Как наладить жизнь с помощью стокгольмского синдрома
Фото из поиска Яндекс. Картинки
Заложники, чувствующие себя беззащитными перед захватчиками, маньяками или домашними насильниками, надеются на их терпимое отношение, проявляя с ними солидарность. Постепенно страх сменяется симпатией, появляются аргументы в защиту преступника, порой это приводит к его поддержке и оправданию. Это кажется странным, но на самом деле, имеет естественное происхождение, так как связан с инстинктом самосохранения.
Эмоциональная привязанность к насильнику является одним из вариантов психологической защиты в ситуации тяжёлой психологической травмы. Непротивление и покорность повышают шансы на выживание.
Жертвой стокгольмского синдрома может стать любой человек, попавший в определённые обстоятельства. И это не обязательно террористический акт или встреча с маньяком. Достаточно сочетания трёх условий: психологическая травма с угрозой для жизни, вынужденные близкие отношения с более сильным соперником и невозможность их покинуть.
Фото из поиска Яндекс. Картинки
События 1973 года, которые дали название этому феномену, а именно захват заложников в банке, завершились неожиданно: жертвы пытались защищать преступников и мешать полицейским. Две женщины-заложницы позже обручились с теми, кто держал их в плену пять дней. История знает немало таких случаев, да и семейные отношения довольно часто демонстрируют нам подобную зависимость. Дети, которые любят и защищают родителей-садистов. Жёны, годами терпящие издевательства, но не стремящиеся разорвать отношения с агрессивным мужем. Капли тепла и крохи внимания воспринимаются как хорошее отношение, помнятся и ценятся, а длительные периоды унижений и оскорблений словно забываются. Возможно, таким образом психика жертвы защищается от разрушительного воздействия длительной психотравмирующей ситуации.
«Бытовой» стокгольмский синдром чаще возникает у людей определённого типа: изначально занимающих позицию жертвы и считающих, что другого отношения к себе они не достойны. Конечно, эти тенденции формируются в детстве критикующими и строгими родителями, которые держат детей на «сухом пайке» эмоций. Немалое значение имеют и стереотипы: «бьёт значит любит», «одинокой женщиной быть стыдно», «родители всегда правы», «сопротивляться бесполезно» и т. д. Женщины, подвергающиеся насилию, часто стыдятся себя, а не мужа — садиста, поэтому скрывают свои семейные проблемы. Дети родителей-садистов думают, что сами заслужили подобное обращение, потому что «не такие» и не так себя ведут.
Фото из поиска Яндекс. Картинки
На фоне постоянного унижения даже улыбка, доброе слово, подарок или небольшая поблажка воспринимаются как проявления любви. Эти моменты скрашивают существование и воспринимаются ярче, чем ежедневные мучения. Некоторые жертвы даже не понимают, в каком аду они живут. Мужчины, живущие со «стервами», также становятся жертвами, потому что эмоционально зависят от них, расценивая периоды принятия как проявление сильных чувств. Истерики, шантаж, манипулирование, резкие перемены настроения и желаний становятся настолько привычными, что уже необходимы для ощущения полноты жизни.
От «стокгольмского синдрома» самостоятельно не избавишься, нужна длительная психотерапия. Иначе даже после разрыва токсичных отношений жертва страдает от эмоциональной зависимости с садистом, не чувствуя себя свободной. Часто эта зависимость заменяется другой — алкогольной, наркотической или сексуальной.
Фото из поиска Яндекс. Картинки
Спасибо за лайки! Подписывайтесь на мой канал, чтобы читать больше интересных статей о психологии
Источник
Жертвой может стать каждый.
Когда Вольфганг умер, Наташа плакала. Позже она зажгла Natascha abductor buried secretly свечу в его память. Это выглядело бы трогательно, если бы не бэкграунд данного события.
Наташа Кампуш — это девушка, которую в 10‑летнем возрасте похитил маньяк и восемь лет держал в подвале, используя в качестве сексуальной рабыни. Вольфганг Приклопил — тот самый преступник, из рук которого Наташа в итоге чудом сбежала.
История Кампуш и Приклопила лишь один из примеров того, как проявляется психологический феномен под названием стокгольмский синдром. Иногда такие сюжеты выглядят скандально и даже пугающе. Но синдром гораздо распространённее, чем кажется.
Вполне возможно, он есть и у вас. Просто вы об этом пока не знаете.
Что такое стокгольмский синдром
Скорее всего, историю этого термина вы хотя бы краем уха слышали: она достаточно популярна. Поэтому напомним Stockholm Syndrome лишь в общих чертах.
В 1973‑м вооружённые террористы захватили крупный банк в Стокгольме. В заложниках оказались четыре банковских служащих. Преступники обвесили жертв взрывными устройствами и на шесть дней поместили в маленькую комнатку. У заложников не было возможности встать и размяться. Нормально сходить в туалет. Первые дни они провели под постоянной угрозой быть застреленными за малейшее неповиновение.
Но когда полиции удалось освободить их, выяснилось странное. Жертвы не держали зла на своих мучителей. Напротив — сочувствовали им. «Не трогайте их, они не сделали нам ничего плохого!», — кричала одна из работниц, прикрывая террористов от полицейских. Чуть позже другая призналась, что считала одного из агрессоров «очень добрым» за то, что тот позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Третий заявил, что испытывал признательность похитителям: «Когда он (Олссон, террорист. — Лайфхакер) хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».
Психиатр‑криминалист Нильс Бейерот, анализировавший эту историю, назвал парадоксальную привязанность жертв к мучителям стокгольмским синдромом.
Тогда же, в 1970‑х, психиатры столкнулись с данным феноменом ещё не раз. Чего стоит знаменитое похищение Патти Хёрст, наследницы знаменитого медиамагната, всего через год после Стокгольма. Девушку много дней держали в тесном шкафу, насиловали, избивали. Закончилось всё тем, что Патти влюбилась в одного из похитителей и искренне вступила в их группировку.
Что заставляет людей привязываться к насильникам
На самом деле стокгольмский синдром — это даже естественно. Механизм его возникновения тесно связан с инстинктом самосохранения What Underlies Stockholm Syndrome? — одним из мощнейших человеческих инстинктов.
Во‑первых, симпатия к агрессору снижает риск быть убитым. Если вы улыбаетесь, демонстрируете послушание и понимание, то, возможно, насильник сжалится и подарит вам жизнь. В человеческой истории, переполненной войнами и захватами, такое случалось миллионы раз. Мы все — потомки людей, которые выжили лишь потому, что однажды продемонстрировали симпатию к агрессорам. Стокгольмский синдром, можно сказать, зашит в наших генах.
Во‑вторых, проявление этого синдрома повышает групповую выживаемость, поскольку служит объединяющим фактором The Stockholm syndrome. On the psychological reaction of hostages and hostage‑takers между жертвой и агрессором. Раз уж вы оказались в одной команде, пусть даже против воли, выгоднее для всех — не прибить друг друга. Косвенный бонус: если кто‑то спешит на помощь, а вы дерётесь с агрессором, то в пылу сражения освободитель может убить и вас. Поэтому заложнику выгоднее сохранять мирные подчинённые отношения с насильником: со стороны так понятнее, кто есть кто.
Стать жертвой стокгольмского синдрома может каждый. Достаточно лишь создать для этого условия.
В большинстве случаев стокгольмский синдром — следствие сильной психологической травмы. Потрясение такого уровня, которое убеждает человека: его жизнь висит на волоске и ему не на кого положиться. Кроме разве что насильника — единственного активного субъекта, оказавшегося рядом, с которым связан пусть крохотный, но всё-таки шанс на выживание.
Как выглядит стокгольмский синдром в обычной жизни
Чтобы стать жертвой синдрома, необязательно попадать в ситуацию похитителей и заложников.
Достаточно всего трёх условий Why Stockholm Syndrome Happens and How to Help :
- психологической травмы, связанной с угрозой для жизни;
- близких отношений, в которых существует серьёзная разница в силе и возможностях сторон;
- сложностей с тем, чтобы покинуть эти отношения.
Пример 1: отношения между жестоким родителем и ребёнком
Мать или отец могут оскорблять ребёнка, пренебрегать им, жестоко наказывать физически. Но иногда, в приступах хорошего настроения, дадут конфету. Или улыбнутся ему. Этого достаточно, чтобы ребёнок запомнил только светлые моменты, а родитель стал для него «почти богом», как террорист Олссон в глазах захваченных им банковских служащих.
Впоследствии такие дети будут защищать взрослых от, например, приехавших по вызову полицейских. Или лгать окружающим, уверяя, что синяки — это не от побоев, а от простого падения.
Пример 2: насилие в паре
Насилие в семье, когда кто‑то, чаще женщина NATIONAL STATISTICS , испытывает зависимость от своего жестокого партнёра, — классика бытового стокгольмского синдрома. Развивается всё по той же схеме. Сначала жертва оказывается в травмирующей ситуации, когда ей неоткуда ждать помощи, а насильник, кажется, держит её жизнь в своих руках. Затем агрессор преподносит жертве «конфету»: демонстрирует искреннее раскаяние, дарит подарки, рассказывает о любви.
Позже побои продолжаются, но жертва уже на крючке: она помнит редкие светлые моменты и начинает даже сочувствовать агрессору. «Он хороший, просто я его довожу». Такие мучительные отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться много лет.
Пример 3: жестокий начальник или гуру в религиозных сектах
«Он жёсткий, но справедливый», — наверняка вы слышали подобные формулировки. Отношения с вышестоящим самодуром, который изредка балует похвалой, тоже могут являться своеобразной формой этого психологического феномена. В таких случаях говорят Корпоративный стокгольмский синдром о корпоративном стокгольмском синдроме.
Как распознать стокгольмский синдром
Общепринятых диагностических критериев, которые позволили бы выявить стокгольмский синдром, не существует. Во многом это связано с тем, что данный феномен не является официально признанным заболеванием или психическим расстройством. Вы не найдёте его ни в одном авторитетном психиатрическом руководстве. Синдром рассматривается, скорее, как неосознанная стратегия What is Stockholm Syndrome выживания.
Однако некоторые общие признаки, по которым можно распознать жертву стокгольмского синдрома, всё-таки существуют. Вот они Why Stockholm Syndrome Happens and How to Help .
- Понимание, которое человек проявляет к насильнику. «Это не он, это обстоятельства вынудили его так поступать».
- Позиция «Я сам виноват». Жертва может рассуждать так: если я буду вести себя «правильно», отношение ко мне изменится.
- Вера в доброту агрессора. «Он хороший, просто характер взрывной».
- Чувство жалости к мучителю. «Он такой, потому что отец бил его в детстве». «Он такой, потому что общество не признаёт его талант!»
- Самоуничижение, безоговорочное признание власти агрессора. «Без него я ничего не стою». «Без него я пропаду».
- Нежелание расстаться с насильником. Ведь «Он бывает добр ко мне», «Он меня ценит».
- Нежелание сотрудничать с обществом или полицией в привлечении мучителя к ответственности. «Не надо вмешивать в наши отношения посторонних людей». «Полиция просто отправит его в тюрьму не разобравшись, а ведь он был добр ко мне, я не хочу быть неблагодарным».
Как помочь человеку, у которого стокгольмский синдром
Вот несколько правил, которые помогут вытащить жертву из болезненных отношений.
1. Предложите психотерапию
Идеально, если вам удастся уговорить жертву отправиться к психотерапевту. Специалист поможет разложить происходящее по полочкам. Обозначит, что происходит с человеком. Заставит того задуматься о ненормальности ситуации. Это самый эффективный способ избавления.
Если возможности для визитов к профессионалу нет, попробуйте сами подтолкнуть жертву к размышлениям. В разговорах будто случайно, без давления, обозначайте важные точки. «На людей нельзя кричать: это неуважение». «Никто не имеет права поднимать руку на другого человека». Предложите почитать статью о стокгольмском синдроме. Просвещение — важный шаг к избавлению от болезненной зависимости.
2. Не давайте советов и не давите
Жертва насилия должна иметь право принимать собственные решения. Если вы разговариваете с человеком с позиции «Я лучше знаю, что тебе делать», вы лишь в очередной раз подпитываете его беспомощность.
3. Выслушивайте, но не судите
Возможность рассказать кому‑то о своих переживаниях искренне и честно, без страха услышать в ответ: «Ты сам дурак», критически важна. Она помогает человеку избавиться от лишних эмоций и включить рациональное мышление.
4. Используйте метод Сократа
Древнегреческий философ полагал: человек сам может осознать, что с ним происходит, если задавать ему наводящие вопросы. Искренне интересуйтесь у жертвы, как она сама видит ситуацию. Что чувствует по этому поводу. К какому финалу может привести происходящее. Не делайте утверждений или оценок. Просто спрашивайте и слушайте.
5. Избегайте поляризации
Не пытайтесь убедить человека, что агрессор — злодей. Это может привести к противоположному результату: жертва «поляризуется» — станет на одну сторону с обидчиком против всего мира.
6. Определите крючок, на котором держится стокгольмский синдром, и разрушьте его
Иногда такой крючок очевиден. Например, женщина не может разорвать отношения с мужем‑насильником просто потому, что полагает: ей некуда идти. Или потому, что боится потерять материальные блага, которые даёт ей агрессор в моменты хорошего настроения. Иногда крючок спрятан более глубоко.
Помогите жертве определить, какую именно потребность она пытается удовлетворить в этих болезненных отношениях. Осознание, что именно держит человека рядом с насильником, — первый шаг к освобождению.
Текст данной публикации скопирован из Интернета или других открытых источников.
Источник
Несмотря на то что вы о нем слышите в основном только в новостях, стокгольмский синдром часто наблюдается в ситуациях повседневной жизни. Он к вам намного ближе, чем можно представить.
В начале 1970-х годов, в условиях политической нестабильности и начинающегося масштабного экономического кризиса, в одном из банков Стокгольма произошел захват заложников. Злоумышленники взяли в заложники клиентов и сотрудников банка. После нескольких дней переговоров с силами правопорядка заложники были освобождены. Было проведено судебное разбирательство, и, как ни странно, в своих показаниях заложники защищали своих похитителей и давали показания в их пользу.
Именно отсюда происходит название «стокгольмский синдром». Этот термин означает, что человек сочувствует своему мучителю, принимает его точку зрения и даже защищает его.
Стокгольмский синдром: как определить, что это он
В психоанализе есть несколько объяснений этому механизму:
- «идентификация с агрессором». Из-за травматического страха, вызванного насилием, человек исчезает как отдельная личность и принимает точку зрения своего мучителя, становится на его место, идентифицирует себя с ним. Это механизм защиты, который позволяет «вынести невыносимое». До стокгольмского синдрома его уже разбирал венгерский психоаналитик Шандор Ференци;
- человек боится умереть, а поскольку не умер, то чувствует себя обязанным и благодарным за это своему мучителю, который «спас ему жизнь»;
- в крайнем случае человек, который подвергся насилию, ощущает себя абсолютно беспомощным и чувствует, что больше не существует. Ему кажется, что похититель удерживает его личность, и только он может ему помочь снова стать тем, кем он был раньше. Когда его жизнь находится в руках кого-то другого, человек как бы перемещается на его сторону, на сторону того, кто имеет над ним власть.
Синдром в ситуациях повседневной жизни
Все ситуации с домашним насилием (физическим или моральным) могут развиваться по этому принципу, особенно когда они длятся или повторяются.
Пострадавший будет в конечном итоге против своей воли привязываться к мучителю и испытывать благодарность за то, что тот не сделал ему еще хуже. Развивается своего рода физическая привязанность, привычка к этому насилию (физическому или словесному), ощущение, что мы пережили что-то очень сильное, связывающее нас с этим человеком.
В сексуальном насилии взрослого над ребенком или даже внутри пары можно увидеть тот же механизм. Кроме того, стокгольмский синдром может обнаруживаться в семье, когда извращенная личность захватывает контроль над кем-то из ее членов.
Унижение или пренебрежительное отношение супруга имеют тот же эффект: мы признательны ему уже за то, что он не заходит еще дальше, что не делает чего-нибудь намного более унизительного для нас. Также наблюдается тенденция к поиску минимизации унижения, особенно когда эта ситуация является неотъемлемой частью повседневной жизни. Мы пытаемся найти оправдания унижающему, принять неприемлемое.
Синдром в профессиональной среде
Часто это ситуации, кажущиеся совершенно безобидными. На травлю в школе униженный ученик может сказать: «Я легко отделался, они могли бы сделать мне намного хуже». У затравленного ребенка может даже возникнуть некоторое восхищение перед такими «крутыми парнями».
В профессиональной среде также можно говорить об этом синдроме, когда коллега или начальник оказывается психологическим манипулятором. Шантаж, дискредитация, унижения — оружие этого типа агрессоров. Первый раз, когда в адрес человека произносится неуместная или жестокая фраза, он чувствует удивление, но впоследствии этот тип поведения «терпится», «принимается», поскольку становится обыденным из-за частого повторения.
«Я должен ему это, это же мой начальник, если не выполню, если не засуну свое мнение куда подальше, то поставлю под угрозу свой рост в компании». Мы часто склонны преуменьшать серьезность ситуации и, может, даже неосознанно принимаем точку зрения человека, который с нами жесток. «Все начальство такое, это нормально, что они так себя со мной ведут».
Стокгольмский синдром: как из этого выйти?
1. Отдавать себе отчет в том, что находишься под чьей-то властью, — это уже хорошо. Уловить, что такое поведение не является приемлемым. Осознать, что постепенно принимаешь точку зрения другого, что с удивлением обнаруживаешь, как начинаешь даже восхищаться этим человеком.
Пример: встаем на его защиту, когда кто-то посторонний отмечает, что то, как с нами обращаются, не является «нормой», и сводим к минимуму достоверность фактов при рассмотрении этого вопроса, объясняем, что «по сути, это не имеет значения» и «все могло бы быть намного хуже».
2. После осознания этого надо действовать, поговорить с кем-то со стороны. Можно это сделать с врачом, супругом, психологом, другом, родственником. Это позволит вам услышать от кого-то еще, что происходящее не вписывается в норму, что не только вам кажется. Такой подход позволит вам открыть глаза на серьезность ситуации и взять все в свои руки. Знайте, что решение для выхода из нее существует не одно. Кстати, думать, что выхода нет, — это один из признаков, что вы находитесь во власти стокгольмского синдрома.
3. Далее целью является занятие определенной позиции, то есть установление границ во взаимодействии с этим человеком, опасным для вас. Для этого вы можете поговорить с ним по существу, объясняя, что вы переживаете, предъявляя предельно конкретные факты. Вы также можете радикально изменить свое поведение, не позволяя повторения такого обращения с собой.
Есть ли какие-то последствия?
В этом механизме особенным является то, что, пока человек находится в самом стокгольмском синдроме, он больше не страдает, так как разделяет точку зрения агрессора, признает «законным» все, что переживает, забывает о себе.
Страдания, кстати, хороший знак, поскольку они означают, что какая-то часть сознания отказывается оставаться в этой нездоровой ситуации, что она не понимает, что происходит, и хочет что-то изменить.
Конечно, в тяжелых случаях будут психологические, а иногда даже физические последствия. Но чаще, например в профессиональной сфере, мы можем испытывать чувство вины за то, что не отреагировали раньше: «Как я мог согласиться на все это?» А также чувствовать себя обесцененным, страдать от сожалений…
Но это может стать ценным жизненный опытом, который позволит в дальнейшем избегать повторения подобных ситуаций. Когда быстро замечаешь, во что начинают перерождаться отношения, и знаешь, как кратчайшим путем положить этому конец, вряд ли станешь наступать на те же грабли несколько раз.
От редакции
Оливер Джеймс, британский психолог, говорит в своей книге «Дело не в генах. Почему (на самом деле) мы похожи на родителей» о так называемом «детском стокгольмском синдроме» — феномене, когда дети копируют своих родителей. Мы прочли эту книгу за вас и делимся саммари ключевых идей автора: https://psy.systems/post/oliver-dzhejms-delo-ne-v-genax.
Существуют отношения, в которых один играет роль вечной жертвы, а другой — роль вечного агрессора. Казалось бы, все просто: агрессор — «плохой», жертва — «хорошая». Но не все так просто. Ольга Юрковская объясняет, почему жертве выгодно оставаться жертвой: https://psy.systems/post/bednaya-ovechka-pochemu-tebevygodno-obizhatsya.
Юрий Антонян, специалист в криминальной психологии, идет в этой теме глубже и рассматривает сексуальное насилие. В своей книге «Быть жертвой. Природа сексуального насилия» он рассматривает поведение потенциальной жертвы и человека, склонного к насилию: https://psy.systems/post/urij-antonyan-byt-zhertvoj.
Источник