Как наладить личную жизнь при помощи стокгольмского синдрома книга

23 августа 1973 некий Ян Олссон ворвался в банк на улице Нормальмсторг в Стокгольме. Он взял в заложники несколько человек, выдвинув полиции ряд требований, включая свободу для Кларка Улоффсона – самого известного преступника законопослушной Швеции, фактически местного национального героя. На последнее требование власти согласились и отправили Улофссона в банк, надеясь, что его рассудительный характер поможет стабилизировать обстановку.

И в самом деле, когда он явился в банк, то обстановка с заложниками (трое женщин и один мужчина) стала и вовсе непринуждённой: они выпивали, болтали, ели пиццу, играли в настольные игры. Заложники сами просили встреч с журналистами и просили полицию не начинать штурм здания. После освобождения заложники сохранили с преступниками приятельские отношения.

С тех пор эмоциональная привязанность жертвы к агрессору стала называться «стокгольмским синдромом». О произведениях на эту тему и поговорим.

1. «Красавица и чудовище»

Первая и главная история о стокгольмском синдроме – «Красавица и чудовище». Хотя чудовищу следовало бы озаботиться поисками симпатичных дам, которым не так важна внешность, сколько материальная обеспеченность.

Красавица влюбляется в монстра, у которого она в плену, да и он платит ей взаимностью. Таким образом, наказание за цветочек превратилось в мелодраму. В экранизациях пытаются романтизировать причины, по которым возникла любовь – взаимопонимание, доброта и чистая душа чудища.

Но в основе всё равно та же схема – похищение и постепенная смена страха влюблённостью. Как и было сказано, стокгольмским синдромом пытаются называть только ситуации, где агрессор совершает исключительно неприятные действия по отношению к жертве, однако на самом деле синдром имеет большое количество вариаций.

2. «Призрак оперы»

Кадр из фильма

Одной из самых романтичных вариаций сюжета о «красавице и чудовище» является «Призрак оперы», который начался с романа Гастона Леру, но сейчас уже приобрёл целый вал разнообразных интерпретаций. Самое интересное в сюжете то, что стокгольмский синдром у жертвы не проявился, что и заставляет людей снова и снова обращаться к истории, так как она развивается логично с точки зрения здравого смысла, однако противоречит одному из важнейших человеческих паттернов.

Напомним основную канву, которая обеспечивает успех каждой версии. Некое с виду чудовищное создание (обезображенный человек/дух/человек, продавший душу) является сквозь зеркало молодой певице и учит её пению. Она исполнена благодарности учителю, но, когда тот является ей, она пугается.

Призрак в отчаянии похищает певицу, но и тогда она не влюбляется в него. Концовка у всех разная, самая популярная версия совпадает с литературной: из жалости певица готова остаться с монстром, но он, видя её готовность к жертве, отказывается и отпускает её на волю.

Призрак оперы – типичный пример «монстра с добрым сердцем», хотя эту доброту проявляет только к возлюбленной, потому что для всех остальных он убийца.

3. «Молчание ягнят»

Кадр из фильма

Наши красавица и чудовище – это Кларисса Старлинг и Ганнибал Лектор из «Молчания ягнят». Это противостояние молодой, но умной и амбициозной девушки против беспринципного, но обаятельного и искушённого «монстра», поразило не только интеллектуальные, но и более глубокие бессознательные слои разума зрителей.

В конечном счёте, Томас Харрис не выдержал давления фанатов, и преданная всеми своими друзьями Кларисса стала парой каннибалу-доктору, разделив с ним такое интеллектуальное развлечение, как постижение мозгов других людей всеми способами, не исключая и вкусовых.

То, что является иллюзией стокгольмского синдрома, а именно убеждение «если я буду на его стороне, он меня не тронет», в случае с Ганнибалом является реальностью. Таким образом, синдром Клариссы и зрителя обусловлен одной и той же причиной – приятно быть на стороне того, кто опасен для всех, но не для тебя. И чем страшнее монстр, который тебя защищает, тем в большой безопасности ты себя ощущаешь.

4. «Цветы на чердаке»

Кадр из фильма

Любовь между жертвой и маньяком – это излюбленная тема триллеров. Зачастую это бывает и болезненная любовь между родителем и ребёнком (и не об инцесте речь), когда родителю нравится доставлять страдание, а ребёнок тем более предан ему, чем больше считает, что сам заслужил подобное отношение.

Началось всё с жутковатого бестселлера «Цветы на чердаке», а сейчас вышло уже несколько хитов наших лет, когда родитель страдает «синдромом Мюнхгаузена по доверенности», то есть заставляет ребёнка симулировать болезнь или же специально болезнь провоцирует, чтобы быть ребёнку нужным, заботиться о нём.

И ребёнок, который понимает всю болезненную составляющую подобного чувства, всё равно, благодаря стокгольмскому синдрому, продолжает любить родителя, не в силах разобраться, что такое поведение – проявление не любви, а психической болезни.

5. «Тарантул»

Кадр из фильма

Но всё же сосредоточимся на отношениях между полами и всему потенциалу сказки о чудище и красотке. Мужчина, который навязывает свою любовь, это преступник, какими бы целями он ни руководствовался. Отлично это показано в фильме «Кожа, в которой я живу», который был снят по книге Тьери Жонке «Тарантул».

Концовки у фильма и книги разнятся, причём в книге стокгольмский синдром выражен более явно. Хотя в основе своей это один и тот же сюжет про врача, который ошибочно винит молодого парня в смерти своей дочери, похищает его и превращает в женщину.

Это запутанное в плане гендера повествование задаёт всё тот же вопрос: почему нас так привлекает эта история про красавицу и чудовище, что люди готовы разыгрывать её раз за разом? Впрочем, фильм, в отличие от книги, задаёт и другой вопрос: есть ли у стокгольмского синдрома предел? Способна ли красавица перестать видеть в похитителе принца и, наконец, увидеть чудище таким, какое оно есть?

У заложников в отделении банка на улице Нормальмсторг была очень веская и логичная причина желать успеха своим похитителям. В случае штурма банка полицией, вполне могли погибнуть все, включая заложников, требования похитителей не наносили вреда интересам заложников, преступники отлично с ними обращались, не считали заложников ниже себя и вовсе не были заинтересованы в убийствах.

В то же время этот случай заставил учёных обратить внимание на странный феномен, когда человек начинает считать себя не жертвой, а соучастником преступника. Даже когда против него обращена агрессия, случаются акты насилия, какой-то защитный механизм заставляет человека считать, что они с преступником всё равно заодно.

А какие книги с описанием стокгольмского синдрома знаете вы? Делитесь в комментариях!

До новых книг!

Ваш Book24

Источник

Вступление.

Давно хотел написать статью на эту тему, но у меня было слишком много статей подряд про абьюзивные отношения, поэтому я решил отложить на месяц написание статьи. И вот, час настал!

Сейчас вы узнаете, что такое “стокгольмский синдром”, чем он опасен, как он может появиться у совершенно здорового человека и при чем здесь, наконец, абьюзивные отношения.

Для тех, кто не любит читать много текста, оставлю краткое содержание статьи в конце поста.

Также, в конце статьи условия моего небольшого конкурса, так что обязательно дочитайте ее до конца =)

“Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Заложники защищали своих похитителей после освобождения и не соглашались давать показания против них в суде.” Wikipedia ©

То есть простыми словами:

Стокгольмский синдром – это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально.

1. Есть два пути…

Приобретение Стокгольмского синдрома (дальше буду писать СС) возможно в двух случаях.

Из детства
Во время длительных отношений, в которых присутствует насилие (как физическое, так и моральное)

СС вполне может наблюдаться у детей из неблагополучных семей, где отец применяет физическую силу по отношению к матери или наоборот или когда родители наносят физические повреждения, непосредственно, детям.

Люди, которые наблюдали это в детстве или являлись непосредственными участниками, в большинстве случаев будут страдать этим заболеванием и намеренно, даже не осознавая этого, искать отношения, где они будут выступать в роли жертвы.

Ну и второй вариант, это когда изначально нормальный человек, проводит длительное время в отношениях с неадекватным человеком, который не упустит возможности нанести вред жертве.

Таким образом, даже будучи адекватным человеком, жертва может приобрести этот синдром.

И если второй вариант можно излечить, разорвав отношения с абьюзером и потом проведя реабилитацию в виде событий, приносящих много положительных эмоций, то в первом варианте, жертва, скорее-всего будет или вечно страдать или жить несчастливой жизнью с нормальным человеком.

2. Чем он опасен?

СС опасен в первую очередь для самой жертвы, так как исходя из информации, которую я предоставил выше, она может столкнуться с таким человеком, который в определенный момент, может не рассчитать силу своего воздействия и все это дело закончится плачевно для обеих сторон.

3. Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.

Иллюстрация постановочная. Ни одна кошка не пострадала =)

Вот мы и подобрались к основной теме.

Часто так случается, что жертва в абьюзивных отношениях страдает СС. То есть, это именно те люди, которых вы, наверняка, встречали, которые все время ходят с синяками под глазами, плачут о том, что их любимый человек их избивает, унижает и т.д., но при этом не совершают попыток разорвать отношений с этим человеком, потому что любят его.

Стокгольмский синдром во всей красе.

Вам может показаться, что я хочу сказать, что жертва в данном случае, испытывает удовольствие, перенося все это. Но нет. Ей так же больно, обидно, страшно и тд., однако после того, как это происходит, она проникается сильными чувствами к “маньяку”.

Знаете поговорку “бьет – значит любит”?

Это оно.

У меня есть история, при которой одна женщина жила со своим не совсем адекватными мужчиной и он в течение десятка лет, ежедневно применял физическую силу, привязывал ее к батарее, морил голодом и она все равно была с ним.

И когда он впервые за 10 лет решил приготовить ей бутерброд, она действительно плакала от счастья, говоря о том, какой он заботливый и как она его любит.

4. Почему это происходит?

Давайте попытаемся разобраться, почему же конкретно, после всего перенесенного жертвой, она продолжает любить “маньяка”.

Дело в том, что во время того, как абьюзер совершает все эти действия, жертва испытывает просто колоссальный всплеск эмоций.

Огромное количество гормонов выбрасывается в организм. В том числе дофамин и адреналин. Это может показаться чушью, но во время ощущения страха и ужаса, организм выбрасывает гормон счастья (этот гормон активизируется, когда мы ожидаем какое-то приятное событие).

Соответственно, когда жертва часто испытывает винегрет из самых разных эмоций, несмотря на то, что ей было плохо и больно, она подсознательно хочет это повторить.

Это действует как зависимость.

Именно это и влияет на то, что жертва не покидает “маньяка” и продолжает терпеть это все, чтобы вновь испытать тот ураган эмоций, который она испытывала в прошлый раз и жизнь с обычным нормальным человеком, для нее будет слишком скучной и вскоре, она от него уйдет, чтобы снова найти человека, который сможет дать ей эти эмоции.

================================================================

Конкурс!

В тексте моих некоторых статей (в которых есть этот блок) спрятано секретное слово! Одна буква в одном пункте. То есть, если в статье 5 пунктов, то слово состоит из 5 букв.

Буквы идут по-порядку. пункт 1 – первая буква, пункт 2 – вторая буква и т.д. Регистр букв не имеет значения.

Если Вы нашли его, то я нарисую лично для Вас аватар в своем стиле!)

Побеждает первый, кто нашел слово и написал его в комментариях о/

Подпишитесь на мой канал, чтобы не упустить шанс выиграть уникальный аватар лично от меня!)

================================================================

Краткое содержание

Стокгольмский синдром (далее, буду обозначать, как СС), это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально
СС может быть приобретен с детства или в последствии общения с садистом/абьюзером/”маньяком”. СС полученный с детства вылечить почти невозможно, СС приобретенный в более позднем возрасте – возможно, разорвав всякие отношения с абьюзером. И в будущем, реабилитироваться с помощью ярких положительных эмоций.
Люди, которые не уходят от человека, который ежедневно наносит побои и говорят, что “бьет – значит любит”, как раз и есть больные СС.
Почему появляется в принципе этот синдром? – При нахождении под актом насилия, жертва испытывает просто колоссальный спектр эмоций, выбрасывается большое количество гормонов, среди которых дофамин (гормон счастья, который вырабатывает организм, когда вы с нетерпением ожидаете какое-то радостное событие). В следствие этого, возникает привыкание и жертва подсознательно хочет снова ощутить эти эмоции.

================================================================

А на этом все! Если вам понравилась эта статья, то вы можете почитать и другие мои статьи (ссылки в конце). Также, вы можете поставить лайк или дизлайк этому тексту и рассказать о нем друзьям.

Также было бы интересно почитать Ваши комментарии и примеры из жизни о стокгольмском синдроме в отношениях. Оставляйте их ниже)

СПАСИБО, ЧТО ДОЧИТАЛИ ДО КОНЦА! МНЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО =)

================================================================

Вам также будет интересно:

“5 скрытых признаков абьюзивных отношений”

“Часть 1. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы – жертва”

“Часть 2. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы – жертва”

Источник

Стокгольмский синдром – это специфическое психологическое состояние, характеризующее парадоксальную взаимную или одностороннюю симпатию между жертвой и агрессором. Возникает в ситуациях захвата заложников, похищения, угроз, применения насилия. Проявляется сочувствием к преступникам, попытками рационально объяснить, оправдать их действия, отождествлением себя с ними, помощью агрессорам при вмешательстве полиции, вынесении официальных обвинений. Диагностика проводится психологами, психиатрами с помощью наблюдения, клинической беседы, опроса свидетелей. Коррекция выполняется после окончания конфликта методами психотерапии.

Термин «стокгольмский синдром» введен криминалистом Н. Бейеротом в 1973 году при исследовании ситуации захвата в заложники сотрудников швейцарского банка в городе Стокгольм. 23 августа 1973 года бежавший из тюрьмы Ян-Эрик Олссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken», ранив одного полицейского и взяв в заложники четверых работников банка: трёх женщин (Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен) и мужчину (Свена Сефстрёма). По требованию Олссона полиция доставила в банк его сокамерника Кларка Улофссона (Clark Olofsson). Заложники звонили премьер-министру Улофу Пальме и требовали выполнить все условия преступников.

28 августа состоялась газовая атака внутри здания, и через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми. Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Олссону и Улофссону. Но, несмотря на использование услуг дорогого адвоката, Олссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где впоследствии получал много восхищённых писем от женщин.

Сам феномен парадоксального поведения жертвы впервые был описан в 1936 году Анной Фрейд и получил название «идентификация с агрессором». Существует множество синонимов синдрома – синдром идентификации заложника, стокгольмский фактор, синдром здравого смысла. Распространенность среди жертв террористов составляет 8%. Данный поведенческий феномен не включен в официальные классификации заболеваний, рассматривается как нормальная адаптивная реакция психики на травмирующее событие.

Условием развития синдрома является ситуация взаимодействия с агрессорами – группой людей или одним человеком, ограничивающим свободу, способным совершить насилие. Парадоксальное поведение жертвы разворачивается при политических, криминальных терактах, военных операциях, тюремном заключении, похищении, развитии диктатуры внутри семей, профессиональных коллективов, религиозных сект, политических групп.

Стокгольмский синдром является механизмом психологической защиты, формируется бессознательно, но может быть постепенно осознаваем жертвой. Он разворачивается на двух уровнях: поведенческом и психическом. На уровне поведения жертва демонстрирует принятие, послушание, выполнение требований, оказание помощи агрессору, что увеличивает вероятность положительной реакции – сокращения насильственных действий, отказа от убийства, согласия на переговоры. Для жертвы повышается вероятность выжить, сохранить здоровье. На психическом уровне синдром реализуется через идентификацию, оправдание поступков «террориста», прощение. Такие механизмы позволяют сохранить целостность системы личности, включающей самоуважение, любовь к себе, силу воли. Психологическая защита предупреждает развитие психических расстройств после травматичной ситуации – люди легче справляются со стрессом, быстрее возвращаются к привычному образу жизни, не страдают ПТСР.

Идентификация жертвы с личностью агрессора возникает в разных типах отношений: при вооруженных захватах, похищениях, семейных и профессиональных конфликтах. Ключевая особенность – распределение ролей. «Жертва», не имея средств для активной самозащиты, занимает пассивную позицию. Поведение «агрессора» преследует определенную цель, часто реализуется согласно плану или привычному сценарию, при котором угнетение жертвы является условием достижения результата. Стремление гуманизировать отношения проявляется попытками установить продуктивный контакт. Человек, занимающий позицию жертвы, оказывает необходимую медицинскую, бытовую помощь агрессору, инициирует беседу. Темой обсуждения часто становятся аспекты личной жизни – семья, вид деятельности, причины, побудившие к насилию, совершению преступления.

В большинстве случаев жертвы защищают агрессоров от полиции, обвинений при судебном разбирательстве. Если стокгольмский синдром развивается на бытовом уровне между членами семьи, пострадавшие часто отрицают факт насилия и тирании, отзывают собственные официальные заявления (обвинения). Существуют примеры, когда заложники скрывали преступника от полицейских, закрывали его собственным телом при угрозе применения оружия, выступали на судебных заседаниях на стороне защиты. После разрешения критической ситуации агрессор и жертва могут стать друзьями.

Стокгольмский синдром – форма адаптивного поведения в ситуации угрозы. Он направлен на защиту жертв от действий агрессоров, но при этом может стать препятствием для действий реальных защитников – полицейских, группы специального подразделения, обвинительной стороны при судебных разбирательствах. Особенно неблагоприятные последствия наблюдаются в «хронических» ситуациях, например, при домашнем насилии. Избежав наказания, агрессор повторяет свои действия с большей жестокостью.

Специфических диагностических методов для выявления синдрома не разработано. Обследования выполняются после завершения психотравмирующей ситуации. Признаки доброжелательного отношения жертвы к захватчикам определяются в ходе беседы, наблюдения за поведением в периоды судебных заседаний. Обычно люди открыто рассказывают о произошедших событиях, стремятся оправдать преступников в глазах врача-психиатра или психолога. Они преуменьшают значимость, реальность прошедшей угрозы, склонны обесценивать риски («он бы не стал стрелять», «он ударил, потому что был спровоцирован»). Для большей объективизации исследования проводится опрос других пострадавших либо наблюдателей. Их рассказы сопоставляются с данными опроса пациента.

В опасной ситуации (террористического захвата, деспотичного поведения начальника, супруга) стокгольмский синдром поощряется специалистами служб поддержки. Вопрос о терапии становится актуальным после конфликта, когда жертва находится в безопасности. Часто специальная помощь не требуется, спустя несколько дней проявления синдрома исчезают самостоятельно. При «хронических» формах (бытовом стокгольмском синдроме), необходима психотерапия. Распространено применение следующих ее видов:

– когнитивная. При легких формах синдрома используются методы убеждения, смысловой переработки установок. Психотерапевт рассказывает о механизмах, лежащих в основе приспособительного поведения, о нецелесообразности такого отношения в нормальной жизни;

– когнитивно-поведенческая. Техники убеждения, изменения представлений об агрессоре сочетаются с разработкой и внедрением поведенческих шаблонов, позволяющих уйти от роли жертвы. Обсуждаются варианты ответов на угрозы, способы предотвращения конфликтов;

– психодрама. Данный метод помогает восстановить критическое отношение пациента к собственному поведению, к поведению агрессора. Психотравмирующая ситуация проигрывается, обсуждается участниками группы.

Случаи стокгольмского синдрома, произошедшие вследствие терактов и похищений, имеют благоприятный прогноз, реабилитация продуктивно проходит при минимальной психотерапевтической помощи. Бытовой и корпоративный варианты хуже поддаются коррекции, так как сами жертвы склонны отрицать наличие проблемы и избегать вмешательства психологов. Способы профилактики данного состояния не являются актуальными, адаптивное поведение направлено на сохранение физического и психического здоровья жертв, подверженных агрессии. Чтобы предупредить развитие неблагоприятных последствий, необходимо обеспечить пострадавшим психологическую помощь.

Источник