господа Бога — вот ему и решать, каким будет наш ребенок. Кстати, насчет дракона мы почти оказались правы, потому что у Семёна на левой ножке два сросшихся пальчика, как у дракончика. И что? Мы с Эвелиной выработали для себя формулу: любовь без условий. А то все говорят о любви, но молча подразумевают какие-то «если». Если здоровый, если красивый, если богатый, если умный…

Эвелина: Во время родов все было супер! Мы с Сашей все время шутили, и врачи веселились вместе с нами. Атмосфера была замечательная. Правда, до того момента, как достали ребенка…

Александр: Когда он родился, мы просто зарыдали от счастья!

Эвелина: Мне его положили на живот, он был такой хорошенький. И вот мы с Сашей рыдаем от счастья, а вокруг гробовая тишина, как будто кто-то умер. Мы не можем понять, что происходит. Что-то явно не то…

Александр: Понимаем, что мы здесь единственные, кто рад. Помню, я в удивлении пытался поймать взгляд кого-то из врачей, но они отводили глаза. Один за другим в родовую палату стали заходить все новые и новые специалисты. Приходят, посмотрят на ребеночка и, ничего не объясняя, уходят. И только когда уже целый полк врачей прошуршал, прошептал что-то…

Эвелина: Да, мы их раз 20 спросили: ребята, что-то не так?

Александр: Они просто боялись произнести эти слова: «синдром Дауна». Вместо этого опять говорили свое пресловутое: «Вы же понимаете…» Достали нашу обменную карту, показали: «Вот, вас же предупреждали».

Катя: А в чем смысл-то? Ребенок же уже родился!

Александр: Ну ты представляешь?! Два счастливых человека плачут от счастья, они видят, что их ребенок дышит…

Эвелина: Что он красивый, что он прекрасный…

Александр: И это счастье им хватает цинизма растоптать. Притом что растоптала-то не сама информация о синдроме, мы же были к ней готовы. А то, как маленькая модель государства отреагировала на нашего сына. Этот человечек оказался для них чуждым. И дальше наступает кульминация этого фарса под названием «Вы будете его забирать?». Я считаю, что это уг?