Книга как наладить личную жизнь с помощью стокгольмского синдрома
23 августа 1973 некий Ян Олссон ворвался в банк на улице Нормальмсторг в Стокгольме. Он взял в заложники несколько человек, выдвинув полиции ряд требований, включая свободу для Кларка Улоффсона – самого известного преступника законопослушной Швеции, фактически местного национального героя. На последнее требование власти согласились и отправили Улофссона в банк, надеясь, что его рассудительный характер поможет стабилизировать обстановку.
И в самом деле, когда он явился в банк, то обстановка с заложниками (трое женщин и один мужчина) стала и вовсе непринуждённой: они выпивали, болтали, ели пиццу, играли в настольные игры. Заложники сами просили встреч с журналистами и просили полицию не начинать штурм здания. После освобождения заложники сохранили с преступниками приятельские отношения.
С тех пор эмоциональная привязанность жертвы к агрессору стала называться «стокгольмским синдромом». О произведениях на эту тему и поговорим.
1. «Красавица и чудовище»
Первая и главная история о стокгольмском синдроме – «Красавица и чудовище». Хотя чудовищу следовало бы озаботиться поисками симпатичных дам, которым не так важна внешность, сколько материальная обеспеченность.
Красавица влюбляется в монстра, у которого она в плену, да и он платит ей взаимностью. Таким образом, наказание за цветочек превратилось в мелодраму. В экранизациях пытаются романтизировать причины, по которым возникла любовь – взаимопонимание, доброта и чистая душа чудища.
Но в основе всё равно та же схема – похищение и постепенная смена страха влюблённостью. Как и было сказано, стокгольмским синдромом пытаются называть только ситуации, где агрессор совершает исключительно неприятные действия по отношению к жертве, однако на самом деле синдром имеет большое количество вариаций.
2. «Призрак оперы»
Кадр из фильма
Одной из самых романтичных вариаций сюжета о «красавице и чудовище» является «Призрак оперы», который начался с романа Гастона Леру, но сейчас уже приобрёл целый вал разнообразных интерпретаций. Самое интересное в сюжете то, что стокгольмский синдром у жертвы не проявился, что и заставляет людей снова и снова обращаться к истории, так как она развивается логично с точки зрения здравого смысла, однако противоречит одному из важнейших человеческих паттернов.
Напомним основную канву, которая обеспечивает успех каждой версии. Некое с виду чудовищное создание (обезображенный человек/дух/человек, продавший душу) является сквозь зеркало молодой певице и учит её пению. Она исполнена благодарности учителю, но, когда тот является ей, она пугается.
Призрак в отчаянии похищает певицу, но и тогда она не влюбляется в него. Концовка у всех разная, самая популярная версия совпадает с литературной: из жалости певица готова остаться с монстром, но он, видя её готовность к жертве, отказывается и отпускает её на волю.
Призрак оперы – типичный пример «монстра с добрым сердцем», хотя эту доброту проявляет только к возлюбленной, потому что для всех остальных он убийца.
3. «Молчание ягнят»
Кадр из фильма
Наши красавица и чудовище – это Кларисса Старлинг и Ганнибал Лектор из «Молчания ягнят». Это противостояние молодой, но умной и амбициозной девушки против беспринципного, но обаятельного и искушённого «монстра», поразило не только интеллектуальные, но и более глубокие бессознательные слои разума зрителей.
В конечном счёте, Томас Харрис не выдержал давления фанатов, и преданная всеми своими друзьями Кларисса стала парой каннибалу-доктору, разделив с ним такое интеллектуальное развлечение, как постижение мозгов других людей всеми способами, не исключая и вкусовых.
То, что является иллюзией стокгольмского синдрома, а именно убеждение «если я буду на его стороне, он меня не тронет», в случае с Ганнибалом является реальностью. Таким образом, синдром Клариссы и зрителя обусловлен одной и той же причиной – приятно быть на стороне того, кто опасен для всех, но не для тебя. И чем страшнее монстр, который тебя защищает, тем в большой безопасности ты себя ощущаешь.
4. «Цветы на чердаке»
Кадр из фильма
Любовь между жертвой и маньяком – это излюбленная тема триллеров. Зачастую это бывает и болезненная любовь между родителем и ребёнком (и не об инцесте речь), когда родителю нравится доставлять страдание, а ребёнок тем более предан ему, чем больше считает, что сам заслужил подобное отношение.
Началось всё с жутковатого бестселлера «Цветы на чердаке», а сейчас вышло уже несколько хитов наших лет, когда родитель страдает «синдромом Мюнхгаузена по доверенности», то есть заставляет ребёнка симулировать болезнь или же специально болезнь провоцирует, чтобы быть ребёнку нужным, заботиться о нём.
И ребёнок, который понимает всю болезненную составляющую подобного чувства, всё равно, благодаря стокгольмскому синдрому, продолжает любить родителя, не в силах разобраться, что такое поведение – проявление не любви, а психической болезни.
5. «Тарантул»
Кадр из фильма
Но всё же сосредоточимся на отношениях между полами и всему потенциалу сказки о чудище и красотке. Мужчина, который навязывает свою любовь, это преступник, какими бы целями он ни руководствовался. Отлично это показано в фильме «Кожа, в которой я живу», который был снят по книге Тьери Жонке «Тарантул».
Концовки у фильма и книги разнятся, причём в книге стокгольмский синдром выражен более явно. Хотя в основе своей это один и тот же сюжет про врача, который ошибочно винит молодого парня в смерти своей дочери, похищает его и превращает в женщину.
Это запутанное в плане гендера повествование задаёт всё тот же вопрос: почему нас так привлекает эта история про красавицу и чудовище, что люди готовы разыгрывать её раз за разом? Впрочем, фильм, в отличие от книги, задаёт и другой вопрос: есть ли у стокгольмского синдрома предел? Способна ли красавица перестать видеть в похитителе принца и, наконец, увидеть чудище таким, какое оно есть?
У заложников в отделении банка на улице Нормальмсторг была очень веская и логичная причина желать успеха своим похитителям. В случае штурма банка полицией, вполне могли погибнуть все, включая заложников, требования похитителей не наносили вреда интересам заложников, преступники отлично с ними обращались, не считали заложников ниже себя и вовсе не были заинтересованы в убийствах.
В то же время этот случай заставил учёных обратить внимание на странный феномен, когда человек начинает считать себя не жертвой, а соучастником преступника. Даже когда против него обращена агрессия, случаются акты насилия, какой-то защитный механизм заставляет человека считать, что они с преступником всё равно заодно.
А какие книги с описанием стокгольмского синдрома знаете вы? Делитесь в комментариях!
До новых книг!
Ваш Book24
Источник
Вступление.
Давно хотел написать статью на эту тему, но у меня было слишком много статей подряд про абьюзивные отношения, поэтому я решил отложить на месяц написание статьи. И вот, час настал!
Сейчас вы узнаете, что такое “стокгольмский синдром”, чем он опасен, как он может появиться у совершенно здорового человека и при чем здесь, наконец, абьюзивные отношения.
Для тех, кто не любит читать много текста, оставлю краткое содержание статьи в конце поста.
Также, в конце статьи условия моего небольшого конкурса, так что обязательно дочитайте ее до конца =)
Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
“Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Заложники защищали своих похитителей после освобождения и не соглашались давать показания против них в суде.” Wikipedia ©
То есть простыми словами:
Стокгольмский синдром – это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально.
1. Есть два пути…
Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
Приобретение Стокгольмского синдрома (дальше буду писать СС) возможно в двух случаях.
- Из детства
- Во время длительных отношений, в которых присутствует насилие (как физическое, так и моральное)
СС вполне может наблюдаться у детей из неблагополучных семей, где отец применяет физическую силу по отношению к матери или наоборот или когда родители наносят физические повреждения, непосредственно, детям.
Люди, которые наблюдали это в детстве или являлись непосредственными участниками, в большинстве случаев будут страдать этим заболеванием и намеренно, даже не осознавая этого, искать отношения, где они будут выступать в роли жертвы.
Ну и второй вариант, это когда изначально нормальный человек, проводит длительное время в отношениях с неадекватным человеком, который не упустит возможности нанести вред жертве.
Таким образом, даже будучи адекватным человеком, жертва может приобрести этот синдром.
И если второй вариант можно излечить, разорвав отношения с абьюзером и потом проведя реабилитацию в виде событий, приносящих много положительных эмоций, то в первом варианте, жертва, скорее-всего будет или вечно страдать или жить несчастливой жизнью с нормальным человеком.
2. Чем он опасен?
Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
СС опасен в первую очередь для самой жертвы, так как исходя из информации, которую я предоставил выше, она может столкнуться с таким человеком, который в определенный момент, может не рассчитать силу своего воздействия и все это дело закончится плачевно для обеих сторон.
3. Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
Иллюстрация постановочная. Ни одна кошка не пострадала =)
Вот мы и подобрались к основной теме.
Часто так случается, что жертва в абьюзивных отношениях страдает СС. То есть, это именно те люди, которых вы, наверняка, встречали, которые все время ходят с синяками под глазами, плачут о том, что их любимый человек их избивает, унижает и т.д., но при этом не совершают попыток разорвать отношений с этим человеком, потому что любят его.
Стокгольмский синдром во всей красе.
Вам может показаться, что я хочу сказать, что жертва в данном случае, испытывает удовольствие, перенося все это. Но нет. Ей так же больно, обидно, страшно и тд., однако после того, как это происходит, она проникается сильными чувствами к “маньяку”.
Знаете поговорку “бьет – значит любит”?
Это оно.
У меня есть история, при которой одна женщина жила со своим не совсем адекватными мужчиной и он в течение десятка лет, ежедневно применял физическую силу, привязывал ее к батарее, морил голодом и она все равно была с ним.
И когда он впервые за 10 лет решил приготовить ей бутерброд, она действительно плакала от счастья, говоря о том, какой он заботливый и как она его любит.
4. Почему это происходит?
Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
Давайте попытаемся разобраться, почему же конкретно, после всего перенесенного жертвой, она продолжает любить “маньяка”.
Дело в том, что во время того, как абьюзер совершает все эти действия, жертва испытывает просто колоссальный всплеск эмоций.
Огромное количество гормонов выбрасывается в организм. В том числе дофамин и адреналин. Это может показаться чушью, но во время ощущения страха и ужаса, организм выбрасывает гормон счастья (этот гормон активизируется, когда мы ожидаем какое-то приятное событие).
Соответственно, когда жертва часто испытывает винегрет из самых разных эмоций, несмотря на то, что ей было плохо и больно, она подсознательно хочет это повторить.
Это действует как зависимость.
Именно это и влияет на то, что жертва не покидает “маньяка” и продолжает терпеть это все, чтобы вновь испытать тот ураган эмоций, который она испытывала в прошлый раз и жизнь с обычным нормальным человеком, для нее будет слишком скучной и вскоре, она от него уйдет, чтобы снова найти человека, который сможет дать ей эти эмоции.
================================================================
Конкурс!
В тексте моих некоторых статей (в которых есть этот блок) спрятано секретное слово! Одна буква в одном пункте. То есть, если в статье 5 пунктов, то слово состоит из 5 букв.
Буквы идут по-порядку. пункт 1 – первая буква, пункт 2 – вторая буква и т.д. Регистр букв не имеет значения.
Если Вы нашли его, то я нарисую лично для Вас аватар в своем стиле!)
Побеждает первый, кто нашел слово и написал его в комментариях о/
Подпишитесь на мой канал, чтобы не упустить шанс выиграть уникальный аватар лично от меня!)
================================================================
Краткое содержание
- Стокгольмский синдром (далее, буду обозначать, как СС), это психическое отклонение, при котором жертва испытывает романтические и теплые чувства к человеку, который заставляет ее страдать как физически, так и морально
- СС может быть приобретен с детства или в последствии общения с садистом/абьюзером/”маньяком”. СС полученный с детства вылечить почти невозможно, СС приобретенный в более позднем возрасте – возможно, разорвав всякие отношения с абьюзером. И в будущем, реабилитироваться с помощью ярких положительных эмоций.
- Люди, которые не уходят от человека, который ежедневно наносит побои и говорят, что “бьет – значит любит”, как раз и есть больные СС.
- Почему появляется в принципе этот синдром? – При нахождении под актом насилия, жертва испытывает просто колоссальный спектр эмоций, выбрасывается большое количество гормонов, среди которых дофамин (гормон счастья, который вырабатывает организм, когда вы с нетерпением ожидаете какое-то радостное событие). В следствие этого, возникает привыкание и жертва подсознательно хочет снова ощутить эти эмоции.
================================================================
Стокгольмский синдром в абьюзивных отношениях.
А на этом все! Если вам понравилась эта статья, то вы можете почитать и другие мои статьи (ссылки в конце). Также, вы можете поставить лайк или дизлайк этому тексту и рассказать о нем друзьям.
Также было бы интересно почитать Ваши комментарии и примеры из жизни о стокгольмском синдроме в отношениях. Оставляйте их ниже)
СПАСИБО, ЧТО ДОЧИТАЛИ ДО КОНЦА! МНЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО =)
================================================================
Вам также будет интересно:
“5 скрытых признаков абьюзивных отношений”
“Часть 1. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы – жертва”
“Часть 2. Как вести себя в абьюзивных отношениях, если Вы – жертва”
Источник
Сам по себе Стокгольмский синдром бывает двух видов – всем известный вариант, который дал ему название после истории с захватом заложников, и куда более распространенный – и куда более сложный – его вариант, который по аналогии называют “бытовым” Стокгольмским синдромом. Возникает он постепенно, в течение достаточно длительного времени. И практически всегда – в ситуации домашнего насилия. Физического или психологического, авторства партнера или родителей – не суть важно.
В отличие от всем известного варианта, “бытовой” проявляется не только в усваивании ценностей агрессора и защитной индентификации с ним, когда его точка зрения жертвой принимается как своя собственная во имя выживания. Но еще и формировании достаточно своеобразной манеры поведения – моя клиентка описала ее как то, что она “легко поддается влиянию и мимикрирует” (с) под человека, это влияние на нее оказывающего. Звучит ужасно, если смотреть на это с точки зрения человека, живущего вне ситуации насилия, но для нее такое поведение – то, что помогло ей выжить в детстве, проведенном бок о бок с матерью, у которой undiagnosed и unmedicated borderline personality disorder. При фактическом отсутствии других родственников на горизонте.
Процесс формирования “бытового” Стокгольмского синдрома – в отличие от его старшего брата – на самом деле двусторонний: abuser давит на свою жертву при помощи физического и психологического насилия, проделывая бреши в ее психике, которые он заполняет тем, чем считает нужным. Обычно – bullshit из своей собственной головы. А жертва идет ему в этом навстречу, добровольно принимая это и встраивая в свое мировоззрение. То есть насильственной переделки человека как бы не происходит, все типа добровольно и by mutual consent. Проблема в том, что у жертвы выхода, как правило, другого не бывает, кроме как согласится и по доброй воле предоставить себя для изменения так, как тот, от кого она зависит, сочтет нужным.
Самое печальное последствие этого, пожалуй, то, что у жертв напрочь атрофируется критическое мышление и способность формировать собственное мнение. Выйдя из ситуации насилия, они легко попадают под влияние кого-то еще, потому что не умеют опираться на себя и свои внутренние ценности. Ну, еще бы. Учитывая, что у них их нет.
Второе по печальности последствие – у человека нет потребности быть собой. Он постоянно подстраивается под окружающих. Ценой собственных нужд и желаний. И, даже хуже, многие, выйдя из ситуации насилия, не могут жить самостоятельно, тут же начинают искать кого-нибудь, к кому можно “прицепиться”, чтобы тот был “ведущим колесом”. А находят, по закону подлости, всегда carbon copies своего изначального abuser. Поскольку другие по складу люди обходят их стороной. Да и сами жертвы других чаще всего не замечают, выискивая именно то, что знакомо и привычно.
А самое яркое проявление “бытового” Стокгольмского синдрома – то, что жертвы настолько усваивают ценности своего abuser, что начинают по отношению к другим людям вести себя точно также, как с ними обращаются дома. Так, моя клиентка, которую мать частенько изводила газлайтингом, сама нередко применяет его в общении с окружающими. Причем, она этого даже не замечает. И по-другому общаться тоже не умеет. Из-за чего отношения с людьми у нее, naturally, не складываются, ибо кто будет терпеть такое?
Терапия и классического-то варианта – очень сложная задачка. А “бытового” – втройне, потому что времени для его всесторонней интеграции в психику было в миллион раз больше. Выковыривать приходится по частям.
Это при условии, что клиент еще позволит это сделать. Большинство вообще не желает расставаться с теми установками, потому что, дескать, “Это же меня так мама научила!”, а маму надо любить – by all means – и мама всегда права. Если расстаться с ее убеждениями, то и связь с ней потеряется. А для жертв это куда хуже. Потому что корни Стокгольмского синдрома еще и очень сильно лежат в эмоциональной связи между жертвой и abuser. В конце концов, не все браки с финалом в виде домашнего насилия начинались именно с него. Когда-то были хорошие времена, остались хорошие воспоминания и были чувства. И вот на фундаменте всего этого выстраивается все остальное, уже негативное или откровенно патологическое. Разрушить вот именно этот фундамент, как правило, и не дают.
Чувства оказываются важнее насилия. Примерно так в краткости и можно описать суть Стокгольмского синдрома любого типа. А с ними бороться практически невозможно. Даже моя клиентка, несмотря на все пережитое, все равно о маме беспокоится, жалеет ее и всячески устраивает ей комфортную жизнь. Ну, мама же. Это важнее, чем то, через что она прошла. Себя не жалко, а маму – да. Стоит ли удивляться, что многие люди, страдающие от Стокгольмского синдрома, еще и на судах выступали в защиту своих kidnappers и abusers?
В этом плане “бытовой” вариант точно хуже классического. И какие-то прогнозы тут давать сложно. Слишком многое зависит от самих жертв, а они слишком часто ничего не хотят с этим делать. А заставить – равнозначно совершению насилия. Да еще с notorious “благими намерениями”. Поэтому чаще всего Стокгольмский синдром остается без должного внимания и профессиональной помощи. Moreover, он еще и дает массу материала для victimblaming, потому что никто не хочет разбираться, что такими жертвами движет на самом деле.
Источник