Маша с синдромом дауна фото

Ирина Хакамада четыре раза была замужем. От первого мужа у нее есть сын Даниил (1978 г.р.), а в четвертом браке родилась дочь (1997 г.р.).

Ирина Хакамада с сыном и дочерью

Когда на свет появилась Мария, стало ясно, что она «особенный ребенок» — диагностированный при беременности синдром Дауна подтвердился. После рождения Ирина долго скрывала дочь от публики, и ее можно понять. Хакамада выходила замуж за четвертого мужа Владимира Сиротинского с условием, что у них будет ребенок, и ничто не будет препятствовать его появлению. Брак позиционировался как открытый, то есть супруги могли изменять друг другу, что называется «без обид». И когда в результате такой не этичной договоренности родилась больная девочка, это было больно и тяжело.

Владимир Сиротинский и Ирина Хакамада с дочерью Марией

Ирина со свойственной ей энергией, напором и багажом знаний занялась развитием Марии. В результате таких усилий девочка выросла контактной, социально адаптированной и способной жить самостоятельно.

В свои неполных 2з года Мария Сиротинская может похвастаться полной и интересной жизнью. Она окончила школу, учится в колледже, изучает английский язык, занимается танцами и плаванием, играет в театре. Кроме того, летом 2019 года девушка нашла работу секретаря директора в одном из отелей и успешно осваивала эту профессию.

Мария Сиротинская

Мария Сиротинская и Влад Ситдиков

Личная жизнь Марии также не отличается от жизни ее сверстниц. Длительное время девушка встречалась с Владом Ситдиковым, у молодого человека такой же диагноз, как и у нее – синдром Дауна. В начале 2019 года в одном известном ток-шоу даже сообщили, что Мария Сиротинская вышла замуж. Но, как это часто бывает, информация оказалась преждевременной. Отношения молодых людей, видимо, исчерпали себя, и летом 2019 года Влад исчез из жизни Маши, а заодно и из ее Инстаграма.

Мария Сиротинская и Влад Ситдиков

Ирина Хакамада объяснила, почему дочь рассталась со своим женихом: «У солнечных детей другое восприятие жизни и отношений между людьми. Они хотят, чтобы рядом был человек, с которым можно разговаривать, гулять, развлекаться, дружить. Разговоры о любви – это разговоры о дружбе, но другими словами. И когда эти ощущения теряют свою остроту, особенные люди расстаются».

Мария Сиротинская и Влад Ситдиков встречались более двух лет. Когда их совместные фотоснимки перестали появляться в соцсетях Марии и Стаса, то это вызвало вопросы у фоловеров. И девушка ответила на них недвусмысленно: «Мы расстались, потому что не сошлись характерами. Пусть мучается, мне он не интересен».

Мария Сиротинская и Артем Турчинский

Мария Сиротинская и Артем Турчинский

И вот, как будто специально, чтобы порадовать своих друзей летом 2019 года, девушка выложила фото с неизвестным молодым человеком, которого нежно обнимала. На посыпавшиеся вопросы, кто этот привлекательный мужчина, Мария Сиротинская ответила —  это Артем Турчинский, актер театра «Взаимодействие» (там больные и здоровые люди участвуют в совместных постановках). Отношения с Турчинским не получили развития. Более того, возможно, их и вовсе не было, а фотографии Маша выложила, чтобы вызвать какие-то эмоции у Влада.

Новый лучший друг Марии

В последнее время дочь Ирины Хакамады увлеклась моделингом, Мария сотрудничает с Allium agency, модельным агентством для людей с особенностями. И, кажется, на съемках девушка нашла нового возлюбленного. Совсем недавно Мария выложила фото, где прислонилась к груди молодого человека. Подписчикам девушка сообщила, что у нее появился «новый лучший друг Николя».

Мария и Николя в центре. У молодого человека отсутствует глаз

Изначально все выглядело почти как история с сестрой Натальи Водяновой. Только место действия – Новые Ватутинки (Новая Москва). Школа №1392. 4 «в» класс. Хотя нет, не так. Изначальное место действия – Фейсбук. Там появился трогательный пост, который мигом разошелся по всему Интернету и, как говорится, ворвался в топ новостей. Например, заголовок: «Родители четвероклассников просят убрать из школьного альбома фото девочки с синдромом Дауна». Сильно, правда? Историю тут же подхватили тысячи комментаторов в Сети: «Ну что у нас за общество?! Когда мы научимся толерантности?!».

«ПАФОСНО ГЛЯНЦЕВЫЙ» АЛЬБОМ

Что же произошло в 4 «в»?

– Нас попросили срочно вернуть назад только что отпечатанный фотоальбом, – рассказала «КП» Ольга Синяева, мама 10-летней ученицы и автор того самого поста в Фейсбуке. – Многие родители не могут перенести фотографию девочки Маши с синдромом Дауна. Она не из их класса. Не из их жизни.

Кто такая девочка Маша? Она не ученица 4 «в». Она дочка классной руководительницы, Марины К. Маше 7 лет. И по возрасту ей бы учиться в первом классе. Но Марина Вальерьевна в этой школе человек новый, работает первую четверть, оформить ребенка в первый класс не успела – затянулись бумажные дела. Одну девочку в квартире не оставишь – Маша непростой ребенок, мало ли куда влезет, упадет. Вот девчушка и коротала мамино рабочее время за партой, вместе с четвероклашками. В основном рисовала что-то тихонько, никому не мешала. Маша почти не говорит, зато очень любит обниматься. Дети к ней относятся нормально, говорит Ольга Синяева. Но, по ее словам, все изменилось после появления злосчастного альбома. Пятерых детей даже из-за Маши перевели в другой класс!

– А сам альбом весь из себя пафосно глянцевый, со всякими там стихами про школу, дружбу и взаимопонимание, – возмущена Синяева. – Теперь понятно, что это только на 1 сентября у нас бывают формальные «Уроки доброты». Вот реальная история, и у людей никакого сочувствия. Эти же дети нам спущены на Землю, чтобы люди вспомнили о доброте. А наше общество пытается их вычеркнуть из жизни.

КУДА СМОТРИТ ШКОЛА

Неужели люди могут быть такими черствыми, думала я, отправляясь в Новые Ватутинки. Что им, жалко, что ли, оставить это фото? Ну, не ученица – и что? Она же ребенок! Тем более, особенный…

Школе №1392 всего год. Современное яркое здание, свежайший ремонт.

– Педагог Марина К. неделю находится на больничном дома, – рассказал мне директор Денис Бахарев.

– Переживает сильно?

– Нет, это не связано с тем, что происходило.

А вот по словам Ольги Синяевой, начавшей бить тревогу, педагог от стресса не может даже говорить. Правда, на мою просьбу дать телефон учительницы Ольга почему-то ответила отказом. Ну, да ладно. Хотя, осадочек, конечно, остался.

Еще один вопрос: как получилось, что посторонний ребенок, не ученик, попал в альбом класса?

ОШИБКА ФОТОГРАФА

Банальная ошибка фотографа. Он всех, кто был в классе сфотографировал. И Машу тоже – учительница попросила сделать фото для личного архива.

– А фотограф без согласования разместил фотографию Маши в альбоме. После чего родители просили скорректировать альбом, – объяснил мне Денис Бахарев. – И это никак не связано с диагнозом девочки.

И версия директора выглядит вполне убедительно. Остался только один вопрос – его задают многие комментаторы этой истории в Интернете: как администрация допустила, что на занятиях в классе находится посторонний ребенок?

– Девочка не всегда была в школе. Всего несколько дней, – сказал мне директор. – Это была вынужденная ситуация, потому что учительница воспитывает одна дочь. Но сейчас Марина Валерьевна нашла няню, которая будет сопровожать ее ребенка. И Марина К. продолжит работу в школе. Она квалифицированный педагог, нареканий у нас к ней нет.

P.S. Ну что, кажется, хэппи-энд? Вроде бы, да. Девочка пойдет в первый класс, будет под присмотром и рядом с мамой. Фотограф сделает новый альбом, без Маши. Те из родителей, кто сильно переживал из-за альбома, вздохнут с облегчением. И только в Фейсбуке будут, как и раньше, вытаскивать на свет кучу неоднозначных историй. И делать категоричные выводы и обобщения, зачастую превращая муху в слона. А ребенка с особенностями развития – в заведомую жертву нашего нетолерантного российского общества.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ

Московской учительнице запретили приводить на уроки дочку с синдромом Дауна

Педагогу четвертого класса в столичной школе 1392 запретили приводить на уроки дочку Машу с синдромом Дауна. Такое решение 22 октября озвучили на родительском собрании в образовательном учреждении.

– Директор сказал, что Маша больше сидеть в классе не будет, – рассказала “КП” Ольга Синяева, мама девочки из 4 “В” (подробности)

КОМПЕТЕНТНОЕ МНЕНИЕ

Астахов о девочке с синдромом Дауна: История не украшает ни школу, ни родителей

Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов прокомментировал корреспондентам Радио «КП» историю с 7-летней Машей с синдромом Дауна, которую родители попросили убрать с фотографии класса. По словам Астахова, история некрасивая, не украшает ни школу, ни родителей, да к тому же, не идет на пользу детям, которые учатся в этом классе.

– Я уже не говорю о том, что все-таки задели достоинство девочки с синдромом Дауна, ее мамы, которая сейчас в школе не появляется, вынуждена была взять больничный (подробности)

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

В московской школе родители попросили «убрать Машу с синдромом Дауна» из фотоальбома

Это вам не клип Димы Билана «Не молчи», где девочку с синдромом Дауна полюбили все. В новой столичной школе №1392 разгорелась недетская история. Которая, кстати, чем-то напоминает случай с сестрой Натальи Водяновой. Правда, шуму вокруг 7-летней Маши явно будет меньше. Ведь мама у Маши простая учительница. Месяц назад Марина Валерьевна пришла на работу в 1392-ю (подробности)

Нет-нет, не в обычную и даже не в коррекционную. Она пошла в воскресную школу нашего храма. В подготовительную группу. И все утро у меня дрожали коленки и потели ладони.

Машин четверной тулуп 

Знаете, я всегда считала себя очень счастливой, отважной и везучей мамой. Особого ребенка в том числе. Так оно, собственно, и есть. 

У нашей семьи достаточно быстро получилось принять «особую» ситуацию. И не только принять, но и понять, что девочка эта — настоящий подарок. С Божией помощью, конечно, и с большой поддержкой многих-многих людей. И с годами наша благодарность им лишь растет.

Я вижу ее огромные достижения, которые родителям обычных детей покажутся чем-то смешным. Ну ест ребенок сам в два года… А кто не ест? Но для Маши это огромная победа.

«Это наш тройной тулуп», — прокомментировала одна многодетная мама видео, на котором ее особый ребенок сумел наколоть вилкой пельмень и отправить его в рот. Одна из ее дочерей занимается фигурным катанием, и она владеет спортивной терминологией.

Как я ее понимаю…

Для моей Маши с синдромом Дауна есть ложкой в два года – это четверной тулуп. Результат таланта, упорства, долгих тренировок и заляпанной с пола до потолка кухни.

В два года она начала неплохо для такого ребенка говорить, и ее словарный запас растет с каждым днем. Она учит буквы и умеет считать до трех. Для обычных детей это как что-то вроде высшей математики. У нее абсолютное понимание речи и совершенно здоровые реакции.

Маша большая трудяга. Она любит учиться. Я вижу, как непросто ей бывает иногда, сколько сил и терпения нужно приложить. Но она не психует и не бросает. Она делает, пока не получится. А потом радостно аплодирует сама себе.

— Фартовая ты, Ленка, — сказала недавно одна моя подруга. — У тебя все девчонки отличные. И даже ребенка с синдромом Дауна Господь тебе дал крутого.

Это так. Маша — крутой ребенок с синдромом Дауна. У нее огромный природный потенциал. И он — не наша заслуга. Наша задача — лишь немного ее подтолкнуть. И это совсем не сложно.

Маша очень красива и еще больше обаятельна. Она весела, при этом спокойна и покладиста. Она очень дружелюбный ребенок и, как никто, умеет сочувствовать и сопереживать. «Гений эмпатии» — назвала ее как-то педагог из «Даунсайд ап» Миляуша Фаритовна Гимадеева. Нужно только видеть, как Маша вытирает другим детям слезы.

В общем, меня часто прямо-таки распирает от гордости. Она действительно удивительная. Меня совершенно не смущает, что Машин синдром виден невооруженным глазом и посторонние люди часто обращают на нее внимание. Мне нравится, когда с нами знакомятся и спрашивают прямо в лоб:

— Она «солнечная»? У нее синдром?

Это очень здорово. Люди интересуются. И любуются ею вместе со мной.

В общем, у меня давно уже нет никаких проблем с ее принятием. И вряд ли кому-то или чему-то удастся поколебать уверенность в том, что моя дочь прекрасна.

По крайней мере, мне так казалось.

«Ей самой предстоит принять своего ребенка»

Я очень хорошо помню фразу, которую сказала мне Миляуша Фаритовна в свой первый визит к нам:

— Как вы сами будете относиться к вашей дочери, так и все будут.

Это всегда работало и работает. И я сама повторяю ее новоиспеченным родителям таких детей.

Последний раз я произнесла ее, когда в интернете обсуждали случай в одной из школ. Вместе с обычными детьми там учится мальчик на инвалидной коляске. Пришло время фотосессии, и его мама спросила педагога:

— А если другие родители не захотят, чтобы их дети были на фотографии вместе с моим сыном?

— Тогда сделаем с ними отдельную, без него, — ответила учительница.

Дословно не помню, но смысл такой. В итоге так и получилось.

Узнав об этом, общественность заслуженно «громила» и школу, и педагога, и «брезгливых» родителей. Мне самой до слез было жалко ту мамочку особого ребенка. Сердце разрывалось, когда думала о том, что она чувствовала. Но мне тогда показалось, что вот тот ее вопрос учительнице был первой и главной ошибкой.

— Зачем вообще нужно было спрашивать? — удивлялась я. — Если бы она вела себя увереннее, то никому и в голову бы не пришло сделать весь этот ужас.

И я закончила свою речь чем-то глубокомысленным, типа:

— Очень жаль маму, но ей еще самой предстоит принять своего ребенка как РАВНОГО другим. Не комплексовать и не задавать таких вопросов. Тогда многое изменится.

Какое же удивительное открытие сделаю я буквально через несколько дней.

Я плакала и пила валерьянку

И вот моя Маша отправилась в нашу воскресную школу.

Конечно, для нее это не будут занятия в общепринятом смысле. Во-первых, она маленькая, ей нет еще трех. А туда берут с четырех-пяти. Но для нее сделали исключение.

Во-вторых, она все же не обычный ребенок. И глупо думать, что она прямо сейчас возьмет и выучит закон Божий, как другие дети. Или начнет толковать Евангелие. Хотя службу она любит, знает, что делают во время Причастия и помазания, отличает «Боженьку» от Богородицы, крестится, целует иконы, говорит «Аминь» и показывает, как дьякон размахивает кадилом. Вот, собственно, и все ее богословское образование.

В-третьих, она там будет находиться вместе с сестрой, шестилетней Тоней. То есть практически с тьютором.

Ну а в-четвертых, Машино нахождение там подразумевалось чуть ли не с ее рождения.

В этой школе большинство — давно уже свои и родные. Со многими мы знаем друг друга второй десяток лет. Наши дети вместе шли туда и вместе заканчивали. Мы вместе их рожали, кормили и растили. Кто-то терял детей во время беременности, кто-то — уже родившихся. И мы вместе плакали. Мы делились памперсами, мыли чьи-то незнакомые маленькие попы и все следили за всеми. Чужих детей не было. Мы ссорились, мирились, спорили. Мы делали какие-то проекты и ездили в поездки. Мы в этой школе практически жили.

— Леш, ты домой? Не захватишь моих? Я еще тут побуду.

— Конечно.

— Лен, а можешь сегодня посидеть с моими?

— Конечно, могу.

— Маша, я обещаю тебе, ты пойдешь к нам в школу, — говорил ей год назад в коляску один из наших священников.

— Лена! Не волнуйся. Она станет моей лучшей ученицей, — сказала мне педагог подготовительной группы Лариса Николаевна.

А я волновалась. Волновалась так, как не волновалась уже давно. И в то утро плакала и пила валерьянку.

«Ленка, не переживай!»

— Почему? Что со мной? — думала я. — Почему я, такая уверенная в себе и своих детях, такая гордая и пробивная, свободная от всех этих стереотипов, подбегаю к педагогам, учителям и говорю: «Мы только попробуем. Только попробуем. Если что пойдет не так, я ее заберу». Что я там писала про ту маму? Нужно быть увереннее?

— Лен, что с тобой? — смотрели на меня огромными глазами. — Это же наша Маша! Куда ты ее заберешь?

А потом я поняла…

Это первый Машин настоящий шаг в мир обычных людей. Своих, но ОБЫЧНЫХ. Это не занятия в группах особых детей, где все такие же. Это не прогулки на детских площадках, где я спокойно объясняю мамам ее особенности. И если вдруг кто-то не соизволит с ней поиграть, не очень-то и хотелось. У нее четыре старших сестры. Маша и не заметит. Мы сами еще подумаем, играть ли с вами.

Это не фейсбук, где все — мои друзья, а если не понравился комментарий, взял и удалил его.

Это сложно объяснить, но это уже взрослая жизнь. И хочется, чтобы в этом маленьком кусочке настоящей жизни она заняла достойное ее место.

Чтобы не была там из-за хорошего отношения ко мне или из-за того, что я могу свернуть горы и положить мир к ее ногам. Не из христианского милосердия к таким детям. Не потому что она — шанс для других стать рядом с ней лучше. Знаете, как иногда бывает… Попытка стать добрее может превратиться в «контактный зоопарк»: «Ой, какая милая девочка, можно ее погладить и стать лучше? Детки, давайте становиться лучше».

А потому что она — личность со своим огромным потенциалом. И хочется, чтобы это видела не только я. Что она — не просто милая девочка с синдромом Дауна. А настоящая ученица, которая может многое. Пусть это «многое» — намного меньше, чем у обычного Пети или обычной Веры. Но это очень, очень ценно. Чтобы она не была рядом, а была внутри, вместе со всеми. И все получали бы настоящую пользу.

И хочется, чтобы она не была в тягость, а всем было хорошо и комфортно рядом с ней, рядом со мной. Чтобы было легко и радостно. И я бегала, как дурочка, вокруг педагогов:

— Все же хорошо? Правда? Все хорошо?

Я готова была исполнять танцы с бубнами и водить вокруг всех хороводы. Только бы ее приняли НА РАВНЫХ. Только бы оценили.

Да, я приняла свою дочь. Но, оказалось, это только первая ступень. Теперь началась вторая — ступень во взрослую жизнь. И ее предстоит пройти не только Маше, но и мне. Взрослеет мой особый ребенок. Должна взрослеть и я — особая мама.

Наши дети уязвимы. Но и мы, такие родители — очень уязвимы. Очень! Даже самые счастливые и благополучные. Потому что наши дети — они все равно другие.

И мы всегда будем волноваться за них больше, чем за обычных. Не нужно себя обманывать. Так будет всегда! Вряд ли мы сможем их просто любить. Хотя мы их любим безмерно. Мы хотим дать им все, что возможно. И это нормально. Остается только надеяться, что рядом всегда будут прекрасные люди. Которые обнимут и скажут:

— Ленка! Не переживай! Твоя Маша прекрасна! Гордись ею! Мы все будем гордиться ею!

Да, я зря переживала. В тот день все было хорошо. Приняли Машу дети, были довольны ею педагоги. Она рисовала, клеила, танцевала и внимательно слушала вместе со всеми.

— Слушай, с ней даже проще, чем с другими, — удивленно сказали мне.

Но ведь впереди еще сад и школа… А потом институт. Институт? А почему бы, собственно, и нет? Придется запастись валерьянкой. Но я не буду думать об этом сегодня. Я подумаю об этом завтра.