Люди с синдромом дауна агрессивные
Тема инвалидов, особенно ментальных, весьма горяча на просторах рунета. Почему так? Почему обычные вещи, которые независимо от желания человека, существуют и окружают его, вызывают агрессию? Даун сам, что ли, на нее нарывается? Или аутист? Живут себе, раз такими родились, потому что каждый из нас хочет жить, даже если его жизнь жалка и плачевна. Тему поднимают так называемые, нормальные люди. Они почему-то считают себя в праве решать, кому жить, а кому – нет.
Нет, эта статья не является пустым восклицанием и бросанием кое-чего на вентилятор. Я пять лет работаю с молодежью – ментальными инвалидами и аутистами и думаю, что хорошо в этом деле разбираюсь. Поэтому, кому тема интересна – продолжаем читать. А если пришли просто вылить свою агрессию – это не для вас.
В. Суриков, часть картины “Боярыня Морозова. Юродивый.
Говорят, что раньше не было столько уродов. Конечно, были. Просто вы их не видели. Потому что раньше их всех на ранних стадиях, еще при рождении, сдавали в специализированные учреждения, где дети росли, часто всю жизнь находясь в своей кровати, не слыша человеческой речи, а только стоны соседей по комнате. Их жизнь напоминала жизнь привязанной к короткой цепи собаки, которой бросают чашку с кашей, и оставляют на зиму в продуваемой всеми ветрами конуре. А сзади конуры высится застылая гора экскрементов – цепь не дает собаке даже отойти. Я знавала одну такую собаку, меня до сих пор мучает совесть, что я не отпустила ее с цепи и не принесла чего-то теплого в конуру…
Мадлен Стюарт, модель с синдромом Дауна.
Так вот. Даже при настоящем развитии медицины порой трудно с точностью сказать, что послужило причиной отклонения (кроме разве что синдрома Дауна – там замешана лишняя хромосома). Может быть, нехватка кислорода во внутриутробном периоде или при рождении, может быть, принятие матерью каких-либо лекарств во время беременности, так же, гены и черепно-мозговые травмы в раннем возрасте. Так же может быть исключено все, а ребенок все равно задерживается в развитии. И если синдром Дауна можно определить еще до рождения, то другие отклонения – практически невозможно. Поэтому крик некоторых истеричных женщин о том, почему не абортировали вовремя – здесь неуместен. (Да и нигде не уместен).
Картинка из инета.
В рождении даунов и прочих ментальных инвалидов нет вины ни ребенка, ни его родителей. Я встречалась с семьями такой молодежи. Нормальные люди, образованные, ходящие на работу, не старые (многими считается, что дауны рождаются у возрастных родителей), у которых есть другие нормальные дети. Это всего лишь сбой в системе, ошибка природы. Так же как у других обителей планеты, растений и животных, рождаются так называемые мутанты, так и у людей. ДНК – это очень сложный код, видимо, природа тоже совершает ошибки в его построении, как итишник допускает баги, ничего более.
Еще пару слов об аутистах. Это особая категория, люди с нарушениями коммуникативного и эмоционального плана. И у них по-другому работают все пять чувств, через которые люди познают мир. То есть, у них другая цепочка «ощущение тире осознание». Например, они по-другому воспринимают свет, цвета, запахи, звуки, прикосновения. Кого-то может цепануть и заставить замереть на час солнечный луч на стене, кто-то не переносит громких звуков и использует заглушки на уши, кто-то не может носить шарфы и лифчики, потому что те ощущаются как давящие на кожу. Аутисты – не все люди с нарушениями умственного развития, есть очень даже умные, такие как Моцарт, Билл Гейтц, Айзек Азимов, Альберт Эйнштейн. Эти люди страдали синдромом Аспергера, расстройством аутистического спектра.
Аутисты могут увидеть однажды город с вертолета, а потом рисовать по памяти, умножать огромные числа в уме и помнить все даты по дням недели в календаре лет за сто (знавала я и такого мальчика, да). Но, например, могут не уметь правильно разбирать, какие эмоции испытывает стоящий перед тобой человек, радуется он или злится, печален или спокоен? И это тоже одна из сфер их обучения – читать лица и индифицировать эмоции. Но часто умственная отсталость сопутствует аутизму. С серьезной степени человек даже может не разговаривать.
- Существует одна укоренившаяся в мозгах недалеких людей теория, что аутизм вызывают некие тяжелые металлы, и типа, избавишься от металлов – и аутизм пройдет. Причем, порой даже умные люди говорят. Да только аутизм – это не болезнь и его не лечат. Можно помочь человеку приспособиться к миру, помочь его познать, но не “вылечить”.
- Второе заблуждение, что во всем виноваты прививки. Уже доказано, что это неправда. Причем, я лично знаю одну ярую антипрививочницу, ребенку которой поставлен диагноз: аутизм. Вместо того, чтобы поменять убеждения и поставить наконец дочери прививки, она возмущается некомпетентностью докторов. Мол, как они так могли?!..
В смысле? Аутизм невозможен, потому что прививок не ставила?! Крепкий аргумент, ничего не скажешь.
Страдающий аутизмом Стивен Вилтшер рисует 5-метровую панораму Нью-Йорка по памяти.
Пожалуй, есть только один случай, когда виноваты родители, но никак не сам ребенок. Это ФАС – фетальный алкогольный синдром. В самом названии ясны причины возникновения. У страдающих этим синдромом так же схожесть в чертах лица, как и у даунов. Хотя, бывало, что мать не являлась алкоголичкой, употребляла, как говорят, по праздникам и умеренно, но зачатие произошло, когда этот самый алкоголь был уже в крови. Так то.
Чем я могу подытожить? Считается, что отношение к любым инвалидам говорит о здоровье нации. Это и терпимость, и понимание, что не все так в этом мире, как хотим мы, и желание упростить жизнь тех, кому повезло меньше, чем нам. Принятие их тоже людьми, со своими правами, надеждами, желаниями, эмоциями и чувствами. Они так же могут любить, ненавидеть, иметь хобби и строить планы.
Когда обычные люди правово защищены, образованны, имеют стабильное настоящее и такое же будущее, когда они обеспечены всем необходимым, тогда они уже могут думать и заботиться о меньшинствах, которые не могут позаботиться о себе сами. Судя по комментам в сетях рунета, это общество далеко не здорово. Но всегда остается надежда.
Под конец стоит упомянуть юродивых, толпами бродящих по Руси-матушке. Почему-то их не убивали, а считали святыми. Потому что тот, у кого своего ума нет, живем божьим наущением. Бог его бережет, а значит – он к богу всех ближе. Может быть, в этом есть какой-то смысл, а?
Обещанная статья про образрование ментальных инвалидов и аутистов в Финляндии.
Подписывайтесь на канал, помогая в его продвижении, а так же вы можете помочь материально.
А здесь статья с комментариями по инклюзии, думаю, будет тоже интересно познакомиться.
Благодарю за внимание,
ваша Елена.
Так же, если вам понравилась эта статья, советую почитать:
статью, невинную по смыслу, но которую не пропускает яндекс.дзен
статью о том, как можно неосознанно навредить самому себе
и начальную статью с нашей теорией о движении к счастью малыми шагами.
Источник
А превалирование эмоций над разумом – дело опасное, поскольку чревато получением искаженной картины мира. Потому, прежде чем, подобно омбудсмену Астахову, вставать в позу, вверх вздевать свои персты и греметь обличительными словесами, следует обратиться к фактам.
Факты же, вкратце, таковы.
Синдром Дауна, или трисомия 21 – это патология. Не особенность внешности, не черта характера, не своеобразный тип мышления и не альтернативная одаренность, а именно патология. Достаточно хорошо изучены причины и механизмы ее развития (образование генотипа с лишней хромосомой в 21 паре вследствие нерасхождения хромосом при мейотическом делении, повреждение q-плеча 21 хромосомы, управляющего ферментом супероксиддисмутазой, который предотвращает накопление свободных радикалов в внутри клеток; их переизбыток влечет за собой преждевременный износ внутриклеточных структур; так же вследствие нарушения синтеза печеночной фосфофруктокиназы нарушается строение клеточных мембран), фактор риска (вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна у роженицы до 30 лет составляет 0,3%, после 30 – 3,8%; средний возраст матерей детей с синдромом Дауна – 34,5), внешние проявления (пониженный мышечный тонус, короткие конечности, повышенные рефлексы, эпикантус, плоский затылок, деформации ушных раковин, фаланг 5 пальцев, тазовых костей, утолщенная кожа на затылке, характерная поперечная складка на ладони, толстый язык, маленький нос, замедленный рост и ряд других).
У детей с трисомией 21 часто имеются врожденные пороки сердца (до 20% случаев), стеноз двенадцатиперстной кишки, нарушения слуха. Уже одно это обстоятельство требует медицинского вмешательства. Но куда более частого и интенсивного вмешательства, причем не только врачебного, требует еще один характерный признак синдрома Дауна – олигофрения, т.е. умственная отсталость. Трисомия 21 является одним из основных «поставщиков» олигофрений.
Важно не забывать, что диагноз «умственная отсталость» устанавливается не с потолка, не по вкусу обследующего, не на основе чьих-то собственных представлений об уме или глупости. Уже не одно десятилетие коэффициент интеллекта определяется по объективным, валидным, много раз опробованным тестам. IQ является таким же надежным и информативным показателем, как рост, вес или число лейкоцитов в крови.
Умственная отсталость подразделяется на легкую, умеренную, тяжелую и глубокую. У детей с трисомией 21 в большинстве случаев IQ колеблется между 20 и 50 (тяжелая и умеренная степени олигофрении), но в 15% случаев бывает выше 50 (легкая степень). Отдельные наиболее «одаренные» из этих детей могут приближаться к нижним границам нормы и временами показывать результаты, сопоставимые с теми, которые наблюдаются в нормальной популяции. Умственные способности у детей с синдромом Дауна развиваются достаточно быстро в первые 6-12 месяцев, зачастую порождая у родителей преждевременный оптимизм и необоснованные ожидания, затем развитие резко замедляется.
Но все же даже дети со средней и тяжелой степенью отсталости, в целом, хорошо обучаемы – в заданных природой и судьбой пределах, разумеется. Этому во многом способствует характкер этих детей: они, большей частью, послушны, покладисты, ласковы, эмоционально отзывчивы. Многие из них хорошо чувствуют ритм, имеют музыкальные склонности, из них можно составлять целые музыкальные коллективы, которые вряд ли многим хуже тех, которые заполонили современную эстраду. Дети с синдромом Дауна чаще всего могут воспитываться в домашних условиях, а по достижению взрослости – жить в специализированных общежитиях, работать в производственно-интеграционных мастерских.
Однако же картина не столь радужная, как это может показаться на первый взгляд. Дети с трисомией 21 и умеренной либо тяжелой степенью умственной отсталости нередко бывают агрессивными, упрямыми и неуправляемыми. От 15 до 30% детей и взрослых с синдромом Дауна страдают различными дополнительными психическими и поведенческими расстройствами, такими как гиперактивное расстройство с дефицитом внимания, оппозиционное вызывающее расстройство (агрессивность, склонность раздражать окружающих), тревожные расстройства. С возрастом нарастает число депрессивных, тревожных расстройств, усиливается тенденция к социальной изоляции. У 60-70% людей с синдромом Дауна отмечаются такие черты характера, как упрямство, своенравие, невнимательность, социальная изолированность, недоверчивость.
В общем, врачебная помощь людям с синдромом Дауна необходима. С помощью медицины уже удалось значительно увеличить продолжительность их жизни – это хорошая новость. Плохая новость заключается в том, что у них где-то с 30 лет начинается развиваться дементный синдром, зачастую неотличимый от такового при болезни Альцгеймера. Это и не удивительно, поскольку и при болезни Альцгеймера, и при синдроме Дауна имеется одинаковый патоанатомический субстрат – амилоидные отложения, образующиеся из полипетида Aß42 Вряд ли случайно то обстоятельство, что ген, «ответственный» за этот белок, локализуется все в той же 21 хромосоме.
Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Синдром Дауна – тяжелое патологическое состояние. Дети и взрослые с трисомией 21 – не просто несчастные «другие», не жертвы каких-то то там предрассудков и порождаемых невежеством страхов, они страдают от реального патологического процесса, они больны в медицинском понимании этого слова.
Что же из этого следует, помимо само собой подразумевающейся медицинской помощи?
Детям с синдромам Дауна необходимо образование в специализированных школах. В школах, где есть педагоги с соответствующей подготовкой и опытом. Для которых разработаны адаптированные для таких детей школьные программы. Где возможно регулярное тщательное наблюдение со стороны врачей (и не просто врачей и даже не просто психиатров, а психиатров детских), психологов, психотерапевтов, коррекционных педагогов, социальных работников. Нужна развернутая сеть производственно-интеграционных мастерских, позволяющих людям с трисомией 21 работать и получать зарплату за свой труд – только в этом случае возможна настоящая, а не декларативная интеграция этих людей в общество.
Что же происходит в реальности?
Государства медленно, но уверенно проводят курс на ликвидацию специализированных школ. Причина проста – тучные годы прошли, ползучий кризис неуклонно подтачивает общество всеобщего благосостояния. В общем, нет денег. Учить детей с отклонениями в развитии сложно и дорого. Как быть?
Проще всего – специализированные школы закрыть, а детей перевести в школы обычные. Предварительно громогласно объявив, что они никакие не больные, а просто «другие», «солнечные дети», «божий дар» и т.д. и т.п. Чем не гениальный выход – вместо того, чтобы лечить человека, просто объявить ему, что он и так здоров. И даже здоровее других здоровых.
Смогут ли дети с синдромом Дауна учиться в обычной школе? За отдельными исключениями, которые настолько редки, что не стоят даже упоминания – нет, не смогут. Попытка обучать их стандартными методами по общеобразовательным программам ни принесет ничего, кроме фрустрации, нервных срывов и потерянного зря времени. Но правительственным чиновникам, само собой, на это наплевать. Главное – они сэкономят деньги и при этом покрасуются в тогах великих гуманистов.
А неизбежные конфликты и трения, возникающие при смешении разнородных контингентов учеников, можно списать на негуманность, отсталось, злобность здоровых учащихся и их родителей. И вместо того, чтобы реально помогать детям с синдромом Дауна, чиновники и примкнувшие к ним недалекие активисты из разных движений с красивыми названиями и неясными целями будут учить жизни детей здоровых, разливаться соловьем о гуманизме, доброте и прочих хороших вещах. Звездеть, как известно, не мешки ворочить.
Возникла эта тенденция в Западной Европе, откуда плавно перетекла в Россию. Причем российские неофиты, как и положено, на порядок превзошли своих учителей по накалу неадекватности. Астаховские филиппики – нагляднейший тому пример. Вместо того, чтобы ругать тех, кто не смог обеспечить Маше адекватное обучение, он с истерическим визгом наехал на родителей учеников.
Конечно, это проще и безопаснее – за наезд на правительственных чиновников могут и в рог дать, и удобной работенки «не бей лежачего» лишить. А простые люди ничем отважному омбудсмену не ответят, будут стоять как оплеванные и даже слова не посмеют сказать в свою защиту.
Это – химически чистое ханжество. Фарисейство высшей пробы. Эталонное лицемерие.
Настоящий гуманизм заключается в том, чтобы дать людям с синдромом Дауна адекватное образование и трудоустройство. Но это очень трудно. Проще нести вздор о том, что дети с синдромом Дауна ничем не отличаются от здоровых и кидаться фекалиями в тех, кто с тобой не согласен.
А за всей пропагандисткой шумихой по поводу необходимости ввести детей с синдромом Дауна в обычные школы стоит зауряднейшая тупая жадность и нежелание этим детям по-настоящему помочь.
Источник
Очередь в детские дома для умственно отсталых детей области составляет население еще одного детского дома
На первый взгляд это обычный детский дом, каких в области пруд пруди. Дети называют воспитателей мамами, охотно общаются с любым гостем, а самые маленькие доверчиво лезут на руки. Как у всех детдомовских, у них дефицит общения, тепла, внимания – всех простых семейных радостей, которые обычный ребенок просто не замечает. Однако детский дом-интернат № 2 не совсем обычный. Он предназначен для умственно отсталых детей, один из четырех подобных детских домов в Иркутской области (два из них – в Иркутске). Эти детдома относятся не к областному департаменту образования, а к управлению социальной защиты. Потому что дети, содержащиеся в них, необучаемы. Их диагноз в повседневной жизни звучит как оскорбление: идиот, даун, умственно отсталый. А в день совершеннолетия эти дети становятся пенсионерами, “престарелыми”. Если до этого дня доживают…
Маленькая Варя и зеленый одноглазый медведь
Варя натуральная блондинка. У нее красивые густые белокурые волосы, которые острижены в непокорный, торчащий ежик, четко очерченные губы, красивые серые глаза. И смешной тонкий голосок: “Меня Варя зовут”.
– Варя, сколько тебе лет? – спрашиваю я.
Варя доверчиво поднимает на меня красивые серые глаза и отвечает:
– Восемь лет.
– Тринадцать, – поправляет нянечка.
Варя поступила в детский дом в 1998 году, в пятилетнем возрасте, после дома малютки. Там она оказалась после того, как от нее в роддоме отказалась мать. Про отца ничего не известно. Она родилась от пятой беременности, из которых три закончились родами. Ее умственное развитие остановилось на уровне четырехлетнего ребенка.
– Это не редкость, – объясняет заведующая отделением “Милосердие” Татьяна Мурычева. – у нас есть дети от двадцатых и более родов – алкоголики рожают часто и охотно. Такие дети, как Варя, не могут жить в семье, без особого ухода они часто болеют и рано умирают. Отчего у Вари возникла хондропатия, мы не знаем.
У Вари редчайшее врожденное заболевание: тело двухлетнего ребенка и необычайно короткие ручки и ножки. Суставы малоподвижны, ручки в локтях сгибаются мало, а фаланги пальцев просто сращены между собой, не сгибаются вообще. Поэтому она все время роняет свою любимую игрушку – грубо сшитого из зеленой ткани медведя с одним глазом из стеклянной пуговицы.
– Я играю мишкой.
– Как его зовут?
– Его зовут Мишка. Он плачет. У него болит голова.
Она раз за разом повторяет несколько коротких фраз. Объяснить, отчего плачет медведь и почему у него болит голова, она не может.
Нянечка добродушно объясняет:
– У нее очень ограниченная речь. Она в основном повторяет то, что услышала от взрослых.
Кроме диагнозов дети в этом детском доме делятся по очень простому признаку: ходящие, ползающие и лежащие. Все, что может Варя, – лежать на спине и полулежа сидеть. После еды ее выкладывают на ковер в группе – это заменяет ей прогулку.
В этот момент вспоминаются слова пресс-секретаря управления соцзащиты Елены Черток, которая помогла организовать наш репортаж:
– Вы уверены, что хотите попасть именно в этот детский дом? У нас некоторое время назад были девочки с какого-то местного телевидения. Они устраивали истерики и падали в обморок…
Как и у всех обитателей этого места, судьба Вари заранее расписана: в момент наступления совершеннолетия она будет переведена в один из домов престарелых. Специально для таких, как она, в области есть четыре резервации для пожизненного содержания, называемые ПНДИ: в деревнях Пуляево, Сергино, Тулюшка и Водопадное. За забором психоневрологических домов-интернатов (или, иначе, домов для взрослых психохроников) и заканчивается их жизнь.
F-73 – человек-растение
В дом-интернат № 2 социального обслуживания попадают разные дети. Их объединяет одно: у всех разная степень умственного отставания. Но называть их по диагнозу педагоги и врачи избегают, предпочитая пользоваться международной классификацией. На медико-педагогической комиссии после достижения ребенком четырехлетнего возраста ему ставится первичный диагноз. Высшая планка – это код F-70, легкая степень умственной отсталости. Ребенок с таким диагнозом подлежит обучению в коррекционных классах и вспомогательных школах. То есть в этот детский дом попадают только со следующей по порядку цифры.
Код F-71 – умеренная умственная отсталость. Это дети, которых можно научить читать, пользоваться двумя арифметическими действиями – сложением и вычитанием. Многие из них просто запущенные ребята из неблагополучных семей, которых родители, алкоголики и безработные бичи, просто не удосужились отправить в школу. Со временем они деградируют и попадают в этот специализированный детский дом.
Тяжелая умственная отсталость проходит под кодом F-72. Это дети, для которых порог развития – минимальные навыки: одеваться, есть, умываться, пользоваться туалетом и раковиной.
Во время того как мы томились в холле детского дома в ожидании, когда директор Василий Белоусов освободится после планерки, у нас возникло ощущение, что нас обманули и этот детский дом самый обычный: рядом на диване сидели несколько мальчишек, которые, как в любом дворе или на перемене в школе, гладили кошку и ковырялись в настройках сотового телефона, время от времени разражавшегося модными хитами из избранного “Фабрик звезд”.
И вдруг мы увидели странную процессию, следовавшую с лестницы в столовую. Человек восемь-десять, держась за руки, шли живой цепочкой. Их вела нянечка, а через одного там шли подростки с пустым взглядом, ни на чем не фокусирующемся дольше пары секунд. Через одного – потому что они были не в состоянии даже держаться друг за друга. Их вели цепочкой через одного подростки с умеренным умственным отставанием. Это были идиоты, F-73, дети с глубокой умственной отсталостью. Они не узнают ни мам, ни пап, не реагируют даже на знакомые голоса преподавателей, называющих их по именам, они едят, только если пищу им кладут в рот, и ходят под себя. Это люди-растения.
Одного из них нам потом показала заместитель директора по лечебной части Элла Белова: 17-летний Дима в восемь месяцев переболел вирусным менингитом. Из-за болезни произошла декортикация – отмерли лобные доли мозга. И мальчик из приличной семьи утерял все навыки – к тому времени он уже умел сидеть, ползать, держать ложку.
Двести детей стоят в очереди в детский дом
В детском доме № 2 сегодня содержится 255 детей от четырех до восемнадцати лет, из них почти две трети мальчики, за которыми ухаживают, учат и заботятся о них 60 педагогов. Подобных домов в области четыре: два в Иркутске, по одному в Саянске и Братске. Всего в них содержится чуть более тысячи человек. Еще более двухсот детей ждут своей очереди в эти заведения, но в детский дом № 2 ежегодно берут только порядка 20 новых пациентов. Диагноз пожизненный. За двадцать лет существования детского дома снять его удалось лишь нескольким подросткам.
В этом интернате содержится 70 детей с тяжелой формой умственной отсталости: 68 детей лежат с детским церебральным параличом, 40 из них – лежачие, десять – ползающие. Есть несколько детей, рожденных от слабоумных родителей.
Нельзя сказать, что в основном дети попадают из неблагополучных семей, их родители алкоголики и наркоманы. В основном причинами умственной отсталости становятся врожденные патологии – здесь содержится 22 ребенка с синдромом Дауна и шестеро гидроцефалов. Есть дети с родовыми травмами, жертвы интоксикаций – это те самые дети алкашей и нарков.
Двоих детей героиновых наркоманов нам показали. У десятилетнего Саши ДЦП. Он парализован, а от любого прикосновения к коже или простого поглаживания по голове его начинают бить судороги.
У пятилетней Маши недостаток веса, она остановилась в развитии на уровне двухлетнего ребенка: слова понимает, но сама говорить не умеет, издает трогательное лепетание.
Очень часто умственная отсталость сопровождается каким-либо странным сопутствующим заболеванием, будто бы природа зло издевается над невинными детьми. У Маши птоз правого века – парализованы мимические мышцы лица, веко не открывается. У Алены редкое костное заболевание – лицевой дезостоз. Описать это сложно, но, раз увидев, трудно забыть: разросшиеся деформированные кости лицевого черепа делают лицо похожим на грубо вырубленную языческую маску. У Алены была сестра-близнец Кристина с такой же патологией лица. Недавно она умерла в областной больнице от отека мозга.
Дауны бывают агрессивны
Общеизвестно, что дети с синдромом Дауна очень открытые и дружелюбные, им органически чужда агрессия. Так вот это не правда. Восемнадцатилетний Фарид – невысокий, но плотно сбитый юноша, – часто проявляет агрессию к окружающим его детям и нянечкам. Он жестоко бьет детей, кричит, а недавно так сильно укусил нянечку, что ей пришлось обратиться к хирургу. Это случается, когда он увлечется каким-нибудь делом, а режим детского дома требует идти на обед или на прогулку. Когда его пытаются заставить что-то делать, он начинает орать и драться. Поэтому в таких случаях его просто оставляют в покое.
Фарид необучаем и практически неконтактен.
– Кто это? – спросила заместитель директора по лечебной части Элла Белова у него, показывая на меня. – Дядя?
– Дядя, – покладисто соглашается Фарид.
– Или тетя?
– Тетя, – так же покладисто соглашается Фарид. А потом просто поворачивается и уходит.
Фарид – из счастливчиков, у него есть мать, которая забирает его домой на каникулы и выходные. Таких, как он, “домашних”, в детском доме 60 человек. У Риты родители врачи – отец-хирург даже сам оперировал ей ноги, скрюченные ДЦП. К Алине, получившей ДЦП в наследство от краснухи, которой переболела ее беременная мать, приезжает бабушка из Ангарска.
Социальное ориентирование
– У нас не образовательное учреждение, – говорит завуч школы Надежда Кучумова. – У нас медико-социальное учреждение, занимающееся социальной реабилитацией. Чтобы от нас не выходили маугли, мы должны научить детей основным социальным навыкам: счету, понятиям величины и формы. Поэтому мы проводим множество социальных игр, где детей учат покупать, общаться, вести себя на улице и в транспорте.
В играх для детей моделируют ситуации, возникающие в реальной жизни. Например, в игре “Магазин” учат, как входить в магазин, как стоять в очереди, определять цены, разговаривать с продавцами, считать сдачу. Детям досконально объясняют всю последовательность действий вплоть до выхода из магазина. Кстати, после игры “Рынок” группу детей вывезли на экскурсию на Центральный рынок Иркутска. Дети были настолько поражены количеством и разнообразием продуктов, что ничего не могли сказать. Кроме того, есть игры “Кафе”, “Почта”, “Ателье”, “Автобус”.
Программа социально-бытового ориентирования уникальна – она создана педагогами этого детдома. По ней занимаются шесть учебных групп из числа обучаемых детей. Кроме того, есть пять трудовых групп, которые работают в школьных мастерских. Есть три группы “частичек”, то есть частично обучаемых детей, которых учат элементарным бытовым навыкам: убирать за собой, мыть посуду. И еще есть слабый блок – 45 детей, практически не подлежащих обучению. Успехом считается, когда этих детей удается научить самостоятельно есть, одеваться и т. д., а также объяснить назначение простых предметов (как держать карандаш, пользоваться ложкой).
На уроке социально-бытового обслуживания тем временем повторяли предмет “Пищеварение” – ученики только пришли с обеда и теперь вспоминали, в какой последовательности ели блюда, из чего они состояли, как и в какие органы поступает еда. Как объяснила педагог, “чтобы понимали значительность питания в своей жизни”. Ребята отвечали складно и путались в смешных мелочах – например, рыбу, на картинке лежащую в тарелке, называли дельфином.
Умственно отсталые любят Рому Зверя
Самые маленькие и тяжелые лежат в отделении, которое называется “Милосердие”, – здесь пять групп по 10-12 человек. Большая часть – дэцепэшники, дети с синдромом Дауна и гидроцефалы. Наиболее тяжело смотреть на злобно искореженные, скрученные винтом тела детей с ДЦП. Даже в 18 лет Таня выглядит как пятилетняя. Она все понимает, но не может говорить. Ее тело изуродовано болезнью настолько, что она не может двигаться. Лена любит рисовать, но рисует только кружки – солнце, шарики. Больше ничего ее искореженные руки нарисовать не могут. Ира не может даже рисовать. Она судорожно сжимает мои пальцы в ладошке и, задыхаясь, говорит только одно:
– Меня Ира зовут.
– А чем ты любишь заниматься?
– Меня Ира зовут…
Дети с ДЦП постоянно улыбаются странной, отчаянной улыбкой. Временами на них нападают приступы хохота, и они дико заливаются в пароксизме истерического смеха всей палатой. Сопровождающая нашу “экскурсию” педиатр Татьяна Мурычева, мягко улыбаясь, тихо комментирует:
– Это они не от веселья. Это у них рефлекторно происходит.
Искренне веселится только Надя – она может сидеть, у нее подвижны руки.
– Надя, станцуй цыганочку, – просят нянечки.
Надя начинает подпрыгивать в кровати, неистово размахивая руками.
– Она у нас и петь умеет. Особенно любит песню “Рома, прости”, которую группа “Звери” поет, – со сдержанной гордостью рассказывают нянечки. И кивают на стоящий на столе маленький радиоприемник.
Редкие “майские жуки” и счастливчики, вернувшиеся домой
Несмотря на неплохие, в общем-то, условия жизни, и в этом детском доме есть свои “майские жуки”, склонные к побегам.
– У нас ведь ограды нет, – пожимает плечами директор Василий Белоусов. – А некоторых детей из неблагополучных семей ничем не удержишь: ни пищей, ни чистой кроватью. Им только свободу подавай.
В детском доме сегодня живут девять подростков с девиантным поведением – склонные к бродяжничеству и попрошайничеству. Этим летом мальчик Миша лежал в областной больнице, там познакомился с каким-то парнем, который пригласил его к себе пожить. Миша в детдом не вернулся, а из больницы отправился к новому другу. Но не нашел его, несколько дней ночевал в подъездах. Потом взломал киоск, забрал несколько шоколадок и тут же попался.
Более трагична судьба другого подростка, Типухина, который этим летом ушел из лагеря “Окинец” при интернате. Лагерь расположен в Зиминском районе, и там же у мальчишки жили родственники. Он ушел напрямую, через тайгу. И пропал. Его искали с милицией, но так и не нашли. Наиболее вероятно, что он заблудился и погиб.
Однако есть другие “исходы” из детского дома, с хэппи-эндом. Руслана в этом году нашла его сестра из Усть-Илимска. Сестра сама прошла через детский дом. Сейчас она хочет забрать брата к себе. Многих “домашних” детей также забирают домой. Среди них есть и дети богатых родителей. Отец Максимилиана, например, владелец сети ресторанов. Он не только не бросил больного сына, но и помогает детскому дому. Однако Максим после каникул всегда возвращается.
– Эти дети не могут долго находиться дома, – объясняет Василий Петрович. – Им нужен особый уход, им нужно общение в привычном кругу себе подобных.
Более драматична история 16-летней Кати. Когда она была в летнем лагере, всю ее семью – мать, отца и двух младших братьев – убили, а квартиру сожгли. В это время ее старший брат был в армии. Он вернулся, квартиру восстановили, продали, брат взял свою часть денег, а Кате купили квартиру в Усолье-Сибирском.
Источник