Школы в москве для детей с синдромом дауна в

Большинство родителей (особенно пап) с трудом выносят сами слова “нарушение”, “коррекционный” применительно к своим детям. Но что же делать, если в вашей семье растет особый малыш? Чем ближе к 6-7 годам, тем острее встает вопрос о получении образования и тем мучительнее дается ответ на него.

По закону. Виды коррекционных школ

Закон об образовании гарантирует всем гражданам страны право на обучение. И выбирать, где и как учиться ребенку, могут сами родители. В принципе.

Для детей с проблемами развития, как гласит тот же закон, государство должно создать подходящие условия для обучения. Коррекционные школы и классы и есть те самые “условия”. И получить там можно полноценное среднее образование. Или просто — читать, писать и ориентироваться в быту. Выбор программы зависит от тяжести случая.

А если коррекция прошла успешно и ребенок догнал ровесников, можно перевести его в обычный класс.

Школы особого вида

• 1 вида — для глухих
• 2 вида — для слабослышащих и позднооглохших
• 3 вида — для незрячих и детей с остаточным зрением
• 4 вида — для слабовидящих и поздноослепших
• 5 вида — для детей с тяжелыми нарушениями речи
• 6 вида — для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата
• 7 вида — для детей с задержкой психического развития
• 8 вида — для детей с умственной отсталостью

Для детей с тяжелыми соматическими заболеваниями создаются школы надомного обучения. Для ослабленных детей и детей с психоневрологическими заболеваниями — школы санаторного типа.

Трудный выбор

В теории все звучит хорошо, правда? Так почему же родители, как от чумы, бегут от коррекционных школ и готовы нанимать репетиторов чуть не с первого класса, лишь бы пойти в “обыкновенное” учебное заведение?

Нередко папы и мамы просто не готовы смириться с особостью своего ребенка. “Это учителя не умеют его учить” (и они зачастую действительно не умеют). “С ним надо больше заниматься” (да — если знать, как именно). “Надо просто построже спрашивать” (а вот это может кончиться очень печально). Записывать ребенка в “отстающие” не хочется. Да и страшно — вдруг “слабый” старт захлопнет перед ним двери в большой мир?

Не будем забывать еще о том, что нередко коррекционные школы — это интернаты. Ребенок живет там пять дней в неделю, возвращаясь домой только на выходные. Почему? Мало специалистов, умеющих работать с “проблемными” детьми. Возить особого ребенка два часа в одну сторону — мучение. А оставить одного — мучительней втройне.

Что же на другой чаше весов?

Многие родители все-таки решаются отдать ребенка в “спецшколу” или класс коррекции. В массовой школе ребенку с задержкой в развитии придется нелегко: в ней нет специалистов, знающих и понимающих, как с ним работать. Маленький, не очень здоровый человек должен в одиночку справиться со своими проблемами. В жертву предполагаемому успешному будущему приносится настоящее, в котором поселяются страхи, неврозы, тревоги, частые болезни. Самое страшное, что может подстерегать особого ребенка в обычном классе, — не насмешки детей и не жадное любопытство взрослых, а постоянное ощущение “я хуже всех”. То, что у других получается играючи, от него требует напряжения всех сил. Долго ли ребенок сможет догонять одноклассников без надежды сравняться с ними? Тревожность (“Продержаться бы сегодня… сейчас… еще один урок…”) переходит в апатию (“А зачем стараться? Все равно не получается!”). Апатия перетекает в депрессию (“У меня никогда ничего не выйдет!”) или протест (“Все плохо? Так пусть будет еще хуже!”). В результате ребенок не просто останавливается в развитии, но и теряет с трудом завоеванные крупицы знаний и умений. Происходит то, что психологи называют “тотальным регрессом”. Уверенность “я — неудачник” остается с человеком на всю жизнь, нередко определяя все ее дальнейшее течение и ставя под угрозу то самое светлое будущее, ради которого все и затевалось.

Хорошая коррекционная школа предлагает ребенку то, чего не найдешь больше нигде, — от дефектолога и психолога до фитобара, кислородных коктейлей, иппотерапии и специального массажа… Маленькие классы, спокойный темп, учитель со специальной подготовкой — очевидные плюсы.

Но — клеймо “класса для дураков”. Но — искусственная среда, никак не готовящая к выходу в большой жестокий мир. Но — ограниченность общения (“За кем он будет тянуться?” — спрашивают родители). Наконец — “Мой ребенок учится в школе для детей с задержкой психического развития”. Для многих — невыносимо.

Доктор, дай лапу!

В борьбе за будущее подходят все средства. В комплексе. В хороших спецшколах это прекрасно понимают и стремятся по мере возможностей (у частных центров их побольше, у государственных поменьше) уделять внимание не только учебе. Самое простое и эффективное средство для поднятия иммунитета и работоспособности — фитобары с лечебными чаями и кислородными коктейлями — доступно всем. Бассейн, специальная гимнастика и массаж — тоже не редкость. “Конек” 532-й школы — занятия по методу Монтессори. Специалисты из “Святого Георгия” делают ставку на экзотическую пока эвритмию. “Ковчег” обещает арт-терапию и исцеляющее общение с лошадьми — иппотерапию. А еще можно отправиться к “собачьему доктору” в кинологический центр “Ордынцы” на сеанс канистерапии, или к белухе Касперу — на “лечение дельфинами”.

Все вместе: инклюзивные школы

Довольно симпатичный вариант, который только-только начинает появляться в России, — это школы интегрированного обучения. Здесь учатся вместе все дети, независимо от наличия или отсутствия диагнозов. Все движутся в общем потоке, но каждый в своем темпе — по здоровью и по способностям.

Ну, где вы еще найдете команду специалистов (врач, психолог, нейропсихолог, дефектолог), которая к каждому ребенку подходит индивидуально и разрабатывает план действий для педагогов, родителей и учеников? А семейный психолог помогает папам и мамам понять и принять особенности ребенка.

Казнить нельзя помиловать

Вбросить особого ребенка в массовую школу, где никто не знает, что с ним делать, — поступок бесчеловечный. Учебное заведение должно быть готово принять ребенка, а тот — следовать школьным порядкам и учебной программе без ущерба для психического и физического здоровья. Задача родителей — привести эти непростые требования к общему знаменателю. И сделать этот выбор придется с открытыми глазами.

Прямая речь

Екатерина, мама Златы Левченко (у Златы аутизм):

“Когда пришло время отдавать Злату учиться, я, как и большинство родителей, не хотела даже думать о коррекционной школе. Однако больше никуда нас не брали. И мы решили попробовать. Я не жалею совершенно. Дочка каждое утро радостно бежит на учебу, где ей уделяют много внимания. В классе всего 6 человек, и подход к каждому ребенку индивидуальный. Программа, конечно, слабовата, но у Златы проблемы с мелкой моторикой и речью, поэтому ей пока достаточно нагрузки. Когда решим наши проблемы, тогда, конечно, будем искать что-то другое”.

Маргарита Горянская

Статья предоставлена сайтом “Health News”

Всего 10 отзывов Прочитать все отзывы.