Ромена августова методика обучения детей с синдромом дауна

Номинация по направлению: «Практики организации обучения, воспитания и сопровождения в условиях инклюзивного образования».

ФИО автора: Лифарева Алёна Юрьевна.

Тема практики: «Применение авторской методики Р.Т. Августовой в коррекционно-развивающей работе с воспитанником, имеющим синдром Дауна».

Применяя авторскую методику Р.Т. Августовой в коррекционно-развивающей работе с воспитанником, имеющим синдром Дауна, мы ставим перед собой цель максимального развития рече-мыслительных возможностей ребенка для его дальнейшего и успешного посещения школы, а так же самостоятельной жизни в будущем.

Однако существует проблема: зачастую родители и специалисты считают, что, чем более разнообразным и интенсивно-насыщенным будет дидактический материал используемый в работе с ребенком, тем быстрее и полноценнее будет проходить процесс развития речи и мышления. Но это не так. Воспитанник с синдромом Дауна, не в состоянии полноценно обработать многообразие информации, поступающей к нему в мозг. Поэтому, большинство используемых авторских пособий не приносят максимально возможной пользы, просто потому что ребенок не готов к их восприятию.

Еще одной очень важной проблемой является то, как воспитанник с синдромом Дауна понимает структуру русского языка. Ребенок очень приблизительно понимает русскую речь из-за ее специфики и сложности. Поэтому, занимательная деятельность в виде чтения детской художественной литературы может быть губительна для него. Однако, воспитанника важно знакомить с произведениями художественной литературы, но нужно очень внимательно относиться к каждому слову в тексте, и непонятные для него термины необходимо объяснять доступным для понимания языком и практической наглядностью. Исходя из вышеизложенного, возникает вопрос – «что же нам делать и как помочь ребенку с максимальной пользой для себя воспринимать окружающий мир и успешно самореализовываться в нём?».

Для того, чтобы скорректировать когнитивные дефициты воспитанника с синдромом Дауна, необходима серьезная предварительная работа, где нашей главной задачей является – запуск важных рече-мыслительных процессов через целенаправленные коррекционно-развивающие занятия посредством использования тематических карт Р.Т. Августовой.

Для качественного применения методики Р.Т. Августовой, результатом управленческих решений стало: обеспечение рабочего места с доступом к сети интернет; приобретение принтера цветной печати, сменных картриджей, белого картона и бумаги, папок скоросшивателей, боксов для хранения тематических карт.

Что это за тематические карты? Что же нужно формировать в первую очередь? Ни пирамидки, ни цвета, ни формы – ребенку это все не понятно и не нужно в реальной действительности. Мы начинаем с того, что непосредственно касается жизни ребенка и его быта: тело, еда, сон, игра, прогулка и так далее. Всю жизнь воспитанника можно в эти категории уложить, поэтому мы печатаем фотографии – карты, максимально приближенные к реальности с данной тематикой и показываем их ребенку. Вся деятельность состоит из нескольких этапов, последовательно идущих друг за другом.

Первый этап работы – «знакомство». Для начала нужно убедиться, что у ребенка запущен механизм анализа объектов и картинок. Мы просто даем тематическую карту перевернутую вверх ногами и, если ребенок пытается ее перевернуть, то это значит, что он понимает, что на ней, а вот для чего и зачем оно изображено – это нам и нужно объяснить. А если он ее не переворачивает, то мы помогаем ребенку запустить этот механизм, обращая внимание на детали и переворачиваем вместе.

Второй этап работы – «практика». Для создания разнообразных понятийных тем необходимы карты рассортированные по категориям (40-50 штук). Например, категория «ЕДА». Демонстрируем ребенку карточку и проговариваем: «Вот это – ЕДА и тут – ЕДА, и тут – ЕДА» и т.д. Вот мы показали уже массив отсортированных карт и ребенок начинает понимать, что подобное нужно относить к подобному.

Когда же ребенок привыкает к картам, мы переходим к следующему этапу работы – третьему, который называется «сюжетно-ролевая игра». Воспитанник опять рассматривает карты, но мы уже специально заостряем внимание на некоторых и выстраиваем вокруг них небольшую театральную сценку и начинаем с ними взаимодействовать. У ребенка с синдромом Дауна нет разделения, где настоящее и нарисованное, для него всё – настоящее. Поэтому, с героями карт мы общаемся, как с живыми.

Что касается обогащения содержания карт, то необходимо действовать от простого к сложному. Сначала мы берем карточки на которых изображена еда, далее мы уже подбираем такие, на которых люди в процессе потребления, кормления, либо приготовления блюда. Или в категории «ГРЯЗЬ»: сначала мы показываем и обыгрываем перепачканных детей, далее мы усложняем тем, что добавляем перепачканных шахтеров, туристов и т.д. Тем самым картина мира ребенка постепенно обогащается и расширяется. Все эти категории очень важные, они применимы к жизни, они конкретные и встречаются в повседневности воспитанника, в отличии от тех категорий, на которых концентрируют обычно внимание педагоги и специалисты.

В результате использования данного метода в коррекционно-развивающей работе с ребенком, имеющим синдром Дауна, отмечается стойкая положительная динамика в развитии компонентов познавательной деятельности. Особо хочется отметить обогащение словарного запаса, необходимого для построения фразовой, монологичной и диалогичной речи. Воспитанник свободно выражает свои мысли, вводит в свою речь развернутые соподчиненные предложения. Речь ребёнка обогащена литературными оборотами, он фантазирует, без труда воспроизводит подробности воображаемых ситуаций, может вести диалоги придуманных персонажей. Таким образом, опыт нашей работы убеждает в том, что возможности воспитанника с синдромом Дауна не ограничены узким кругом бытовой лексики, навыками элементарного самообслуживания и овладения каким-нибудь не сложным процессом. Способность к росту и развитию интеллекта у него безусловно шире, чем это принято считать.

Источник

Журнал “Детский дом”, №1, октябрь-декабрь 2001

Статья о Ромене Теодоровне Августовой

“Мой сын до двух с половиной лет не говорил, не издавал даже звуков. С диагнозом гипертеизионно-гидроцефальный синдром и задержка психомоторного развития нас направили в детскую консультативную неврологическую поликлинику. Там мы узнали, что наш ребенок бесперспективный. И тогда на наше счастье мы попали к Ромене Теодоровне Августовой. Через несколько месяцев Иван говорил. А когда ему исполнилось три с половиной года, то логопед в районной поликлинике дал заключение, что речевое развитие ребенка соответствует возрасту. Занимаясь по методу Ромены Теодоровны мой “бесперспективный” сын уже в четыре года мог читать по слогам”,– пишет мать Вани Сиденко.

“Раньше, занимаясь со своим сыном, я выходила из терпения, у меня опускались руки. Ситуация казалась тупиковой, и про себя я, мать, твердила то, что стало общепринятым штампом в отношении детей с синдромом Дауна, – “необучаемый”. Но назавтра, придя к нашей учительнице, на все свои вопросы я получала спокойный четкий ответ. На моих глазах происходит чудо. Она виртуозно находит выход из любого самого сложного положения. Мне кажется, я присутствую на каком-то необыкновенном спектакле. Она может так пояснить ребенку обыкновенную картинку в книжке, что кажется, будто там нарисован какой-то шедевр. Грише пять лет. Еще два года назад он говорил всего несколько слов. Сейчас он читает, свободно изъясняется, знает наизусть много стихов”, — это отрывок из письма Гришиной мамы.

Таких отзывов десятки. Мальчик-гидроцефал, девочка-олигофрен, заикающиеся дети, ребенок с церебральным параличом. Роменой Теодоровной Августовой разработана специальная методика развития и обучения таких детей, с ее помощью дети, которых принято считать “необучаемыми”, обретают возможность говорить. Кроме того, эти дети легко осваивают чтение. Обучаться, в соответствии с методикой, они начинают в три года и иной раз обгоняют нормальных сверстников. Метод этот известен пока единицам, как и его автор, но в августе нынешнего года издательство “Олимп” выпустило книгу Р.Т. Августовой “Говори! Ты это можешь” с подробным описанием методики занятий с детьми-инвалидами. Она даст возможность “творить чудеса” самим родителям, воспитателям и педагогам.

Мы попросили Ромену Теодоровну рассказать о своем методе работы с детьми, поделиться своими мыслями по поводу проблемы, которая для многих сегодня кажется неразрешимой – ребенок с синдромом Дауна.

“Я собственными глазами видела врачей, которые заявляют: “Даун – это не человек. Эти дети необучаемы. Это крест на всю жизнь. Мы настойчиво советуем родителям отдавать их в спецучреждения”. При этом упор делается на то, что в спецучреждениях этим детям будет обеспечен надлежащий уход. Врачи ведь не настолько наивны. Главное – избавиться от креста, подальше от забот. По телевидению как-то показали такое спецучреждение. В интернате нянечки сбиваются с ног, педагогов не хватает, они еле-еле сводят концы с концами, получая зарплату, совсем не соответствующую затрачиваемым усилиям. Не все могут понять, что человеческая жизнь, какая бы они ни была, — это то, что дано нам свыше, и никто не вправе не считаться с этим. Мне часто приходилось слышать вопрос, относящийся к даунам: “А почему их не убивают?” И вопрос этот задают вполне нормальные люди, не злодеи, не человеконенавистники. Войдите в любой храм на Пасху. И стар, и млад заполняют его. Все стали сейчас христианами. Но христиане ли они по свои помыслам? Ведь одна из первых заповедей христиан – не убий! А что можно сказать об учительнице, которая на уроке в присутствии мальчика, у которого брат –даун, заявляет: “Даунов надо убивать”. А вот пятилетний мальчик пришел с мамой в поликлинику. Он все понимает, говорит и даже читает. “Ну, я такого никогда бы не взяла”, — громко, с большой экспрессией заявляет медсестра, обращаясь к матери мальчика. Приятно слышать. Особенно ребенку.

А ведь даун – это не приговор! Если умственная отсталость ребенка не выходит за норму при данной патологии, а это явление редкое – его можно научить говорить, читать, логически рассуждать еще в дошкольном возрасте.

Они просто нуждаются в толчке, в разблокировании “проводящих путей” – назовем это так. Сначала это действительно трудно. На этом этапе все зависит от педагога, который будет обучать и, безусловно, от родителей, которые должны будут стать правой рукой этого педагога. От их целеустремленности и настойчивости.

Дети с синдромом Дауна очень эмоциональны, у них прекрасная память – пусть вас не вводит в заблуждение некая маска, словно застывшая, на лице ребенка, как бы выражающая недоумение.

Много, очень много хорошего добрый человек может открыть для себя в этих детях.

В процессе обучения в каждом ребенке обнаруживается нечто особенное. Вопреки существующим воззрениям, я без преувеличения могу сказать – каждый из них – личность. Они добры, ласковы, обаятельны, все без исключения артистичны и музыкальны. Роковая хромосома обусловливает эти качества – выходит так. Здесь есть над чем задуматься.

Ко мне приходят дети, которым иной раз нет еще и трех лет. Ребенок бегает по комнате, хватает то одно, то другое, ни на чем не в состоянии не только сосредоточиться, но даже просто задержать взгляд. Это “Шустрики”.

“Мямлики” сидят неподвижно, с отсутствующим взглядом, вцепившись во что-нибудь одно – в игрушечного мишку, в паровозик, которых, впрочем, тоже как будто и не видят. И такого ребенка не просто развлекать, занимать, успокаивать. Его нужно учить выполнять ваши требования. И выполнять охотно
– это часто самое трудное.

“Труден первый шаг и скучен первый путь” – как сказал А.С. Пушкин. Но обязательно приходит время, когда ребенок обнаруживает скрытые в нем возможности. Каждого ребенка, ибо никакого отбора я не произвожу, не разделяю на детей обучаемых и необучаемых. Я могу с абсолютной уверенностью сказать: в работе с этими детьми можно добиваться очень хороших результатов. Они обучаемы. И результаты бывают удивительные! И чтобы не быть голословной, приведу вам примеры.

Это письма, продиктованные ребенком с синдромом Дауна.

Он начал заниматься в 3,5 года, знал три слова “мама”, “дай”, “папа”. Гриша переписывается с мальчиком Васей, страдающим детским церебральным параличом.

`Здравствуй, Вася! Обычно пишем про погоду. Погода у нас сегодня не очень хорошая. Солнышко не видно, не блестит на небе. Надо одеваться тепло. Сегодня шел снег и еще будет. Весны нам никак не дождаться. На небе серые тучки. Папа наш выходной сегодня. Мы завтракали, нам папа читал, мы слушали кассету “веселая компания”. Дальше я занимался, потом стал
собираться к Ромене Теодоровне. Я выпил живую воду, которую мама нам всегда дает. На урок папа Саша поехал со мной. Маша не хочет, чтобы мама уезжала. В детский сад мы не ходим, потому что Никита заболел, чихает. Он вместе с Машей сидит за столом. Он лежал в кровати, потому что у него температура, нельзя вставать. Вася, ты выздоровел или нет? Не болей, Вася, мой дружок. Не болей, пожалуйста, я тебя очень прошу. Но когда ты приедешь, должен прийти сию минуту. Я хочу познакомиться, пообщаться. Я не буду тебя обижать, Васька. До свидания, Вася. Желаю тебе, чтобы ты не болел, чтобы ты выздоровел, ходил в школу. Привет твоей маме и бабушке”.

Письмо оканчивается так: “Писала Ромена Теодоровна, а диктовал я, Гриша”`.

“Здравствуй Вася!
Пишет тебе мама Лена, а диктую я, Гриша. Я хочу тебе Вася рассказать про вчерашний день. А вчера у Маши был день рождения. Маша – это такая девочка с косичками и с голубыми сияющими глазами. У нее есть голубые заколочки. Она мне сестра, а я ей брат. Вчера ей исполнилось пять лет.С утра мы встали, умылись, оделись, завтракали и отправились в дельфинарий. Нам показывали дельфинов. Они перепрыгивали через кольца, ловили мячи и приносили их обратно тренеру. Они громко кричали, как будто пели песню. Тренер катался на спине дельфина. Он стоял, а дельфин мчался вперед. Это было очень удивительно! После представления все: мама, папа, я и Маша фотографировать с дельфином. Я его трогал. Он был мокрым.
Вася, а ты знаешь, я могу прислать тебе эту фотографию.
Потом мы катались на аттракционах, на поезде. Один мальчик плакал навзрыд. И его высадили, а поезд поехал дальше. Я нажимал на кнопки, и раздавался сигнал. Потом мы поехали в кафе. Мы там кушали картошку, бутерброды и пили сок. Потом поехали домой поздравлять Машу с днем рождения. Мы ей подарили подарки: куклу, собачку, много книг. Маше очень понравилось все. А я ей говорил всякие пожелания. Потом бабушка приезжала, пижаму и петушка подарила. Потом тетя Таня с Алешей приходили и подарили ей кассеты: про Незнайку, про Нильса и про какую-то мышь. Потом мы веселились, играли, кушали, смотрели мультфильм про Незнайку. Потом пришел папа, а за папой Наташа, а за Наташей Дима. Мы сидели за праздничным столом. Мы погасили свет, а Маша задувала свечи на торте. Их было пять. Потом мы легли спать.
Вася, когда у тебя будет день рождения? А у меня будет зимой, я, Вася, тебя приглашаю на мой день рождения.
До свидания, Вася, Желаю тебе, чтобы ты не болел и хорошо учился в школе”.

Вот как Ваня Алексеев в возрасте пяти лет пересказывал сказку “О Рыбаке и рыбке”. Начал заниматься он в три года, не говорил вообще. Обычно он рассказывает сказку от начала до конца со всеми подробностями, это – один из вариантов.
“Жил старик, почему-то старче. Со своей старухой жил у моря. Рыбку он поймал, рыбку золотую. “Отпусти меня, отпусти, отпусти домой, в седые волны!” Старик отвечает: “Иди спокойно в море или в речку”, – и отпустил.
Старуха принялась ругать: отпустил ты рыбку зря, портофиля (простофиля – Р.А.). Зачем ты пришел ко мне без рыбы? Корыто разбитое, не видишь ты?” Пошел обратно старик: “Ры-ы-б-ка! Иди сюда!” Рыбка все сделала. Пришел домой – уже новое корыто. Старуха опять ругает: горшок ты негодный! Скажи: “Дай новую стиральную машину!” Старик идет. Приходит. Море шумит — надоело ему все это. И поймал маленькую рыбку простую.
Я поправляю: золотую, Ваня.
Он продолжает: Простую. И ее скушал. Поджарил и съел. Вот и все.
Я: Ну, хорошо, а золотая-то куда делась?
Ваня (подумав): В следующий раз придет”.

На мальчике по имени Саркис жирный крест был поставлен всеми теми, кто пытался с ним заниматься. В шесть лет он не только не говорил, но и не понимал ни единого слова. Не в состоянии был выполнить ни одной, самой простой просьбы, не знал, ни где мама, ни где папа, ни где он сам. Посмотрели бы вы на него сейчас! Это живой, смышленый, общительный, темпераментный мальчик, слова сыплются из его рта, как горох из порванного мешка. А как он рисует! Вот вам и необучаемый.

У нас дауны – изгои, а где-нибудь в Англии эти люди стоят на остановке с ракетками, с мячами и оживленно переговариваются, спеша в свой клуб, в бассейн, в кафе, куда угодно. У нас они постоянно чувствуют свою неполноценность из-за отношения к ним окружающих. Дауны – очень чуткие дети. Очень рано они начинают понимать, что они не такие, как все, уходят в себя, замыкаются, опасаются быть непонятыми и осмеянными.

Часто задают вопрос: “Может ли ребенок с синдромом Дауна ходить в нормальную школу?”
Весь вопрос в том, для чего мы его туда отдаем. Конечно, совершенно необходимо интегрировать его в среду нормальных детей. Совершенно необходимо изменить общественное мнение по поводу даунов. Дети с синдромом Дауна должны иметь равные права наряду со всеми другими детьми. В первую очередь – право на любовь, на признание и уважение их человеческого достоинства. Если такой ребенок может учиться с нормальными детьми, не отставая от них, тогда в чем заключается проблема? Ко времени поступления в школу ребенок-даун, как правило, не может соответствовать по своему развитию нормальным детям. Выправить его, приблизить к нормальному уровню – задача многих лет, т она осуществляется особыми приемами. Не могут дети-дауны учиться в одном режиме с нормальными детьми. Можно механически переводить неуспевающего ребенка из класса в класс, но разве это выход? Ест еще один аспект этой проблемы. Ребенок испытывает большую психологическую нагрузку, в нем так или иначе закрепляется чувство собственной неполноценности. Мы знаем, как жестоки бывают дети. Но есть еще родители этих детей, которые своими косыми взглядами, преднамеренными или неосторожными высказываниями в адрес даунов, подкрепляют жестокую изобретательность своих детей. Наше общество, на мой взгляд, пока не готово к подобного рода экспериментам.

Р. Белугин

Источник
О книге Ромены Августовой – страница на нашем сайте, ссылки

Источник

В книге обобщен многолетний опыт автора по обучению речи детей с различными неврологическими заболеваниями, такими, как синдром Дауна, церебральный паралич, олигофрения, заикание и т. п. Первая ее книга «Говори! Ты это можешь» вышла более десяти лет назад и давно стала библиографической редкостью.

Ромена Теодоровна Августова – педагог от Бога. Любовь к ребенку и искреннее желание раскрыть его таланты – вот основа ее метода. У нее непростые ученики, но это не значит, что родителям так называемых «обычных» детей не стоит заглядывать в эту книгу. Еще как стоит! Главное в авторском методе – творческий подход к каждому маленькому человеку, уважение его личности, индивидуальных особенностей.

Известный врач и психолог Владимир Леви написал о первом издании автора: «Книгу стоит прочесть всем, у кого есть дети, и каждому, кто только еще собирается стать родителем, каждой матери и отцу. Каждому педагогу. Каждому человеку!» Лучше не скажешь!

Ромена Августова

В начале было слово. Авторская методика по обучению речи детей с трудностями развития

На обложке использована фотография Е. В. Бацуновой

Обращение к родителям

В мае 2002 года в московском издательстве «Олимп» вышла моя книга «Говори! Ты это можешь». Речь в ней шла о детях с синдромом Дауна – тех, которые по разработанной мной методике начали заниматься в возрасте трех – трех с половиной лет. В их лексиконе к этому времени имелось не более трех-четырех слов – что-нибудь вроде «мама», «папа», «дай». Некоторые не говорили вовсе. Детей я не отбирала, никаких тестов не проводила, никого не отсеивала.

Все они научились говорить. Те, кого я учила читать, в пять-шесть лет могли читать, а кое-кто годам к семи еще и вполне прилично писал – разумеется, речь идет о тех ребятах, которые занимались регулярно, без значительных перерывов.

Если ребенок, в трехлетнем возрасте произносивший не более трех слов, в восемь лет в состоянии прочесть, понять и пересказать чеховскую «Каштанку», если к этому возрасту он надиктовал две-три общие тетради своих впечатлений от увиденного в музее или по телевизору, если он бойко сочиняет свои собственные маленькие рассказы, то назвать его необучаемым никак нельзя. Результаты, о которых я говорю, зафиксированы мною в авторском фильме «Я приду к вам», в 2006 году на Всероссийском конкурсе документальных фильмов «Встреча» получившем специальную премию жюри.

Мне очень хотелось проследить за интеллектуальным развитием героев книги «Говори! Ты это можешь». Они начали заниматься у меня в дошкольном возрасте, затем пошли в школу, но, к большому сожалению, большинство из них продолжить занятия не смогло: этому помешала их загруженность в школе, расписание школьных уроков и в особенности транспортные проблемы Москвы. А главное – далеко не каждый ребенок способен совместить школьное обучение с какой-либо еще системой и методикой: в школе ученик должен идти совершенно определенным курсом, никакой разнобой планов, сроков, подходов для многих детей уже немыслим. Разумеется, занятия с детьми старшего возраста – это другой уровень достижений и проблем. Надеюсь, серьезный разговор об этом нам еще предстоит.

Некоторое время тому назад я начала заниматься с малышами полутора лет: они и ходить-то не умели, и на урок их не привели, а принесли. Особый контингент составили дети с другими диагнозами, обусловливающими нарушения в развитии речи. Занятия оказались и возможными, и содержательными, и интересными, и результативными, они позволили сделать ряд полезных наблюдений и подтвердили всем известную истину: начинать обучение нужно как можно раньше.

Занятия по моей методике – это именно обучение речи.

Безусловно, разговор идет не о том, чтобы ребенок с синдромом Дауна заговорил в полтора-два года. Полуторагодовалый ребенок с синдромом Дауна не сможет сознательно повторять за педагогом ни отдельные слоги, ни тем более слова. Однако сориентировать его на систему, по которой он будет заниматься через полтора-два года, вполне возможно уже в этом возрасте. Мои занятия с таким малышом – это прежде всего основательная подготовка к возможно более раннему началу речевого процесса с одновременным приобретением конкретных знаний, последовательным формированием уже на этом – раннем – этапе четких представлений об окружающем.

Главная моя цель – дальнейшая разработка методики в применении к совсем маленьким детям, а также новые наработки в обучении ребят, занятия с которыми проводятся в более позднем возрасте, – наработки, которыми обязательно обогащается методика с приходом каждого нового ученика.

Как среди обычных детей, так и среди детей с синдромом Дауна есть более способные и те, что обучаются медленнее, есть трудолюбивые, есть и ленивые. Однако если умственное отставание ребенка не выходит за пределы, являющиеся нормой для данной патологии, то при соблюдении определенных условий – постоянстве в работе, четкой рациональной системе обучения – таких детей можно научить многому. В процессе занятий у ребенка с синдромом Дауна обнаруживаются восприимчивость, интерес к урокам, прекрасная память, формируется привычка к труду, любознательность, усидчивость, потребность познания, отличающие мыслящее существо.

Мне придется не один раз возвращаться к уже сказанному: во-первых, потому что книгу «Говори! Ты это можешь» читали не все, во-вторых, для лучшего усвоения ее основополагающих моментов.

И для начала мне хотелось бы снова и снова поговорить о родителях и с родителями, поскольку без их активной, разумной, последовательной и постоянной помощи в обучении ребенка с синдромом Дауна невозможен по-настоящему значительный результат, которого все мы так желаем.

Со времени выхода книги «Говори! Ты это можешь» прошло несколько лет. Родители, прочитавшие ее и обратившиеся ко мне, подразделяются на две категории. Одни, приступив к занятиям, просят совета, хотели бы что-то уточнить, лучше понять. Это те, которые горят желанием немедленно и самостоятельно, времени даром не теряя, прийти на помощь своему ребенку, личности творческие, преисполненные энтузиазма. Однако довольно часто звучит обращение другого рода: «С интересом прочитала вашу книгу! Возьмите моего ребенка в свою группу!» Эти родители не пробовали и вряд ли попробуют сделать что-то сами, либо, столкнувшись с трудностями – а это неизбежно, – отступят с первых же шагов.

Книгу надо читать внимательно. То, что изложено в ней в нескольких строках небольшого абзаца, иной раз заключает в себе содержание занятий, проводимых на протяжении нескольких месяцев. Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Бегло прочитав такой абзац и не попытавшись по-настоящему в него вникнуть, наскоро совершив две-три попытки усадить ребенка за занятия и наспех попросив его повторить за ней какой-нибудь слог либо слово, нетерпеливая мама звонит мне и сообщает: «Я пробовала делать так, как вы советуете, но что-то ничего не получается». – «А сколько раз вы пробовали?» – «Ну, недели полторы».

На эту тему существует английский анекдот. Иностранец восхищается красотой и ухоженностью английских газонов. «Как вы этого добиваетесь?» – спрашивает он. «Очень просто, – отвечает англичанин. – Стрижем и поливаем, стрижем и поливаем. И так лет триста подряд».

Точно зная, что иду по правильному, не единожды испробованному мной пути, я «пробую» иной раз отнюдь не несколько дней. Все мы знаем – Великая Китайская стена строилась не месяц и не год. Однако же ее построили.

Источник