Список книг о стокгольмском синдроме
23 августа 1973 некий Ян Олссон ворвался в банк на улице Нормальмсторг в Стокгольме. Он взял в заложники несколько человек, выдвинув полиции ряд требований, включая свободу для Кларка Улоффсона – самого известного преступника законопослушной Швеции, фактически местного национального героя. На последнее требование власти согласились и отправили Улофссона в банк, надеясь, что его рассудительный характер поможет стабилизировать обстановку.
И в самом деле, когда он явился в банк, то обстановка с заложниками (трое женщин и один мужчина) стала и вовсе непринуждённой: они выпивали, болтали, ели пиццу, играли в настольные игры. Заложники сами просили встреч с журналистами и просили полицию не начинать штурм здания. После освобождения заложники сохранили с преступниками приятельские отношения.
С тех пор эмоциональная привязанность жертвы к агрессору стала называться «стокгольмским синдромом». О произведениях на эту тему и поговорим.
1. «Красавица и чудовище»
Первая и главная история о стокгольмском синдроме – «Красавица и чудовище». Хотя чудовищу следовало бы озаботиться поисками симпатичных дам, которым не так важна внешность, сколько материальная обеспеченность.
Красавица влюбляется в монстра, у которого она в плену, да и он платит ей взаимностью. Таким образом, наказание за цветочек превратилось в мелодраму. В экранизациях пытаются романтизировать причины, по которым возникла любовь – взаимопонимание, доброта и чистая душа чудища.
Но в основе всё равно та же схема – похищение и постепенная смена страха влюблённостью. Как и было сказано, стокгольмским синдромом пытаются называть только ситуации, где агрессор совершает исключительно неприятные действия по отношению к жертве, однако на самом деле синдром имеет большое количество вариаций.
2. «Призрак оперы»
Кадр из фильма
Одной из самых романтичных вариаций сюжета о «красавице и чудовище» является «Призрак оперы», который начался с романа Гастона Леру, но сейчас уже приобрёл целый вал разнообразных интерпретаций. Самое интересное в сюжете то, что стокгольмский синдром у жертвы не проявился, что и заставляет людей снова и снова обращаться к истории, так как она развивается логично с точки зрения здравого смысла, однако противоречит одному из важнейших человеческих паттернов.
Напомним основную канву, которая обеспечивает успех каждой версии. Некое с виду чудовищное создание (обезображенный человек/дух/человек, продавший душу) является сквозь зеркало молодой певице и учит её пению. Она исполнена благодарности учителю, но, когда тот является ей, она пугается.
Призрак в отчаянии похищает певицу, но и тогда она не влюбляется в него. Концовка у всех разная, самая популярная версия совпадает с литературной: из жалости певица готова остаться с монстром, но он, видя её готовность к жертве, отказывается и отпускает её на волю.
Призрак оперы – типичный пример «монстра с добрым сердцем», хотя эту доброту проявляет только к возлюбленной, потому что для всех остальных он убийца.
3. «Молчание ягнят»
Кадр из фильма
Наши красавица и чудовище – это Кларисса Старлинг и Ганнибал Лектор из «Молчания ягнят». Это противостояние молодой, но умной и амбициозной девушки против беспринципного, но обаятельного и искушённого «монстра», поразило не только интеллектуальные, но и более глубокие бессознательные слои разума зрителей.
В конечном счёте, Томас Харрис не выдержал давления фанатов, и преданная всеми своими друзьями Кларисса стала парой каннибалу-доктору, разделив с ним такое интеллектуальное развлечение, как постижение мозгов других людей всеми способами, не исключая и вкусовых.
То, что является иллюзией стокгольмского синдрома, а именно убеждение «если я буду на его стороне, он меня не тронет», в случае с Ганнибалом является реальностью. Таким образом, синдром Клариссы и зрителя обусловлен одной и той же причиной – приятно быть на стороне того, кто опасен для всех, но не для тебя. И чем страшнее монстр, который тебя защищает, тем в большой безопасности ты себя ощущаешь.
4. «Цветы на чердаке»
Кадр из фильма
Любовь между жертвой и маньяком – это излюбленная тема триллеров. Зачастую это бывает и болезненная любовь между родителем и ребёнком (и не об инцесте речь), когда родителю нравится доставлять страдание, а ребёнок тем более предан ему, чем больше считает, что сам заслужил подобное отношение.
Началось всё с жутковатого бестселлера «Цветы на чердаке», а сейчас вышло уже несколько хитов наших лет, когда родитель страдает «синдромом Мюнхгаузена по доверенности», то есть заставляет ребёнка симулировать болезнь или же специально болезнь провоцирует, чтобы быть ребёнку нужным, заботиться о нём.
И ребёнок, который понимает всю болезненную составляющую подобного чувства, всё равно, благодаря стокгольмскому синдрому, продолжает любить родителя, не в силах разобраться, что такое поведение – проявление не любви, а психической болезни.
5. «Тарантул»
Кадр из фильма
Но всё же сосредоточимся на отношениях между полами и всему потенциалу сказки о чудище и красотке. Мужчина, который навязывает свою любовь, это преступник, какими бы целями он ни руководствовался. Отлично это показано в фильме «Кожа, в которой я живу», который был снят по книге Тьери Жонке «Тарантул».
Концовки у фильма и книги разнятся, причём в книге стокгольмский синдром выражен более явно. Хотя в основе своей это один и тот же сюжет про врача, который ошибочно винит молодого парня в смерти своей дочери, похищает его и превращает в женщину.
Это запутанное в плане гендера повествование задаёт всё тот же вопрос: почему нас так привлекает эта история про красавицу и чудовище, что люди готовы разыгрывать её раз за разом? Впрочем, фильм, в отличие от книги, задаёт и другой вопрос: есть ли у стокгольмского синдрома предел? Способна ли красавица перестать видеть в похитителе принца и, наконец, увидеть чудище таким, какое оно есть?
У заложников в отделении банка на улице Нормальмсторг была очень веская и логичная причина желать успеха своим похитителям. В случае штурма банка полицией, вполне могли погибнуть все, включая заложников, требования похитителей не наносили вреда интересам заложников, преступники отлично с ними обращались, не считали заложников ниже себя и вовсе не были заинтересованы в убийствах.
В то же время этот случай заставил учёных обратить внимание на странный феномен, когда человек начинает считать себя не жертвой, а соучастником преступника. Даже когда против него обращена агрессия, случаются акты насилия, какой-то защитный механизм заставляет человека считать, что они с преступником всё равно заодно.
А какие книги с описанием стокгольмского синдрома знаете вы? Делитесь в комментариях!
До новых книг!
Ваш Book24
Источник
Доступ
Статус цикла
Скачивание
Опубликовано
Обновление
Размер, тыс. зн.
Конкурс
Ознаком. фраг.
Найдено 5
книг
сбросить фильтры
70 580 зн., 1,76 а.л.
Свободный доступ
33K
5
0
18+
Рейчел Гарднер жила спокойно с родителями и училась в универе. Её всё устраивало. Но всё рухнуло, когда её родителей убил убийца Айзек Фостер. Он же делает из девушки свою секс-игрушку.
336 507 зн., 8,41 а.л.
Свободный доступ
Мир через 300 лет, переживший разрушительные ядерные и бактериологические войны. Малая часть людей обосновалась на последнем пригодном для жизни клочке земли, названном Ойкуменой. Всё остальное – Внешний мир, отравленный последствиями войны. В Ойкумене налажена жизнь, продолжаются научные исследования, но отныне любые из них находятся под негласным надзором соответствующих служб, памятуя о том, к чему могут привести бесконтрольные эксперименты. Одна из исследовательских лабораторий стоит на пороге открытия, способного изменить жизнь всей Ойкумены.
561 917 зн., 14,05 а.л.
Свободный доступ
439
2
0
18+
Фелла – девушка из бедного сословия, зарабатывающая на жизнь продажей ракушек, жила вместе со своим единственным родственником – дедушкой и приемной сестрой Нейри. Ее жизнь сильно поменялось, когда жители родного острова не смогли заплатить земельный налог. Тот кто владеет островом на законных основаниях поставил ультиматум: либо оплата деньгами, либо оплата живым товаром. Девушки оказались в плену у Владыки.
423 312 зн., 10,58 а.л.
Свободный доступ
311
0
0
Я не знаю, что именно произошло, но моя жизнь изменилась буквально по щелчку пальцев. Вначале я почувствовала боль, потом проснулась в каком-то подвале, а потом… потом появился он – человек, которого я возненавидела больше всех в своей жизни, но чем дальше меня затягивали игры, в которые я попала по вине своего отца, тем больше я понимала свой диагноз… стокгольмским синдром, как приговор.
350 331 зн., 8,76 а.л.
Свободный доступ
История о “стокгольмском синдроме” в мире фентези.
Источник
Любовь к негодяям – стокгольмский синдром
В кино – как в жизни
В 1974 году на экраны вышел скандальный фильм режиссера Лилианы Кавани «Ночной портье», в котором рассказывалось о случайной встрече в венском отеле портье по имени Макс (бывшего нациста, с руками – по локоть в крови заключенных концлагеря) и некоей Лючии, в свое время испытавшей на себе все ужасы нацизма. Между палачом и жертвой, ныне элегантной состоятельной дамой, вспыхивает роковая страсть, которая заставляет героиню забыть о законном муже и семейной жизни…
И это – не единственный пример противоестественного влечения, которое жертва начинает испытывать к своему палачу. Похожие ситуации многократно описаны в литературе, отражены в художественных фильмах.
Стоит вспомнить знаменитый фильм «Сорок первый» режиссера Г. Чухрая по повести Б. Лавренева, действие которого происходит в годы Гражданской войны. Волею судьбы белый поручик-аристократ Говоруха-Отрок и лучший стрелок отряда красноармейцев – девушка по имени Марютка – оказываются вдвоем на пустынном острове. Они находят убежище в хижине рыбака, надеясь, что однажды смогут вырваться отсюда. За время томительного ожидания юноша и девушка влюбляются друг в друга. Правда, когда к острову все-таки приближается корабль с белогвардейцами, Марютка стреляет в спину офицеру, кинувшемуся навстречу судну.
Девочка в подвале
Наташа Мария Кампуш, ныне австрийская телеведущая, была похищена инженером Вольфгангом Приклопилем 2 марта 1998 года и провела у него в подвале на глубине 2,5 м под землей восемь (!) лет. За эти годы у нее много раз появлялась возможность сбежать от своего мучителя, чего девушка не сделала. Впрочем, позже она все же предприняла попытку побега, которая увенчалась успехом.
Обнаружив пропажу Наташи и не желая попасть в тюрьму, Приклопиль бросился под поезд. А его жертва, чудом сумевшая избежать смерти, в интервью не раз подчеркивала, что сочувствует своему похитителю, сожалеет о его смерти и не держит на него зла. Более того, в своей книге, где она описала свою жизнь в плену у преступника, Наташа заявляла: «Вольфганг был мил по отношению ко мне, и я всегда буду о нем молиться».
27 апреля 2008 года был арестован еще один австриец – 73-летний Йозеф Фритцль.
28 августа 1984 года Йозеф Фрицл накачал снотворным свою дочь Элизабет, заманил ее в подвал, где заковал в наручники и запер. Тогда ей было 18 лет. В сексуальном рабстве Элизабет провела долгие 24 года своей жизни. Фритцль убедил жену, что их дочь попала в секту и ушла из дома. Девушка числилась в розыске через Интерпол, но в родном доме ее не искали.
В подвале Элизабет родила от отца-насильника семерых детей. Первый ребенок умер. Троих Фритцль удочерил, сказав жене, что беглянка Элизабет подбросила их на порог дома. Еще трое детей (19-летнюю дочь и двух сыновей 18 и 5 лет) Фритцль держал в подвале под электронным замком.
Суд приговорил маньяка к пожизненному заключению, а Элизабет и ее дети находятся под защитой государства, которое оплачивает их содержание и лечение. Они поменяли имена и фамилии, поселились на другом конце страны. Однако, по оценкам психиатров, мать и дети уже никогда не смогут адаптироваться к нормальной жизни. Сама же Элизабет достаточно осторожна в оценке отношения отца к себе. Она не осуждает и не проклинает его. Единственная просьба, которую она высказала после своего освобождения, – чтобы ни она, ни дети больше никогда не встречались с Йозефом Фритцлем.
Слева направо: Йозеф Фритцль, Элизабет. Дочери Йозефа и Элизабет – Моника и Лиза (удочеренные маньяком).
Фото: АР и с сайта The Sun.
Женщины пришли в восторг
Психологическое состояние, при котором жертва или заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними (идентификация с агрессором), было впервые описано британским психоаналитиком Анной Фрейд в 1936 году. Позже оно получило название «стокгольмский синдром». Его ввел криминалист Нильс Биджерет после анализа ситуации, возникшей почти 40 лет назад, 23 августа 1973 года, в Стокгольме (Швеция) во время захвата террористами банка.
В тот день беглый заключенный Ян Эрик Уллсон вошел в помещение Sveriges Kreditbanken. Он ранил полицейского и сумел в одиночку взять в заложники четверых работников банка: трех женщин и одного мужчину. Преступник потребовал выдать ему три миллиона шведских крон (около двух миллионов долларов), оружие, бронежилет, автомобиль, а также освободить и доставить в банк его сокамерника Кларка Улофссона. В противном случае Уллсон грозил расстрелять заложников.
Полиция поспешила выполнить только последнее требование террориста: уже вечером в банк был доставлен Кларк. А вот с другими требованиями возникли сложности, что вызвало ярость преступника и послужило поводом к небольшой перестрелке.
Полиция долго разрабатывала план освобождения заложников и захвата беглого заключенного, но только через пять дней у стражей порядка появилась возможность провести газовую атаку. Все это время Уллсон вместе с заложниками находился в бронированном помещении хранилища банка. В течение получаса преступников удалось обезвредить, заложники не пострадали. Причем женщины отказались выходить из здания первыми, заявив, что они опасаются за жизнь Уллсона и Улофссона. За время, проведенное вместе с преступниками, дамы так привыкли к ним, что воспринимали их как близких людей.
Удивительно, но женщины-заложницы на суде не выдвинули против своих захватчиков никаких обвинений. Более того, они наняли на свои деньги адвокатов для их защиты. Одна из женщин даже развелась с мужем и обручилась с Уллсоном. В результате Кларк Улофссон был оправдан, а инициатор ограбления Ян Эрик Уллсон получил всего десять лет тюрьмы, из которых отсидел только восемь.
Позже Улофссон неоднократно встречался с заложницами, дружил с ними и их семьями. А заключенному Уллсону долгие месяцы шли письма от восхищенных женщин со всех концов Швеции…
Лежачего не бьют?
Специалисты считают, что стокгольмский синдром – не психологический парадокс, а нормальная реакция жертвы на событие, травмирующее психику. Причем этот синдром может проявляться не только при захвате заложников террористами, но и при военных карательных операциях (взятие военнопленных), лишении свободы (в тюрьмах, концлагерях), отправлении судебных процедур, внутри политических групп и религиозных сект (при развитии авторитарных межличностных отношений), при проведении национальных обрядов (например, похищение невесты), похищении людей (с целью обращения в рабство, шантажа, получения выкупа) и довольно часто – при вспышках внутрисемейного сексуального и бытового насилия.
Стокгольмский синдром чаще всего возникает, когда заложники находятся с террористами в контакте длительное время. Долгое пребывание в плену приводит к тому, что жертва ближе узнает преступника и в условиях полной физической зависимости от него начинает любые его действия трактовать в свою пользу. Поэтому жертвы боятся операций властей по своему освобождению гораздо больше, чем угроз террористов, и оправдывают это желанием сохранить свою жизнь в экстремальной ситуации. Ведь пока живы террористы, живы и заложники. Известны случаи, когда захваченные люди предупреждали террористов о начале операции по освобождению и даже… закрывали их своими телами от пуль. Бывало, преступники прятались среди заложников, и те их не выдавали.
Сколько людей, столько реакций
В экстремальной ситуации человек уподобляется маленькому ребенку, которого несправедливо обидели «нехорошие дяди». Он хочет, чтобы его защитили, а когда этого не происходит, начинает подстраиваться под своего обидчика. Возникает травматическая связь между жертвой и насильником, которая при определенных обстоятельствах может длиться годами. Например, подобие стокгольмского синдрома проявляется у многих жен, действительно боящихся потерять своих мужей, которые годами ведут себя с супругами как диктаторы и тираны. Ведь на бессознательном уровне пережитая физическая или эмоциональная боль часто воспринимается как символ любви и защиты… И источник этого явления часто следует искать в детстве, когда мальчиков убеждают на агрессию отвечать агрессией, а девочек учат покорности и мягкости, особенно по отношению к мужчинам. Причем четверть из общего количества жертв выказывают расположение и стараются угодить преступникам почти сознательно, понимая, что только покорность может хоть сколько-нибудь улучшить их положение, уменьшить угрозу террора по отношению к себе и близким.
И вот что еще страшно: стокгольмский синдром часто возникает без взаимности. То есть захватчики, к которым жертвы (чаще женщины) начинают испытывать теплые чувства, не отвечают им тем же. Напротив, они очень умело используют эту любовь в своих интересах, и не всегда во благо самой жертве.
По мнению психологов, возникновение особой доверительной связи с преступником строго индивидуально: очень трудно предсказать, как поведет себя в стрессовой ситуации ваше подсознание. Поэтому в экстремальных случаях старайтесь сохранять внутреннюю стойкость, даже если внешне вам приходится демонстрировать подчинение. Это должна быть хорошо рассчитанная «акция покорности», которая, тем не менее, позволит вам держать голову «в холоде», сохранит умение логически мыслить, выдержку и в конечном счете поможет найти правильный выход.
Светлана Васильева
Источник