Призрак в доспехах синдром одиночки шикимори

Франшиза «Призрак в доспехах» входит в верхний эшелон легендарных серий аниме и манги. С тех пор, как вышла оригинальная манга Масамунэ Сиро и фильм Мамору Осии, история Девятого отдела обзавелась огромным количеством различных приквелов, сиквелов, игр, ранобэ и додзинси. Аниме-сериал «Синдром одиночки» (2002) – одно из самых знаковых переосмыслений оригинального фильма 1995 года. Оно представило ряд новых концепций и было основано больше на оригинальной манге, чем на фильме Осии. Новый сериал продолжит развитие истории во вселенной«Синдрома одиночки», но уже в совершенно ином авторском видении. Японский певец Несмит побеседовал с режиссерами Кэндзи Камиямой и Синдзи Арамаки о премьере аниме «Призрак в доспехах: Синдром одиночки 2045»,о процессе работы с компьютерной графикой, о сюжете сериала, а также техногенном будущем и автоматизированном настоящем.

Несмит: В последний раз, когда я был здесь, в студии Sola Digital Arts, мы говорили об аниме «Ультрамен (Ultraman)». На этот раз я хотел бы поговорить о вашей новой работе – «Призрак в доспехах: Синдром одиночки 2045».

Камияма и Арамаки: Мы тоже рады пообщаться и ответить на ваши вопросы.

Несмит: Когда я впервые увидел фильм «Призрак в доспехах» (1995), я был еще совсем маленьким. Этот фильм достаточно сложен для понимания ребенком, так как затрагивает весьма глубокие темы, и, конечно, тогда, в детстве, я почти ничего не понял, но и без скрытых смыслов было ясно, что фильм крутой. Но теперь, посмотрев его в уже взрослом возрасте, я смог оценить его более целостно, и мое второе впечатление оказалось даже сильнее первого. После оригинального фильма вскоре вышел сериал, голливудский фильм, а теперь еще одно телевизионное аниме. Это невероятное чувство — видеть, как франшиза возрождается у нас на глазах. Господин Камияма, в аниме «Призрак в доспехах: синдром одиночки» (2002)описываются общественные бунты и восстания, считаете ли вы, что это до сих пор актуально?

Камияма: Я считаю, что да. Думаю, что реальность в 2020 году догоняет кибер-общество, изображенное в оригинальной манге 1989 года.

Несмит: Это точно!

Камияма: Во время работы над «Призраком в доспехах: синдром одиночки» в 2002 году я жил в эпоху, когда СМС состояли только из 140 символов. С тех пор прошло около 20 лет, и развитие технологий изменило не только наши способы общения, но и повлияло на возникновение новых видов преступлений и терроризма. Само общество претерпело значительные преобразования. В Японии стали освещаться такие проблемы, как вопрос беженцев и стареющее население. Мне интересно, каким будет мир, когда наступит 2045 год? Что будет делать в этот год сегодняшняя молодежь? Какие проблемы им придется решать? Поэтому, когда мы создавали Ghost in the Shell: SAC_2045, то подходили к сюжету с мыслью, что изображаемое нами намного ближе, чем мы думаем. Я много размышлял о том, как мир недалекого будущего должен быть нарисован.

Несмит: Весьма непросто предсказывать будущее даже через 10 или 20 лет.

Камияма: Честно говоря, я не собирался предсказывать будущее. Создавая «настоящее» в каждой работе, я смог внедрить в сюжет те темы, которые, даже 10 лет спустя, все еще актуальны. Я очень горжусь тем, что смог это сделать. И сейчас старался повторить свой успех. Мы даем оценку сегодняшнему японскому обществу, и мы неизбежно сталкиваемся с новыми проблемами, возникающими в нем.

Несмит: Кибертерроризм, беженцы, стареющее население… На каких вопросах вы, режиссеры, пытаетесь сосредоточиться в этот раз?

Камияма: На этот раз, мы думали о реальности, в которой ИИ более тесно переплетен с повседневной жизнью. История основана на том, что в скором времени может возникнуть технологическая сингулярность (момент, когда технологическое развитие станет неуправляемым. Это может случиться, например, если ИИ будет самосовершенствоваться с невообразимой скоростью, превзойдя в итоге человека). В своей работе я отразил собственную тревогу, гнев и беспокойство за социум будущего.

Несмит: Понятно. Думаю, что понял вас.

Камияма: Нужно более открыто подходить к проблематикам нового времени, а не просто дерзко и упрямо отрицать их или пытаться переделать. Мы с господином Арамаки довольно много об этом говорим.

Арамаки: Да, это так. Наша работа началась с продумывания проблематик в сюжете, а в итоге мы болтали о том, как годы информационного и технического прогресса повлияли на нас и какую пользу принесли. Смогут ли люди также быстро и эффективно реагировать, когда ИИ будет полностью интегрирован в нашу повседневную жизнь? К каким искажениям общественного порядка это приведет?

Несмит: Даже в S.A.C. рассказывалось, что в каждом отдельном ИИ родилось «самосознание», и то, что мы называем просто «компьютерами»,будет действовать независимо и самостоятельно принимать решения. Это удивительно, что вы тогда смогли изобразить такую реальность.

Камияма: Мы только притворяемся, что это наша работа была сложной, а на самом деле вселенная «Призрака в доспехах» ничем не отличается от мира «Дораэмона» (смеется).

Несмит: Вот оно как!

Камияма: Полагаю, вы могли подумать, будто мы подражаем тому, как Фудзико Фудзио (автор «Дораэмона») создавал свою историю. Фудзио говорил себе, «Я хотел бы, чтобы эта фантастическая вещь существовала», и она появлялась в его вселенной. Я действую похожим методом, только исхожу из позиции: «Я хотел бы, чтобы мир работал так, а не иначе». А Девятый отдел в этом мире обеспечивает общественную безопасность.

Арамаки: Тем не менее, мы работаем над сценарием уже почти три года, поэтому многие вещи, которые мы считали лучшим выбором тогда, пришлось пересмотреть.

Камияма: Именно. Даже за последние десять лет произошло большое количество инцидентов, таких, как стихийные бедствия или теракты. Каждый раз мы думаем, что такие вещи не должны происходить, но они происходят едва ли не каждый год. Когда наша реальность перенасыщена такого рода событиями, сценарий вряд ли станет интересен, если будет описывать то же самое.

Арамаки: Мы живем в поистине странном времени, когда достаточно одного дня, чтобы какая-то тема потеряла популярность, и понимать, что целесообразно показывать, а что уже перекочевало в беллетристику,становится все труднее. Я думаю, что не только мир, но и сознание людей быстро меняется. Например, до недавнего времени люди отвергали идею об обществе, которое их контролирует. А теперь я сам уже привык к тому, что мне автоматически рекомендуют продукты, когда я закупаюсь в интернет-магазинах. И так во всем. Я сижу на сайте и жду, когда всплывут рекомендации (смеется).

Несмит: Это уже стало так же естественно, как дышать.

Арамаки: Я начал зависеть от ИИ прежде, чем я осознал это. Хотя считаю конфиденциальность важным критерием интернет-серфинга.

Несмит: Если я не ошибаюсь, ИИ также действует, когда рекомендует вам что-то в социальных сетях на основе вашей истории поиска и просмотров. Если покопаться в этом, то вполне можно связать с теорией «контролируемого общества», о котором мы только что говорили. Поначалу людям не нравились камеры на улицах, но теперь я чувствую себя в безопасности, когда знаю, что одна из них рядом. А в некоторых приложениях вы можете поделиться своим местоположением с друзьями и и быстро понять, кто и где находится, чтобы вместе перекусить.

Арамаки: Такое ощущение, что границы между людьми расплываются. То, что я считал нормальным, уходит или полностью меняется. Изменение того, как мы взаимодействуем с ИИ, уже началось. Я часто размышляю с господином Камиямой, как принять это и как изобразить в своей работе.

Камияма: Когда я был моложе, меня часто спрашивали старшие, почему мне нравятся те или иные вещи, потому что не понимали, что я в них нахожу. Как по мне, я вряд ли смогу идти в ногу с сегодняшней молодежью, потому что годы, к сожалению, дают о себе знать.

Несмит: В наши дни, например, смартфоны, стали обычным явлением, и молодежь в возрасте от 10 до 20 лет действительно впитывает информацию, как мягкая губка.

Арамаки: Разве ты сам еще слишком молод, чтобы так говорить?! (смеется)

Несмит: Нет, я имею в виду скорость, с которой эти дети потребляют контент, находится на другом уровне. Есть десятилетние дети, которые профессионально занимаются танцами 80-х и 90-х годов и делают это даже лучше, чем их предшественники. Мы получаем и обрабатываем информацию все быстрее, и я думаю, скорость, с которой младшие дети будут усваивать информацию, также повлияет на развитие технологий.

Арамаки: Согласен. Думаю, что сейчас особенно легко во всем разбираться, потому что информация есть в свободном доступе в Интернете.

Несмит: Давайте все же вернемся к сериалу. И в частности, к тому факту, что аниме будет полностью в 3D. Думаю, это кардинально изменит восприятие зрителя.

Камияма: Да, аниме будет полностью в 3D. Я всегда верил, что если собираюсь работать над чем-то вроде «Призрака в доспехах», то правильным будет использовать такую технику, чтобы сделать детали более яркими, и чтобы экшн и актерская игра выглядели бы гораздо более реалистичными. Аниме – это продукт фантазии и происходящее там не может существовать в нашей жизни, но если нам удастся сделать изображение максимально реалистичным, то этим вполне можно похвалиться. Я имею в виду, что вселенная Ghost in the Shell – это научно-фантастическая история. Используя компьютерную графику, персонажи и фоны могут быть чрезвычайно реалистичными, и в нашем случае «реалистичные» сцены занимают большую часть экранного времени. Но тут у многих возникает вопрос, «почему бы тогда не снимать лайв-экшены?». В настоящее время естественно использовать CG при съемке игровых фильмов. Однако, нереалистичность для аниме простительна, а вот когда такое происходит в фильме, над вами могут посмеяться.

Арамаки: Особенно в Голливуде, где японские научно-фантастические фильмы с ограниченным бюджетом вызывают именно такую реакцию.

Камияма: Если вы решите сделать CG-аниме, его будут воспринимать как лайв-экшн, поэтому наша задача – нарисовать все настолько реалистично, чтобы зрителю не пришлось сравнивать наше аниме с игровым фильм.

Арамаки: Для меня GhostintheShell: SAC_2045, нарисованный в CG, стал огромной проблемой, я переживал, как это будет выглядеть в конечном итоге.Возьмем, например, фон. Его можно воспроизвести на экране максимально приближенно к реальности, поэтому обязательно нужно проверять даже самые мелкие вещи, например, был ли размер автомобиля соответствующим передвижению в перспективе, или не поменял ли свое положение светофор при смене кадра, или чтобы положение руля не было задом наперед. Вот почему в проекте два режиссера. Вдвоем, мы ежедневно контролируем множество процессов, и кажется, что даже двух человек недостаточно.

Камияма: Это не значит, что мы просто используем фотографии, обрисовывая их. Нам пришлось искать способы напомнить аудитории о том, что аниме – это не фильм, и не реальность, и там есть место художественному вымыслу. Если вы не нарисуете достаточно хорошо, то вам в итоге скажут, что лучше бы вы сняли фильм с актерами. Такова позиция 3DCG.

Несмит: Должно быть, трудно найти баланс в этой ситуации.

Камияма: Да, это так. 3DCG, как жанр, все еще развивается, поэтому думаю, что в будущем мне придется еще сложнее в поиске этого баланса. Например, в 1980-хв японской музыке возник особый жанр J-Pop. До этого момента исполнители подражали западной музыке или просто пели традиционные народные песни и энка. Но в итоге поп-индустрия решила, что это «японский стиль», и родилсяJ-Pop. Я чувствую, что сейчас CG – это то же самое, как быть модным певцом J-Pop в 70-х.

Несмит: О, боже, как давно это было!

Арамаки: Эта аналогия напомнила мне время, когда наши соотечественники свято верили, что японцы ни за что не будут играть рок-н-ролл (смеется). Харуоми Хосоно из «Happy End» (японская фолк-рок-группа) и Мотохару Сано (японский рок-певец)сломали стереотипы и показали всем, что даже японский рок-н-ролл может звучать круто. Я думаю, это очень «японская» черта характера – усердно работать. У аниме огромное количество поклонников, и мы должны сделать CG еще одним способом экранизации манги или оригинальных сценариев, помимо традиционной анимации. Мультфильмы в CG в основном делаются для детей по всему миру, и только в Японии мы создаем CG-сериалы для взрослых.

Камияма: В некоторых странах даже не существует концепции аниме, ориентированной на взрослых.

Арамаки: Да, именно так. Конечно, есть страны, которые всерьез рекламируют и показывают взрослое аниме, но сериалы для детей и подростков все же остаются на передовой. Заглядывая вперед, могу сказать, что целевая аудитория, которую захватит 3DCG-аниме, повлияет на стиль анимации.

Несмит: Получается, сейчас вы находитесь в процессе изучения новых способов анимации, а также работаете с уже существующими технологиями. Могу поспорить, это действительно интересно.

Арамаки: Сейчас нас интересуют высоты, которых мы сможет достичь с помощью цифровых технологий. Когда анимация переходит из традиционной в 3DCG, правила работы с ней кардинально меняются. Теперь, когда компьютерная графика может казаться и нарисованной от руки и реалистичной, возникает вопрос: как вы хотите сбалансировать это? Было бы здорово, если бы вы поняли наши чувства, пока смотрите «Призрак в доспехах: Синдром одиночки 2045».

Несмит: С нетерпением жду возможности увидеть эволюцию технологии анимации и то, как эти гибриды будут развиваться вместе с ней!