Кому бог дает детей с синдромом дауна
Я уверен, что дети с Синдромом Дауна, это дар Бога, чтоб люди учились любить. А если так, то Бог своих не бросает. У меня просьба к людям, которые не отказались от своих детей с Синдромом. Пожалуйста, у каждого из нас есть истории, когда Бог помогал нашим семьям. Мы можем издать книгу свитетельств Божьей любви к нашим детям с Синдромом Дауна и к нам самим, их родителях.
Если у Вас есть такие рассказы, пишите на этой теме, если Вы хотите, что бы рассказы вошли в книгу, пишите на мою почту roman_lviv@email.ua
А ниже мой рассказ о Божьей доброте к моей маленькой девочке:
“Солнечный” ребёнок”
Часть 1. Избежание “чистки”.
Однажды мне сказали “Ты женишся только на той женщине, которая тебя поразит”. В свои 46 я встретил женщину, которая меня поразила. Через полтора месяца она стала моей женой.
Наверное за всё в жизни надо платить, и за добро, и за зло… Дальше произошли события, которые принесли нам и большую радость, и невероятные испытания…
Первый год нашей совместной жизни, мы, скорее, знакомились друг с другом. Не могу сказать, что семейная жизнь давалась легко для старого закоренелого холостяка. Но все трудности перекрывались новизной чувств супружеской любви, ответственности и… ожиданием продоложения рода. Мы очень хотели ребёнка.
Прошло немного более года моего статуса женатого мужчины, когда в моем рабочем кабинете раздался звонок, который в корне изменил нашу жизнь, да и отношение к этой жизни. Сквозь слёзы жена сообщила мне о приговоре врача-генеколога:
– Она сказала…, что у меня мертвый плод…, надо делать “чистку””.
Боли я не почувствовал, скорее безнадёжность и отупение. Но надо было что-то предпринимать. Мы решили пойти на УЗД.
Когда мы встретились, на жену жалко было смотреть. Ей пришлось собрать всё своё (да и моё) мужество, что-бы переступить порог кабинета УЗД. Я сидел в коридоре, стараясь обьяснить Богу, что в этом случае Он неправ. По светящемуся лицу жены, вышедшей из кабинета, я понял, что неправ я. Сердце ребёнка уже две недели как отбивает такт времени его жизни. Облегчение! Радость! Тяжесть новой ответственности… Нужно было ложится на “поддержку”. Я привёз жене бельё, вещи, кое-какую еду. Вечером мы долго говорили по телефону, благо в палате она была одна. Хотя нет, не одна – с маленьким чудом в животике. Это ночью, а днём через палату тянулась вереница беременных матерей, которые готовились к аборту, или отходили уже после “чистки”. Именно “чистки” – так это все называли. Ни Сталин, ни Гитлер, ни Мао, ни Пол Пот со своими чистками не сравняются с генекологичискими кабинетами отдельно взятого города на просторах бывшиго СССР.
На “счастье”, (если очередной стресс можна назвать счастьем), мать моего ещё нерождённого ребёнка пролежала в этой “пересидочной” падате только два дня. Перед обедом она вышла в туалет, а когда через несколько минут вернулась, увидела, что осталась без телефона, денег, ключей, да и самой сумки. Конечно, я забрал её домой, накупив лекарств и вспомнив своё умение делать уколы. В конце-концов, было-бы хуже, если б она вернулась в палату на несколько секунд раньше и попала б под руку убегающего вора. Ведь мог бы и покалечить. Или, не дай Бог, ударить в живот.
Как бы там ни было, “поддержка” дома была получше предсмертной камеры для нерождённых детей. Ждать желанного ребёнка и на протяжении всего дня смотреть на матерей-убийц – какая уж тут поддержка.
Шло время, пришла пора на очередное УЗД. Результаты обследования показали, что плод развивается плохо… Одним словом, процесы которые там происходят несовместимы с жизнью ребёнка. Очередной приговор звучал:”Надо делать чистку! А иначе…”. Наученые опытом, мы постучались в дверь кабинета УЗД в другой клинике.
– У вас прекрасный здоровый ребёнок, девочка.
У меня дочь, збылась мечта всей моей жизни! Я готов был расцеловать и врачиху, и молоденьких её помощниц, но надо было здерживать себя, что-бы не нервировать беременную жену.
В отличие от первой беременности (у жены сын от первого брака, который стал родным мне, и который зовёт, и надеюсь, чувствует меня папой), настояшяя беременность проходила тяжело. На следующее УЗД мы пришли на 21-ой неделе пребывания в этом мире моей манюни. Приговор прозвучал, как гром с ясного неба. Глаза доктора выражали огромное сочуствие:”Мне Вас очень жаль, Вы были так счасливы, когда узнали, что у Вас будет дочь”.
У моей девочки был врождённый порок сердца. Но это ещё не всё. Именно такой порок в большенстве случаев показывает, что у ребёнка Синдром Дауна.
Это был шок. Теперь о “чистке” заговорили все…
Я пообещал жене, что вымолю у Бога здорового ребёнка. Вряд ли это было разумно с моей стороны, давать такие обещания.
Следующие недели и месяци прошли в зборе любой информации, что касались врождённого порока сердца и Синдрома Дауна. Мы узнали, что порок оперируется ещё до полгодика жизни и очень даже успешно. А Синдром – это вовсе и не болезнь, а состояние, в котором пребывает человек, “благодаря” лишней хромосомки. И случается это, неизвесно почему и зачем, один раз на 700 зачатых детей. И что никто в этом не виноват. Просто так есть… Так дал Бог. .. Не буду описывать всех моих дискусий с Богом. Моей мольбы, угроз, усмирений, уговоров, упрёков, принятий Его воли, бунтов… и т. д. и т. п. Пусть это останится между Ним и мной. Думаю Он меня понимал, сочувствовал и прощал. Впрочем, как всегда…
Каждый родитель мечтает о том, каким будет его ребёнок. Мы не мечтали. Старались оградить себя от боли и разочарования. Наша дочь могла умереть не прожив и несколько минут после родов – у неё тяжёлый порок сердца. Но даже если мы зделаем всё для того, чтобы она жила и Бог подарит ей жизнь, этот ребёнок всегда будет другим, непохожим на других людей. И ждут его в жизни одни испытания и трудности. Жизнь ребёнка-инвалида…
Но всё-же была надежда. Точно о Синдроме может подтвердить только анализ крови. Мы ждали родов.
Часть 2: Борьба за жизнь
Девочка ворвалась в этот мир с большим желанием жить. Педиатр в красивом прыжке поймала её, перерезали пуповину. Когда малышку приложили к груди матери, моя жена прошептала:
– Ты такая красивая, а говорили у тебя будет Синдром Дауна.
– Так вы знали об этом – слова педиатра отобрали у нас последнею надежду. Всё – свершилось, мы родили ребенка с Синдромом. Доктор говорила ещё про обязательный анализ крови, что только он может показать правду… но мы эту правду уже знали. Я взял девочку на руки, отошёл к окну и тихо прошептал:
– Люби Бога, доченька, чтоб не случилось в твоей жизни, люби Бога.
Потом у малышки всё-таки взяли анализ и я помчался в генетический центр, сдавать кровь в лабораторию.
– Результаты будут лишь через 5-ть дней – сообщила мне лаборантка, и добавила, – знаете, с Синдромом это так, он или есть, или его нету.
Зазвонил мобильный:
– Приехала кардиолог, надо проверить сердце, возвращайся быстрее в роддом – тревожно звучал голос жены.
Прошло всего несколько часов жизни манюньки в этом мире. Я взял её на руки и снёс на второй этаж в кабинет кардиологии. Молодая врач-кардиолог забрала у меня моё дитя, вошла в кабинет. Только Бог знает, как молился я под этой дверью, но через несколько минут:
– У Вашей девочки порок сердца, сложный порок, но, думаю с операцией спешить не надо. Приедете ко мне через две недели, тогда можно будет сказать более точно…
Малышка была великолепной! На четвёртый день они с мамой наконец-то были дома, а мы с сыном суетились вокруг них. Временами, смотря на ребёнка, жена плакала, не в силах сдержать чувство вины, перед этим маленьким созданием.
На пятый день мне выдали справку, в которой чёрным по белому, был поставлен диагноз наличия 21-ой лишний хромосомки. Со справкой в руках, я вбежал в какой-то подъезд, и разрешил течь непроизвольным слезам, останавливать которые у меня небыло ни сил, ни желания.
Дома, держа малышку на руках, задумчиво смотря в окно, я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Пятидневная девочка смотрела на меня вполне осознанно, и в глазах её был вопрос…
Я, здоровый 47-и летний мужчина невыдерживая этого взгляда начал оправдываться перед новорождённым ребёнком:
– Доченька, извини меня… извини… я не брошу тебя… никогда не брошу…
Не знаю, возможно мне это привиделось, но почему я прятал свои глаза от этого вопросительного, личностного взгляда невинного младенца.
На третей недели жизни малышку осматривала кардиолог.
– Синдром Дауна подтвердился? – спросила она после осмотра.
– Да, – со слезами в голосе ответила жена,
– Не о том плачете, – сочувственно произнесла врач, – у вашей девочки тяжёлый порок сердца. И только от вас зависит, будет ли она жить.
Через несколько дней девочку осмотрела одна из лучших детских кардиологов страны, и сказала нам прийти через три месяца, чтобы готовить к операции. Наученные горьким опытом врачебных ошибок, мы решили проверить её утверждение. И не напрасно.
Хирург заверил нас, что есть возможность сделать операцию в один этап, но надо привести ребёнка, чтоб он осмотрел его.
В это время мы нашли в Интернете других родителей детей с Синдромом и с пороком, обзванивали знакомых и знакомых знакомых, собирая информацию про подобные операции. Узнавали о возможности операции в Польше и Франции, о невероятной дороговизне, начали собирать по людях деньги. За мою девчонку молились в нескольких церквях моей родной Греко-Католической Церкви, молились в церквях моих православных и римо-католических друзей, молились вместе со своими церквями наши друзья евангелисты и адвентисты.
Узнав о Синдроме, в большинстве случаев люди выражали нам своё, в основном искреннее сочувствие. Но два звонка полностью отрезвило меня, заставило посмотреть на ситуацию по другому, глазами христианина, а не раненого отца.
В один из дней я позвонил своей старой хорошей знакомой, которая уже на протяжении долгих лет работает с детьми с Синдромом Дауна. Почему я не позвонил ей раньше? Не знаю… Может просто не хотел услышать от неё то, что она скажет. Всегда легче жалеть себя, чем посмотреть правде в глаза.
– У тебя родилась девочка с Синдромом Дауна. Поздравлю! Я всегда знала, что Бог любит тебя! Ты себе даже не представляешь, что это за дети. Никто в мире не умеет любить так, как они. Это их предназначение в этом мире – невинно страдать, у них множество болезней, и Любить. С Большой буквы. Она принесет вам множество хлопот… и невероятную радость.
Вторым было свидетельство матери, у которой всего неделю назад от порока сердца умерла дочь с Синдромом Дауна. Я нашёл их в Интернете и решил позвонить, просто посочувствовать, поддержать. Она расспросила о нашей беде, дала много необходимых советов, и сказала:
– У меня четверо детей, умерла самая младшая с Синдромом Дауна. Я хочу Вам сказать, берегите своего ребёнка. Таких детей среди обычных не бывает. У них дар любить. И этот дар Бог доверил Вам. Не плачьте, а радуйтесь…
Хирург, долго смотрел на монитор, потом как-то смяк, былой уверенности уже не было:
– Ой, я думаю тут нужна консультация профессора N. А после его консультации можна будет о чём-то говорить.
Осмотрев Левочку професор N изучающее посмотрел на нас и произнёс:
– Скажу вам прямо: спасти вашу дочь может только виртуоз. И ещё: не опоздайте, жить ей осталось недолго. Хотя…
Он взял со стола свой мобильный, набрал номер:
– У меня здесь родители с ребёнком с Синдромом Дауна и пороком сердца. Я думаю, ей нужна срочная операция. Когда сможешь принять?
Через три дня мы отправились в путь. Девочке исполнилось ровно полтора месяца.
Часть 3. Милосердие
Столица встретила нас морозным воздухом и холодным ветром. Таксист содрал с нас двойную цену, но, наконец мы стояли у окошечка регистрации, отвечая на вопросы приятной пожилой женщины.
– Синдром Дауна? Так у вас «солнечный» ребёнок!
– «Солнечный» ребёнок?
– А вы не слышали? Так называют таких детей. Подарите им любовь, и они ответят вам с такой силой нежности, доброжелательности и любви о которой представить невозможно. За это их и зовут «солнечными» – за мир духа.
Отстояв очередь, состоящую из таких же родителей с маленькими детьми, как и мы, наконец-то вошли в кабинет врача. Доктор долго осматривал нашего ребёнка, всматриваясь в экран:
– Профессор очень занят, у него в день по две-три операции, у Вас будет только несколько минут на разговор с ним. Операция будет очень сложной, в таком возрасте такие операции делают очень редко. Большой риск. Но профессор может её сделать. Он действительно виртуоз своего дела.
Через десять минут профессор Виртуоз (пишу это совершенно без иронии, а с глубоким уважением, отдавая должное этому человеку), всматривался в сердце манюньки, всё более хмурясь.
Повернулся ко мне:
– А может не будем делать операции?
– А если не будем, то что?
– Через несколько дней умрёт – родите ещё.
«Хорошая проверочка на мою вшивость» – подумал я, а вслух:
– А если будем делать операцию, шанс есть?
– Шанс всегда есть, хоть маленький, но есть всегда.
– Даже если шанс на кончике ногтя мизинца – используем.
Профессор посмотрел на мой мизинец, улыбнулся:
– Операция через два дня. Сдавайте анализы, ищите доноров.
Следующие два дня прошли в беготне и переживаниях. Жена с доченькой сдавали анализы, я метался в поисках доноров. Доноры нашлись и в чужом для нас городе. С чувством глубокой благодарности мы вспоминаем людей, и знакомых, и совершенно чужих, принявших участие в спасении жизни нашей манюньки. Бывало такое, что от кого мы меньше всего ждали, те открывались для нас с невероятно прекрасной стороны. Правда было и такое, что самые близкие вдруг переставали нам звонить (некоторые не звонят по сей день), после того как узнали о рождении ребёнка с Синдромом и пороком. К счастью, не чувствую в своём сердце на них обиду, только чувство глубокого удивления.
Перед самой операции нас ещё раз предупредили, что порок очень сложный, ребёнок может умереть во время операции, или на протяжении нескольких дней после. Операция длилась шесть часов. Когда Виртуоз вышел с операционной, по его лицу было видно, что человек, который очень любит свою работу, сделал её великолепно!
А потом были три недели в реанимации. Каждые три часа мы готовили для девочки питания, каждые три часа 15-20 минут надо было отстукивать её легкие, чтобы в них не осела мокрота и не случилось воспаления. Вся в трубочках – девочка выглядела очень слабой, сердце разрывалось, но Бог давал сил.
Ночью меня выставляли с клиники за дверь, и жена оставалась сама, днём я мог её сменить. Я пробовал уговорить жену поспать днём, но неизменно, отстукав лёгкие, выходя с реанимации, я видел мою родную жёнушку с бутылочкой детского питания в руках. Эта невероятная женщина снова поразила меня!
Новый год я проспал, несмотря на то, что столица стреляла и пела. Жена с дочкой встретили Новый год в реанимации, а сын впервые без мамы. За это время он очень повзрослел…
Прошло Рождество и на Старый Новый год нас выписали с реанимации…
Часть 4. Улыбка
Я очень люблю это утреннее время. Спят ещё – сразившая меня женщина, повзрослевший сын и миниатюрная доченька. Я выхожу на несколько минут с нашим вечно «несчастным» спаниелем, ставлю разогревать бутылочки для детского питания и пью кофе, общаясь с Богом. Пока из детской кроватки не прозвучит требовательное «Эй!». Я склоняюсь над малышкой, и вот уже почти полгода мой «солнечный» ребёнок одаривает меня своей улыбкой…
P. S. Каждый семисотый ребёнок в мире рождается с Синдромом Дауна.
60% от рождённых детей с Синдромом Дауна имеют врождённый порок сердца.
На Украине, с 10-и детей рождённых с Синдромом Дауна от 8-и родители отрекаются или ещё в роддоме, или чуть позже.
Большинство из них не доживают и до двух летнего возраста.
Источник
Марина и ее муж Игорь ждали ребенка. Во время скрининга узнали, что у их будущего малыша синдром Дауна. Врачи в их маленьком городке настаивали: «Делайте аборт». Мать Марины называла еще нерожденного внука «позором» и требовала, чтобы дочь от него «избавилась». А сама Марина хотела, чтобы малыш жил. Как особые дети меняют родителей, а Бог учит нас любить, рассказывает Елена Кучеренко.
Бог «придумывает» такие жизненные сюжеты, такие перипетии, которые обычному человеку даже в голову прийти не могли бы. И одна из главных целей Его творчества — научить нас любить. Бога, людей и самих себя. Да-да, и себя тоже. Особенно это видно, когда в семье рождается особый ребенок.
«С каждым днем мне все больнее»
Елена Кучеренко
Недавно мне написала женщина:
— С каждой Вашей статьей о Маше мне все больнее.
Маша — это моя младшая дочь, у которой синдром Дауна.
Она рассказала, как несколько лет назад сделала аборт. Обследования тогда показали, что у ее неродившегося еще ребенка синдром Дауна (СД). Давил муж, давили родные: «Нам нужен нормальный!» И она сломалась. Эта история скорее типичная, чем из ряда вон выходящая.
Прошло время, и она забеременела вновь. Родила девочку. Нормотипичную, как все и хотели. Сейчас ей пять или шесть. И выясняется, что у малышки психическое заболевание. Диагноз пока поставить не могут. Но дела обстоят серьезно.
— Ваша Маша даже ходит в воскресную школу, а наша нет, — горько сказала та женщина.
А еще все эти годы она кается в том, что сделала, исповедуется, но боль не отпускает.
Знаете, мне очень хочется обнять эту женщину. Я прекрасно понимаю, что она чувствовала тогда, вначале, когда узнала о диагнозе. Шок, страх, ужас. Но я уверена, что многие женщины, услышавшие: «Ваш ребенок будет жить с инвалидностью», все равно отказались бы от аборта, знай они, что рядом люди, которые их поддержат. А когда ты и так раздавлен, очень легко добить, доломать. И женщина сделает то, о чем потом всю жизнь будет жалеть.
Если честно, когда я читала ее сообщения, у меня мурашки бежали по коже. Господь всегда найдет для нас кого-то, с кем мы можем научиться любить. Мы отказываемся от одного, Он даст нам другого. Больного ребенка, сварливую бабушку, соседа-пьяницу, вредную жену или мужа.
У всех в жизни есть кто-то «неудобный», кого сложно любить. Но иначе научиться нельзя. Видимо, той семье очень нужен такой ребенок. Чтобы любить и стать счастливыми. Иногда путь к любви, счастью и внутренней свободе очень непрост. И путь к Богу тоже.
«Тебе что, нужен такой ребенок?»
Поздно ночью мне пришло сообщение. Писала молодая женщина, Марина. Первая беременность и обследования показали, что у ее ребенка синдром Дауна. Она была напугана, не знала, что делать, и кто-то дал ей мои контакты.
Живут они в маленьком южном городке, почти поселке. Детей с СД там еще не бывало. У них в поликлинике и обследований таких никогда не проводили. Это был первый год, когда решили отправлять возрастных беременных на скрининги куда-то в областной центр. Марина под возрастную никак не попадала, ей было 24 года, но ее врач почему-то настояла. Там ей и сказали: «У вас будет инвалид! Делайте аборт!»
Марина и ее муж Игорь — обычные молодые люди, не церковные. Они и поженилось-то, когда девушка забеременела. Родители настояли:
— Не делать же аборт. А так будет все, как у всех.
Но «как у всех» не получилось.
Узнав о диагнозе, Игорь на несколько дней пропал из дома и пил. В каком-то кабаке нашел парня его брат-близнец:
— Быстро отправляй свою на аборт, — кричал он. — Тебе что, нужен такой ребенок?
Врачи торопили и настаивали:
— У нас все дети здесь здоровые, а тут такое. Да вам вслед пальцем все будут тыкать…
От Марины отвернулась лучшая подруга, тоже тогда беременная, с которой она поделилась своим горем. Как будто боялась, что может заразиться.
— Немедленно избавься от этого позора! Иначе на мою помощь можешь не рассчитывать! — кричала на Марину ее мама.
Вот об этом она мне и написала.
Мы постоянно были на связи, я рассказывала ей о Маше. О других особых детях. Вместе с верующими знакомыми молились за них. А потом от нее пришло сообщение:
— Мама сказала, что, если я завтра не пойду делать аборт, она сама меня отведет.
И пропала. Я звонила ей, писала, но Марина не отвечала.
Я была уверена, что она не выдержала. Мне было больно, обидно — и за себя, что не смогла донести — жизнь с такими детьми не всегда боль, и за нее, и за врачей, и за такое ее окружение. А главное — за бедного ребенка, который ни в чем не виноват.
«Что мне теперь делать?»
А потом она позвонила.
— Лена! А у нас будет девочка. Думали, что мальчик, а получилась дочка.
— Ты что, не сделала аборт?! — ляпнула я.
— Нет!..
…В тот день они вместе с мамой шли в поликлинику за направлением на аборт. Им нужно было пройти мимо баптистской церкви. Там был какой-то праздник, и у дверей молельного дома толпился народ. Среди них — Маринина соседка по подъезду, которая уговорила их зайти.
Так Марина впервые узнала, что ее любит Христос. Через несколько часов она шла домой, зная, что никакого аборта не сделает. А вслед ее и соседку-баптистку ругала на чем свет стоит Маринина мама.
Мне бы очень хотелось, чтобы Марина пришла к нам, в православный храм. Но случилось так, как случилось. В любом случае Господь каждого ведет своим путем.
Она и не звонила мне, потому что боялась расстроить. Думала — мне будет обидно, что она стала баптисткой.
Донашивала она спокойно. Принял не рожденную еще дочку с синдромом Дауна Игорь. Врачи также требовали прервать беременность. Рвала и метала бабушка. Но изменить они ничего уже не могли…
— Лена! Я родила! — позвонила мне Марина около шести утра.
— Я поздравляю тебя! Будем вместе растить наших солнышек!
— Лена! У меня обычная девочка! Что мне теперь делать?
Марина смеялась и плакала. Она настолько приняла свою будущую особую дочь, что рождение обычного ребенка стало для нее шоком.
А я смеялась и плакала вместе с ней. Я тогда прикоснулась к огромному чуду, уверена. Не знаю, изменил ли Господь эту хромосому или врачи всю беременность ошибались. Но я точно видела чудо преображения человеческой души.
Сколько же храбрости, любви надо иметь, чтобы там, в том городе, с такой родней, решиться родить ребенка с синдромом Дауна. Что нужно сломать и построить внутри себя, чтобы дойти до конца.
Мне даже кажется, что Господь специально «устраивает» такие «встряски», чтобы мы открыли самих себя такими, какие мы есть. Смелыми, сильными, с большим сердцем. И полюбили себя. Это глупости, что нужно считать себя хуже всех. В каждом из нас образ Божий. Как можно его не любить? Да, Господь очень хочет, чтобы мы полюбили себя. И конечно же — ближних. И Его.
Чудо Божие
Эту историю я уже как-то рассказывала. Но она до сих пор меня потрясает. Она тоже о том, как Господь учит человека любви. А главное — о том, как сам человек благодарен Ему за этот урок.
Была у нас в храме прихожанка, пожилая женщина. Полина Владимировна. Вся такая ортодоксальная: «Молись и кайся». Она даже представлялась всем не иначе, как Пелагея.
Полину Владимировну я не любила. Как, собственно, и она меня. Несколько раз мы с ней крепко поспорили по поводу людей с инвалидностью. Это было еще до рождения моей Маши с синдромом Дауна. Однажды нас даже разводили прихожане, которые испугались, что мы подеремся.
Помимо цепляния ко всем и каждому из-за платков, юбок, штанов и прочего благочестия, Полина Владимировна была уверена, что православный человек обязательно должен быть здоровым и красивым. Каким, собственно, и бывает настоящий Образ Божий. А если у тебя, например, ДЦП, аутизм или СМА — то это от лукавого и вообще по грехам. И нужно этого стыдиться и прятаться.
— Не зря же для них есть спецучреждения, — говорила она. — Не дураки же их придумали.
Помню, она постоянно называла людей с инвалидностью «овощами» и считала, что им нужно запретить рожать детей, потому что таким образом портится «чистый православный генофонд».
А потом она переехала и пропала из нашего храма. Вскоре я родила Машу и очень радовалась, что этой противной тетки здесь больше нет. Представляю, что бы она мне сказала.
И вот однажды стою я уже с коляской, в которой Машенька, и вижу, как ко мне просто мчится эта странная женщина. Откуда только она взялась. Поздоровалась, сказала, что читала в интернете о дочкином диагнозе, и вдруг сквозь слезы:
— Лена! Прости ты меня! Как же я была не права!
Я даже растерялась.
— У меня внук родился девять месяцев назад. Виталик. Первый внук.
— Поздравляю! Да вы не плачьте.
— Больной он, Лена. Не встанет никогда!
Рассказала мне тогда Полина Владимировна про какую-то страшную родовую травму. Про то, каким ударом стало для них для всех известие, что мальчик не сможет ходить. Как дочка чуть руки на себя не наложила. Как зять три дня пил. Как привыкали, как принимали это все. Как исповедовалась, рассказала. Как будто в первый раз. Все нутро из себя вынимала. Как сильно они сейчас любят своего Виталика.
— Ты знаешь, мне даже стыдно. Я дочь свою так не любила, как его. Прижму к себе, и отпускать его не хочется. Выходных жду, чтобы привезли мне его. Чудо он Божие, Лен.
Чудо Божие… Генофонд… Овощи… Я тогда не могла поверить.
Но больше всего меня потрясло ее преображение. Это был совершенно новый, другой человек. Теплый, рядом с которым хотелось греться. Изменилось в ней все. Как будто человек много лет нес какой-то груз, а потом взял и сбросил его.
Рядом с нами в тот миг стоял Сам Христос. И эта женщина благодарила Его. За этот страшный и прекрасный урок любви.
Это было настоящее чудо!
Мальчик и девочка
Героев следующей истории я не знаю. Они постеснялись со мной поговорить. Но разрешили, чтобы одна их родственница все это мне передала.
Жила-была в одном городе обычная семья. Муж и жена. И должен был у них родиться скоро ребенок. Беременность протекала прекрасно. Купили коляску, кроватку, вещички. Все с любовью — голубенькое. Мальчика ждали, наследника. Правда, наследовать там особо было нечего, но будущий папа так и говорил: «Наследник!»
А родился ребенок с синдромом Дауна.
Акушерка сказала:
— У вас даун! Куда вы смотрели?!
Поплакали, но из роддома забрали. А через пару недель муж собрал вещи и ушел:
— Мне нужен наследник, а не этот ребенок! Да и не от меня он, наверное. У меня в роду даунов не было.
У жены, правда, тоже.
Шло время. Мама как-то одна тянула этого ребенка, а бывший папа встретил разведенную женщину с дочкой-подростком и женился второй раз. Мыслей о наследнике не оставлял. И вот уже вторая жена беременна. Правда, девочкой. Купили все розовое.
— Ваша дочь с синдромом Дауна, — сказала акушерка.
— Раз — даун, два — даун, — только и смог сказать этот папа.
— Мне не нужна такая сестра, — кричала девушка-подросток. — Меня все засмеют.
И новая жена быстро собрала вещи и ушла со своей старшей дочерью.
Папа дочку свою не бросил. Растил сам, родители его старенькие помогали. Жене бывшей позвонил. Она сначала даже говорить с ним не хотела. А потом смягчилась. И даже встречаются теперь, гуляют вместе. С мальчиком и девочкой.
— Пока не сошлись обратно, но я уверена — сойдутся, — говорила мне их родственница. — Надо же, как Господь это все устроил. Кто бы мог подумать!
Вот и я никогда не могла бы подумать, что так бывает. Но у Бога все возможно. Куда нам до Него. И как сказала одна моя подруга: «У Господа все пазлы сложены, как надо». Да! Чего-чего, а ошибок у Него точно не бывает.
Источник