Синдром предков шутценбергер аудиокнига слушать

Цитата сообщения Мираж_ок

Эта книга – посвященная работе семейного терапевта с семейной историей, трансгенерационными связями, синдромом годовщины, и семейными тайнами. Примеры из жизни, и из истории, которые Анна Шутценбергер приводит, заставляют задуматься – а так ли нужна индивидуальная терапия? Может быть, большинство проблем и сценариев привнесено в наши жизни семьей, как системой, а не папой или мамой, как отдельными людьми?
Например, живет человек, горя не знает. А в 29 лет – ломает позвоночник и не может передвигаться самостоятельно. При анализе генограммы выясняется, что его отец получил точно такую же травму в этом возрасте. А если заглянуть еще дальше, то и среди других предков были такие же травмы. И это вовсе не проклятье, а “синдром годовщины” – а один из ключевых феноменов. Информация о таких событиях, равно как и “программирование” членов семьи находится в коллективном бессознательном этой семьи.
Общеизвестно, что детей лучше не называть в честь родственников, чья судьба сложилось трагически, поскольку существует вероятность, что дети унаследуют их судьбу. Этому есть вполне материалистическое объяснение: если детей называют в чью-то честь, то на них проецируются ожидания, что они будут такими же, как и те родственники, кто отдал им свое имя.
“Николя Абрахам (1968) рассказывает историю об одном пациенте, который совершенно ничего не знал о прошлом своего деда. Этот господин был геологом-любителем. Каждое воскресенье он отправлялся искать камни, собирал их, раскалывал. Кроме того, он охотился за бабочками, ловил их и умерщвлял в банке с цианидом. Что может быть банальнее! Однако этот человек чувствовал себя очень некомфортно и старался найти способ справиться со своим состоянием. Он лечился у нескольких врачей, в том числе у психоаналитика, но без особого успеха. Ему было неуютно в жизни. Тогда он обратился к Николя Абрахаму, которому пришло в голову провести исследование его семьи, поднявшись на несколько поколений выше. И тут он узнает, что у пациента был дед (отец матери), о котором никто не рассказывал! Это было тайной. Терапевт посоветовал клиенту навестить родню своего деда. Тот выяснял, что дед совершал поступки, в которых невозможно признаться, – его подозревали в том, что он ограбил банк и, возможно, сделал еще что-то похуже. Его отправили в африканский батальон, в каменоломни, а затем казнили в газовой камере. И внук об этом ничего не знал. А чем занимался в выходные дни наш пациент? Он как геолог-любитель отбивал камни и, охотясь на крупных бабочек, умерщвлял их в банке с цианидом. Символический круг замыкается, он выражает тайну (принадлежавшую его матери), тайну, неизвестную ему самому.”
Неписаные правила, по которым живут семьи, так же находятся внутри коллективного бессознательного. Более того, паттерны семейных отношений, могут передаваться из поколения в поколения, и сильно влиять на жизнь членов семьи. Отдельно следует упомянуть авторскую позицию по поводу неприглядных и трагических случаев в истории семьи. Шутценбергер считает, что замалчивание и избегание упоминания этих случаев приводит к тому, что следующее поколение в семье (внуки) будет расплачиваться за то, что было совершено их предками (дедами).
Из неоспоримых плюсов можно упомянуть примеры, и детальное описание генограмм. Анализ случаев очень подробен. Некоторые примеры настолько интересны и красочны, что временами понимаешь, что жизнь богаче и интереснее любой выдумки писателя.
Из недостатков – низкая структурированность материала, книгу сложно читать неподготовленному читателю. Книга содержит много примеров, которые интересно читать, однако, они не структурированы.
И будьте готовы к тому, что книга изменит ваше представление о собственной семье: у вас вполне может возникнуть желание познакомиться со своими предками поближе.

Анн Анселин Шутценбергер Синдром предков (2005)

                 «Можно с уверенностью утверждать, что в своей жизни мы менее свободны, чем полагаем. Однако, мы можем отвоевать нашу свободу и избежать роковых повторений в семейной истории, поняв сложные хитросплетения в собственной семье».

                                                                              Анн Анселин Шутценбергер

     Вы замечали, что у каждой семьи есть своя отличительная особенность? Браки, которые заканчиваются алкоголизацией мужа или изменой жены. Хроническая безденежность или бездетность. Совпадения дат смерти одного члена семьи и  рождения другого. Что человек, которого нарекли именем родственника, может странным образом повторить его судьбу…

     Психоаналитики называют это «трансгенерационной передачей». Безмолвным предписанием предков жить так, а не иначе. Передачей семейных установок «по наследству». Интересное описание этого феномена можно найти в книгах Анн Анселин Шутценбергер и Вамика Волкана.

     Невидимая лояльность семье

     На большом клиническом опыте Шутценбергер показала, как «невидимая лояльность семье» заставляет многих из нас проживать жизнь, оставленную в наследство предками. В каждой семье есть традиции, пусть и негласные. В каждой семье есть ролевые ожидания. Положим, в одной семье принято всю финансовую ответственность за младших детей и родителей возлагать на старшего ребенка. В другой хоть один отпрыск должен получить медицинское образование, потому что в роду «все» были врачами. «Многие отцы или авторитарные матери удерживают при себе сыновей или дочерей, говоря: «Я столько жертвовал ради тебя, поэтому ты у меня в долгу». К сожалению, многие молодые люди включаются в эту игру и не «обособляются» от семьи (согласно выражению Мюррея Боуэна), не устанавливают дистанцию между собой и своей семьей. Они не становятся взрослыми, потому что чувствуют себя связанными обязанностями…» (1)

     Навязанная роль

     Ребенок либо принимает навязанную роль, либо становится изгоем в собственной семье. Взбунтоваться, пойти против предков могут не многие. На них вешают ярлык «неблагодарных» или «непутевых». Им говорят: «в нашей семье так не принято».

     Часто взрослые говорят дитю: «ты так похожа на маму!», «он очень похож на дедушку Петю» или «легкомысленного дядю Сашу»… Страх, что ребенок повторит судьбу не самого популярного семейного персонажа, часто оправдывается. Вырастая, он играет навязанную роль.

     А иногда ребенок призван восполнить горе после смерти кого-то из домочадцев. Новорожденного нарекают именем ушедшего и делают его «заместителем». Вамик Волкан рассказывает, как за 6 лет до его появления на свет мистически исчез его родной дядя – Вамик. Позже тело нашли в Мраморном море, недалеко от дома, в Стамбуле. «При рождении я унаследовал не только его имя, но и желание окружающих возвратить его семье. Моей негласной задачей стало заполнение той пустоты, которую оставило его исчезновение в жизни моей матери и бабушки, и достижение успеха, который, как они думали, мог быть его успехом… И только после того, как я приступил к психоаналитической подготовке, я осознал, что жизнью нашего дома управляет энергия его {дяди} присутствия». (2) 

     Их скорбь, вспоминает Вамик Волкан, окрашивала все отношения в доме, хотя имя дяди упоминалось редко. Ожидания родных оправдались – сегодня он известный психоаналитик, светило политической психологии, принимавший участие в разрешении многих межнациональных конфликтов на государственном уровне.

     Психоанализ, говорит Волкан, дал возможность оплакать потерю, о которой почти не говорили, но постоянно носили в душе, и осознать свою отдельность от личности умершего дяди. Понять – что  истинно твое, а что привнесено ожиданиями семьи. Но лишь единицы становятся на путь самопознания. Большинство живет, приспосабливаясь к навязанной роли, формируя «ложное Я».

     Синдром годовщины

     Еще одна удивительная закономерность, которая наблюдается в семье, – синдром годовщины. «Некоторые люди переживают «юбилейные реакции», когда их дети достигают возраста, в котором они сами пережили утрату. Например, мужчина, мать которого умерла, когда ему было пятнадцать лет, обнаружил, что печаль вернулась, когда его дочери исполнилось пятнадцать». (3)

    Анн Анселин Шутценбергер описывает случаи из клинической практики, когда внук заболевал раком в том же возрасте, что и его дед. Дочь попадала в аварию в том же месте и месяце, что и ее отец. Дети людей, переживших газовую атаку при Вердене или в Хиросиме, геноцид, концлагеря и репрессии, начинали страдать от панических атак, кошмарных сновидений, квази-астмы в годовщины празднования памятных дат. К ним словно возвращалась память предков, прошедших ужасы войны.

     «Мы объясняем подобное явление как нежелаемое и неосознанное наследие травм от ужасных событий, о которых нельзя говорить (настолько они пугающи). Это травмы невысказанные, приводящие в смятение… проявляются в виде психосоматических расстройств, воспоминаний о травмах, перенесенных другими людьми».(4)

     Этот феномен можно отнести к тому, что Юнг называл «коллективным бессознательным». Когда члены сообщества – будь то семья или нация – являются носителями не только индивидуальной памяти, но и памяти предков. Это то «невыраженное» или «невысказанное», что, по словам Фрейда, приходит к нам с «другой сцены».

     Таким образом, есть два вида семейной передачи: сознательная и бессознательная. Сознательная – на поверхности – это семейные традиции, привычки, стиль жизни, унаследованные профессии. Бессознательная – это тайное, непроговоренное, травматичное событие, которое, тем не менее, продолжает напоминать о себе в болезнях, травмах, сновидениях.

     Как избавиться от «тяжелого» наследства?

     Что делать с таким «наследством»? Прежде всего, надо знать – кто мы и откуда пришли? Кем были, как жили и умирали наши родственники? Как они общались между собой? Какие события повторялись из поколения в поколение?

     Самый наглядный способ увидеть «синхронную карту семейных событий» (т.е. увидеть, что происходило в одно и то же время у разных членов семьи, даже самых малозначимых для вас) – построить генеалогическое древо, дополненное важными эмоциональными связями. Это называется геносоциограмма или генограмма.  

     Метод используется психоаналитиками и семейными психологами как самый эффективный способ выявить унаследованную семейную проблему, травму. Генограмма отличается от генеалогического древа тем, что не стремиться отобразить историческую правду, а показывает психическую реальность семьи. Осознание и проработка повторяющейся из поколения в поколение семейной травмы становится целью терапии и позволяет проститься с «тенями прошлого».

     PS Подробнее о методе генограммы – здесь: https://www.b17.ru/article/genogramma_semi.  

[1] Анн Анселин Шутценбергер «Синдром предков», М.: «Психотерапия», 2011, с.51

[2] Вамик Волкан, Элизабет Зинтл «Жизнь после утраты», М.: Когито-центр, 2014, с. 18

[3] Там же, стр. 48

[4] Анн Анселин Шутценбергер «Синдром предков», М.: «Психотерапия», 2011, с.220

Фото 1 – https://banana.by

Фото 2 – https://galeri2.uludagsozluk.com