Могут ли дети с синдромом дауна учиться в обычной школе
Родители должны знать, что вне зависимости от особенностей ребёнка ему положена школа. Какая она будет — инклюзивная или специальная — это выбор семьи. 21 марта, в Международный день человека с синдромом Дауна, президент фонда «Обнажённые сердца» Анастасия Залогина рассказывает, почему инклюзивное образование полезно для каждого ребёнка.
Рассылка «Мела»
Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу
Инклюзия предполагает, что потребности особенных детей в школе понимают все: и учителя, и гардеробщицы, и работники столовой, и охранники, и родители типично развивающихся детей. Конечно, преподавателям нужна помощь, чтобы они могли менять учебные материалы и задания, справляться с нежелательным поведением ребёнка, использовать альтернативную или дополнительную коммуникацию. Всё это могут и должны делать специалисты службы сопровождения.
Если у родителей на руках есть заключение психолого-медико-педагогической комиссии, что ребёнку необходим тьютор, то руководство школы обязано его предоставить. Тьютор — это такой коммуникационный мостик между учителем и учеником. Он помогает ребёнку, когда тот не услышал или не понял задание, адаптирует упражнение под него.
Однако реальность такова, что специалистов, как и достаточного финансирования на дополнительного сотрудника, просто не хватает. В этом случае родители, если у них есть такая возможность, сами нанимают тьютора, который сидит вместе с их ребёнком на уроках.
Что совместное обучение даёт типично развивающимся детям
Когда речь заходит о плюсах совместного обучения, обычно в первую очередь говорят о том, что это очень полезно для детей с особенностями развития. Иногда родители возмущаются, что это смещает вектор внимания со всех остальных в классе. На самом деле исследования показывают, что для типично развивающихся детей в инклюзии тоже много плюсов:
- снижение страха перед различиями развития, повышение осведомлённости (меньше страха перед людьми, которые выглядят или ведут себя по-разному);
- рост толерантности к людям с особенностями развития, более эффективное общение со всеми сверстниками, в том числе типично развивающимися;
- улучшение самооценки;
- развитие личных моральных и этических принципов (меньше предрассудков, более высокая отзывчивость к потребностям других);
- развитие дружеских отношений внутри класса.
Почему это хорошо для детей с синдромом Дауна
В первую очередь это даёт им много новых возможностей. Многим из них нужна помощь в развитии социальных навыков и самоконтроля. Трудности во взаимодействии, неумение понимать и контролировать собственные эмоции — все эти проблемы можно разрешить только в социальной среде.
Типично развивающиеся сверстники становятся прекрасными ролевыми моделями, а дети с синдромом Дауна учатся отстаивать свою точку зрения, завязывать дружбу, помогать другим и принимать помощь через подражание. Этим навыкам нелегко научиться у взрослых. «Детская субкультура» — важная часть того, к чему ребята приобщаются в школе.
Исследования показывают, что ученики с особенностями развития лучше учатся читать и считать в инклюзивных классах. У них выше показатели посещаемости, меньше поведенческих проблем. Они чаще заканчивают среднюю школу, чем те, кто учится в специализированных классах, и продолжают своё образование в вузах.
Для детей с синдромом Дауна школа становится моделью реального мира. Ведь независимо от того, имеет ли ребенок трудности в обучении или когнитивном развитии, он будет сталкиваться с разными людьми на протяжении своей жизни. Некоторые люди будут из схожих культур и социальных групп. Другие — нет. Школьная обстановка — идеальная среда, чтобы понять и приспособиться к этим различиям.
Какие проблемы могут возникнуть и как с ними справиться
Когда дети с синдромом Дауна подвергаются насмешкам со стороны сверстников, многим родителям кажется, что первое и вроде бы логичное решение — перейти на домашнее обучение. Но это никак не поможет ребёнку освоить социальные правила и научиться находить друзей. Причина подобных насмешек чаще всего кроется в дефиците знаний о синдроме Дауна.
Исследования показывают, что поведение взрослых (учителей, воспитателей, родителей) во многом определяет отношения между детьми, которые будут складываться в образовательных учреждениях.
Если взрослые позволяют себе негативные или унижающие комментарии о детях, которые отличаются от других, это становится неписаной нормой
Один из способов профилактики буллинга — выбор наставников для детей с особенностями. Он помогает ребёнку с особыми потребностями выполнять задания на уроке, вовлекает его в активности во время перемен и после школы. Наставничество — добровольный выбор, но обычно дети с удовольствием откликаются на это. Конечно же, ребёнку-наставнику нужна помощь и много одобрения со стороны взрослых в том, чтобы правильно выполнять свою задачу.
Если ребёнок не может справиться с тревожностью и испытывает проблемы в общении, стоит подумать о групповой когнитивно-поведенческой работе. В этом случае он становится частью группы ребят не обязательно с синдромом Дауна, но тех, у кого тоже есть проблемы во взаимоотношениях с одноклассниками.
Детство, несмотря на его важность, занимает небольшую часть нашей жизни. Но учёба в школе готовит учеников к общению с миром. Исследования говорят, что инклюзивное образование ведёт к инклюзии в обществе в целом и на работе. И если ребёнок с синдромом Дауна ходил в специализированное учреждение, ему будет во много раз сложнее адаптироваться в дальнейшем.
Список организаций, оказывающих услуги семьям с детьми с синдромом Дауна — реабилитационные центры, дошкольные и школьные учреждения, спортивные и творческие студии и другие — можно посмотреть здесь.
Фото: Shutterstock
Источник
У каждого из приемных детей в семье Маркеловых куча медицинских диагнозов, но благодаря новому Закону “Об образовании в РФ”, в котором прописано инклюзивное обучение, они получили возможность получить полноценное образование.
В семье москвичей Маркеловых девять детей – родных и приемных. У четверых серьезные диагнозы. Так уж получилось, что родная дочка Маркеловых Надя, третья по счету, родилась с синдромом Дауна. О том, чтобы оставить ребенка в роддоме, не было и речи. Девочка была недоношенной, слабенькой, но родители сумели выходить ее.
Более того, после этого Маркеловы решили взять на воспитание из дома ребенка еще одного малыша с таким же диагнозом. Так в семье появился Петя. А потом еще Виталик, Дима, Саша, Алина, Руслан…
У каждого своя трагическая история сиротства и куча медицинских диагнозов. Считается, что Петя пока единственный в Москве ребенок с синдромом Дауна, которого взяли в приемную семью. Маркеловы решились на это потому, что у них уже был подобный опыт воспитания и ухода. И не было эмоционального стресса, который мешает разглядеть и полюбить таких детей.
Может, из 300 разновидностей синдрома Дауна у Нади и Пети Маркеловых оказались самые легкие, а может, родительская любовь сотворила чудеса, но вот итог: шестиклассница Надя давно перешла из коррекционной школы в обычную, хорошо учится и занимается в музыкальной школе им. Кабалевского.
240 тысяч рублей отпускается в Москве инклюзивным школам на детей с синдромом Дауна.
К слову, директор музыкальной школы рассказал, что, записывая Надю, первым делом объявил родителям: “Требования будут точно такими же, как к другим детям! Поблажек не ждите!”
Сейчас Надя выступает с концертами и успешно осваивает программу музыкальной школы. А ведь считалось, что дети с синдромом Дауна не могут координировать работу сразу обеих рук.
Второклассник Петя пока учится в коррекционной школе, но директор центра образования N 1447 Елена Волкова, куда ходит Надя, не исключает, что Петя Маркелов тоже сможет заниматься в обычном классе по инклюзивным программам.
Сейчас в центре образования N1447, где такие программы есть, учатся 32 ребенка “с особыми образовательными потребностями”.Школа начала эксперимент девять лет назад. Тогда далеко не все учителя и родители поддержали директора Волкову. Слишком много было вопросов без ответов.
Педагоги спрашивали: кто будет писать программы? Как быть, если дети с синдромом Дауна не могут осилить физику и химию? Где брать тьюторов? Сколько заплатят педагогу в инклюзивном классе? Какой документ выдавать потом выпускникам – аттестат обычной школы или коррекционной?
Никаких разъяснений и рекомендаций в документах не было. Как и законодательного понятия “инклюзивное образование”. В итоге программы пришлось писать учителям, за тьюторов заплатил бюджет города, а по “трудным предметам” приняли такое решение: что ученик может осилить, то ему учитель и дает. Ученикам с синдромом Дауна гуманитарные дисциплины даются намного легче. А вот у аутистов все наоборот.
– Был у нас восьмиклассник Ваня, он мог, сидя под партой и завязывая ботинок, выкрикнуть правильный ответ на задачку, которую учитель пишет на доске, – рассказывает директор центра образования Елена Волкова.
Вот еще одно практическое наблюдение педагогов: задачу для аутиста надо подбирать так, чтобы он ее смог решить. Иначе есть риск спровоцировать приступ агрессии. А как его снимать? Подойти, обнять, взять за руку – для таких детей важно тактильное общение. При этом некоторые из “особых” детей называют учителей только по имени. Директора, к примеру, зовут “Леной”, и Елена Витальевна давно к этому привыкла. Как и завуч центра образования Людмила Ромашина.
– Это все мелочи, – улыбается Ромашина, – главное, к нам стоит очередь в первый класс, хотя все родители знают, что у нас есть “особые дети”.
2,5 тысячи детей с синдромом Дауна ежегодно рождается в России.
Электронная запись сыграла со школой злую шутку: записываясь заочно, родители не считают нужным указывать, что у них “особый” ребенок. Бывает, правда, что родители и сами не знают, что их ребенок, к примеру, аутист. Но чаще они просто не хотят обращаться в психдиспансеры. Заставить их пройти специальную медико-психологическую экспертизу по закону невозможно.
В итоге трудно комплектовать классы, подбирать учителей, и школа недополучает бюджетных средств. В Москве инклюзивным школам на “особого ребенка” отпускается повышенное финансирование: для детей с синдромом Дауна и аутизмом – 240 тысяч рублей, с ДЦП – 360 тысяч!
– Кто-то все же должен смотреть детей и выдавать заключение: вашему ребенку нужны особые условия обучения, – предлагает Людмила Ромашина.
Составление рейтингов завуча и директора тоже не радует. Со своим контингентом школе никогда не выбиться даже в сотню лучших. Возможно, после принятия нового Закона “Об образовании в РФ” такие школы будут оцениваться по особым критериям?
К директору Волковой зачастили делегации по изучению опыта. Учителя честно предупреждают коллег: финансирование на таких учеников должно быть намного выше, нужен штат вспомогательного персонала. Тьюторам желательно иметь коррекционное образование, а педагогам дополнительных занятий и творческих предметов – профессиональное. К примеру, в центре образования N 1447 музыку ведет преподаватель Гнесинки, танцы – балерина, а рисование – признанный художник.
И, как знать, может быть, и в России появится свой Пабло Пинеда? Этот испанский актер был первым человеком с синдромом Дауна, который получил высшее образование. В одном из интервью он признался: “На мое счастье, я рос в культурной семье, с ежедневными газетами и библиотекой. Запрет культуры – это способ убийства. Родители должны разговаривать с ребенком, поскольку злейший враг детей с синдромом Дауна – тишина”.
Не исчезнут ли с введением инклюзива коррекционные школы? Директора школ коррекции уверены, что нет. К сожалению, число, скажем так, не вполне здоровых детей с каждым годом растет. Да и сколько учеников может принять инклюзивная школа? Ну, по одному-два в каждый класс, это максимум 30-40 человек. Пока что, по официальным данным, в инклюзивных школах учатся 800 московских школьников. Главное условие – дети должны быть обучаемыми и социализированными. А в коррекционных школах иногда месяцы уходят на то, чтобы научить ребенка завязывать шнурки… Так что без спецшкол никак не обойтись.
В Москве сейчас работает 66 коррекционных школ. Живут они очень скромно. Инклюзивные нормативы в 200-300 тысяч им даже не снятся.
Кстати
Официально в России зарегистрированы 590 тысяч детей с ограниченными возможностями. Из них 545 тысяч имеют инвалидность. В обычных школах учатся лишь 142 тысячи, еще 148 тысяч – в коррекционных классах обычных школ. На надомном обучении находятся 44 тысячи детей. Остальные – в коррекционных школах и интернатах.
В Москве живет 26 тысяч детей-инвалидов и только 47 школ работают по инклюзивным программам. По данным Минобрнауки России, модель инклюзивного образования внедряется в порядке эксперимента в Москве, Архангельске, Улан-Удэ, Ухте, Петрозаводске, Томске, Воронеже, Санкт-Петербурге, Хабаровске, республиках Северного Кавказа.
Источник
Большинство детей с синдромом Дауна способны учиться в обычных или специальных школах и имеют на это законное право. Но, как говорится, «гладко было на бумаге». В жизни родителям приходится преодолеть столько барьеров в борьбе за эти права, что остаётся лишь удивляться их стойкости.
Первопроходцы
Педагог Татьяна Исламова рассказывает об успехах своей девятнадцатилетней дочери Алины: девушка окончила школу, поступила в училище, занимается вокалом. Алина – одна из первых в Иркутской области, кто смог получить школьное образование, несмотря на свой диагноз. Такая возможность и сейчас кажется многим настоящим чудом, а десять лет назад – тем более. Татьяна Александровна говорит, что им просто невероятно повезло: во время одного из медосмотров доктор посоветовал ей обратиться в речевой детский сад, его заведующая оказалась хорошим, понимающим человеком и заинтересовалась Алиной, а в группе было свободное место. Сама Татьяна Исламова, педагог-дефектолог, много занималась с дочерью. В итоге уже к пяти с половиной годам, к удивлению психологов, девочка с синдромом Дауна научилась читать. В специализированной школе чудом оказалось свободное место, и когда подошло время, Алина смогла сесть за парту. Несмотря на сомнения психологов, она справилась с программой, а окончив девять классов, пошла учиться дальше.
– Сегодня моя дочь почти не отличается от обычных людей, разве что относится к миру более наивно и доверчиво, – говорит Татьяна Александровна. – Думаю, если бы у неё была возможность заниматься более интенсивно, мы смогли бы добиться ещё больших успехов.
Все меньше родителей отдают таких детей в специализированные детские дома. Фото: АиФ / Инна Пальшина
Как бы я отнеслась к появлению ребёнка с синдромом Дауна в моём классе? Наверное, очень осторожно. Главная трудность: как воспримут такого ученика другие дети и их родители, не станет ли он объектом насмешек? Это очень сложная задача для педагога – постоянно нивелировать существующую разницу, настраивать детей так, чтобы они были готовы общаться с этим ребёнком и принимать его в свой круг. Но при всём этом у меня как педагога есть интерес поработать с таким необычным учеником, и его успехи, думаю, радовали бы меня вдвойне. Но готовы ли другие мои коллеги к таким экспериментам, я не уверена.
Та планка, которой смогла достичь Алина, и спустя десять лет для большинства детей с синдромом Дауна в Приангарье остаётся фантастикой.
Как пояснили мне родители таких детей, большинство коррекционных школ сейчас переполнено учениками из неблагополучных семей, с которыми не справляются учителя. Таких «неподдающихся» сегодня настолько много, что для детей с синдромом Дауна, которым требуются специальные педагоги, в классах просто не остаётся мест. Многие семьи тщетно ждут по несколько лет. Схожая проблема и с детсадами: порой по разным причинам отказывает руководство садиков, ещё чаще – против родители других детей.
«Ликбез» для всех
Ольга Владимировна, мама четырёхлетнего Саши, говорит, что за право для сына пойти в детсад она воевала больше полутора лет. Любознательному и активному мальчику пришлось пройти множество проверок и экспертиз, чтобы доказать, что он готов заниматься вместе с обычными детьми, не опасен, не представляет для них угрозы. Только этой осенью он отправится в положенный по закону детсад. Правда, добираться до него придётся через весь город с двумя пересадками – из Радищево в Свердловский район: ближе просто не нашлось мест.
– Я знаю истории семей, которые даже не могли выйти днём на детскую площадку – на ребёнка устраивали такую травлю, что им приходилось гулять по ночам, – рассказывает иркутянка Мария Звонкова. Она уверена, что неприятие обществом – главная причина, по которой дети с синдромом Дауна часто даже не попадают в семью, не говоря уже о детском садике и школе. По статистике, ещё 20 лет назад 95% таких малышей в Иркутской области из роддома сразу отправлялись в дом малютки. Сейчас, говорит Маша, в регионе цифра снизилась до 85%, а в Иркутске близка к нулю. Во многом это заслуга волонтёров общественной организации «Радуга», которые уже два года обходят детские дома и беседуют с семьями, где появляются дети с синдромом Дауна.
Преодолеть трудности вместе помогают иркутянкам в общественной организации «Радуга». Фото: АиФ / Инна Пальшина
На руках у Маши возится её младшая дочь – десятимесячная Полина. О необычном диагнозе ребёнка молодая женщина узнала в первые дни после родов. Тогда её буквально спасли волонтёры «Радуги» Лариса Ласкина и Лилия Щеглачёва: они сами нашли Марию, рассказали ей свои истории, показали дочь Ларисы – пятилетнюю Анюту. Теперь Мария воспитывает Полину и сама помогает другим. В рамках волонтёрского проекта «Уроки добра» она рассказывает о людях с синдромом Дауна в школах и университетах и готовит брошюру для молодых мам, столкнувшихся с такой же проблемой. Вместе с мужем выпустила несколько видеороликов об известных людях, у которых растут дети с таким диагнозом.
Прививка толерантности
– Главное – не строить иллюзий, не говорить родителям, что у них появился ребёнок индиго, маленький гений, как стало популярно в последнее время. Это не так. Нужно объяснить, что все процессы будут протекать медленнее, но ребёнок сможет многому научиться, он не застынет в стадии младенца, сумеет общаться с другими людьми, – объясняет Мария Звонкова.
Родители мечтают о самостоятельности своих детей. Фото: АиФ / Инна Пальшина
Она рассуждает по поводу недавнего высказывания Павла Астахова: уполномоченный по правам ребёнка пообещал обеспечить детям с синдромом Дауна возможность всю жизнь оставаться с родителями. Маша говорит, что ни один родитель не пожелал бы своему ребёнку такой судьбы. Она мечтает, чтобы её Полина смогла стать самостоятельной. И надежда есть.
– Всё-таки ситуация понемногу меняется к лучшему: сейчас проблемами наших детей начинают интересоваться педагоги и работники министерств, стало легче устроить их хотя бы в частный детсад, потому что нас перестали бояться. Мне кажется, общество сделалось чуточку терпимее, – рассуждает одна из создательниц «Радуги» – иркутянка Виктория Ветрова. Пока не подошла очередь на государственный детсад, она водит свою дочь в частный.
– Я нередко вижу со стороны, что другие дети принимают мою девочку: любят, оберегают её. И я радуюсь не только за своего ребёнка, но и за тех, кто растёт рядом с ней. Сами того не подозревая, они воспитывают в себе чувство толерантности, – уверена Виктория. – Думаю, лет через пять, если всё будет продолжаться в том же духе, мы увидим уже другое общество.
Фото: АиФ / Инна Пальшина
Памятка для молодых мам
Вот какие советы дают иркутские волонтёры матерям, у которых появились дети с синдромом Дауна:
– Сейчас вам постоянно хочется плакать, поэтому выплачьте все накопившиеся слёзы. Что бы вы ни сделали, помните: что все родители таких детей пережили подобные муки.
– Возможно, вам трудно в это поверить, но другие родители с готовностью подтвердят, что, несмотря на душевные страдания, пережитые ими в самом начале, они ни на кого не променяют своего малыша. Уже через несколько месяцев вы опять будете смеяться, и причиной этого будет ваш ребёнок.
– Не вините себя в диагнозе своего ребёнка: дети с синдромом Дауна рождаются даже у абсолютно здоровых родителей. Эта генетическая патология не зависит ни от географии, ни от образа жизни, ни от цвета кожи родителей. Мнение, что дети с таким диагнозом рождаются в семьях алкоголиков и наркоманов, – миф.
– Как можно раньше, пройдите максимально полное медицинское обследование: часто такому диагнозу сопутствуют другие заболевания.
– Старайтесь уделять ребёнку много времени, но не стремитесь сделать его центром своей вселенной, не забывайте о других членах семьи.
Смотрите также:
- Особенная работа. Как мать-одиночка сама воспитала 45 детей →
- Секреты воспитания от педагога детского сада →
- Труд на земле лечит от эгоизма →
Источник