Синдром аспергера симптомы у девочек

Короткая лекция Тони Эттвуда по особенностям синдрома Аспергера у девочек и женщин (https://vimeo.com/122940958). Несколько грубых набросков по лекции:
– Когда мы думаем об аутизме, мы склонны представлять себе мальчика. Стандартное изображение аутизма – мальчик, который делает что-то характерное. Базовая суть РАС – это трудности с пониманием людей. Это включает способность заводить друзей, понимать выражения лиц и самые разные социальные навыки, которые есть у остальных детей с рождения. Типичные новорожденные дети гораздо больше смотрят на человеческие лица, чем на любую другую фигуру или предмет. Мы заранее запрограммированны взаимодействовать с другими людьми. Однако есть дети, у которых это предварительное программирование отсутствует. Некоторым детям с более тяжелыми формами аутизма другие люди кажутся совершенно непонятными – что это такое, лучше держаться от них подальше. Люди же синдромом Аспергера расспрашивают меня: Как мне найти друзей? Как мне дружить с кем-то?
– Если мы посмотрим на стандартное гендерное соотношение, то обычно встречается цифра 4:1, 4 мальчика на 1 девочку. Однако на самом деле это 2:1, потому что девочки с синдромом Аспергера гораздо хитрее и креативнее в том, как скрыть свое социальное замешательство.
– Во время диагностики мы оцениваем так называемую социальную взаимность. В этом отношении мы наблюдаем две крайности. У нас есть ребенок с РАС, который играет со своими лего, рядом играет группа детей. Ребенок думает: «Не понимаю этого, мне это не нравится, лего лучше. Я предпочитаю одиночество, я один, но мне не одиноко. Если они подойдут ближе, я накричу на них, и они уйдут, и это хорошо». Или ребенок увидит детей, подойдет к ним и начнет: «Ладно, ты делай это, ты иди туда, я скажу воспитательнице, нет, ты не то делаешь». Они начинают командовать, таким образом, они получают контроль над ситуацией. Так что одна группа детей с синдромом Аспергера – застенчивая, интровертная и замкнутая, а другая группа в плане взаимности – навязчивая и раздражающая, я их называю «итальянскими водителями». Я был в Италии, кстати, когда я был в Италии несколько лет назад с группой взрослых с Аспергером, я их спросил: «Каково жить с Аспергером в Италии?» Они ответили: «Это ад! Во время приветствия вечно поцелуи, объятья, и даже во время разговора тебя все время трогают. Мы хотели бы жить в Японии – поклон и все». Так что «итальянские водители» не обращают внимания на красный свет, они не видят сигналов, которые говорят о том, что надо притормозить, и поэтому постоянно вторгаются в ваше личное пространство. Однако это не единственные варианты, которые могут быть характерны для социальной взаимности. Помимо варианта вторжения в личное пространство, потому что человек не воспринимает социальные сигналы, и он очень расстроится, если ошибется, есть еще и третья группа. Эта группа не описана в диагностических критериях, и именно к ней обычно относятся девочки.
– Девочки реагируют так: «Ух ты! Я ничего не понимаю, я ничего об этом не знаю. Но кто тут самый популярный? Рейчел! Хорошо, и как она говорит? Я буду говорить так же, как и она! Я буду двигаться как Рейчел! Что популярно? Розовое! Мне обязательно нужно надеть розовое! Во что они играют? В Барби! Мне нужны 100 Барби!» Она будет наблюдать, анализировать и имитировать, «притворяйся, пока это не станет правдой». У нее появится маска, фасад, который поможет ей добиться успеха, но это фальшивка, созданная интеллектом, а не интуицией.
– Если мы посмотрим на диагностические критерии, кстати, раньше мы говорили «синдром Аспергера», теперь, после принятия DSM-5, мы говорим: расстройство аутистического спектра, первый уровень, без задержки интеллектуального и речевого развития – ну разве так не удобнее? Зачем говорить два слова, если вместо них можно сказать десять? Короче, РАС первого уровня и так далее – это то же самое, что и синдром Аспергера, и девочки с ним – это невидимая часть спектра аутизма. Эти девочки находятся в спектре, но они делают все возможное, чтобы этого не заметили. У меня есть коллега-терапевт, Рут Бейкер, мы с ней работали в Новой Зеландии, и однажды она сказала, когда мы были одни: «Тони, мне кажется, у меня есть синдром Аспергера», на что я ответил: «Да, Рут, он у тебя есть». Кстати, из аспи получаются хорошие врачи, потому что один из залогов успеха в медицине – это феноменальная память на факты, и люди с синдромом Аспергера обладают просто невероятной способностью запоминать и вспоминать факты с удивительной дотошностью. Если я пойду к врачу, то я хочу попасть к аспи! Плевать мне на теплые отношения и понимание, я просто хочу узнать, что со мной не так, и как это лечится!
– Девочки выпадают из поля зрения специалистов, потому что в качестве копингового механизма и камуфляжа они используют наблюдение и имитацию. Они всегда сначала наблюдают, прежде чем сделать первый шаг в социальной ситуации. Для них характерен патологический страх социальной ошибки. Так что в нашем примере девочка будет на периферии игры, но она будет очень внимательно наблюдать.
– Один из важнейших компонентов РАС – это трудности с пониманием мыслей и чувств других людей, чтением языка тела. Но если вы не можете понять чужие мысли и чувства, то как же вы соберете необходимую информацию? С помощью художественной литературы! Потому что в тексте описывается, что каждый персонаж думает и чувствует. Вот, например, если вы читаете Гарри Поттера, особенно про Гермиону, то там напрямую говорится, что Гермиона думает и чувствует. Гермиона вообще очень похожа на девочку-аспи. В Хогватсе у нее совсем нет подруг, она девочка-сорванец. Интересно, что Роулинг говорила, что Гермиона напоминает ее саму в детстве. Одна из способностей девочек-аспи – убегать в воображаемый, альтернативный мир, где их будут ценить и понимать. И Хогвартс с Гарри Поттером становится для вас таким средством побега.
– И что еще может девочка, у которой нет своей группы и с ней никто не хочет общаться? Как ей узнать больше о людях? С помощью мыльных опер! В сериале можно снова проиграть диалог, можно остановить его в любой момент или пересмотреть серию, а потом можно и попытаться стать одной из главных героинь. Общаясь с такой девочкой, вы понимаете, что вся ее речь, манера поведения и жесты – это готовые фразы, которые она скопировала из телевизора. И когда она имитирует телегероинь, она будет точно имитировать даже тот акцент, с которым говорит героиня. Многие девочки с синдромом Аспергера обладают идеальным музыкальным слухом, и у них также может развиться талант к иностранным языкам. При этом когда эти девочки говорят на иностранном языке, у них никак не проявляется акцент их родного языка. Из них могут выйти отличные шпионки, но это уже другая история.
– Либо у этой девочки может быть 100 Барби, которые она раскладывает строго по порядку в зависимости от стрижки. Она не будет играть в то, что Барби выходит замуж, она будет играть, что вот эта Барби учительница, эта – она сама, а вот это – другие ученики. И в своей игре она будет декодировать и анализировать те социальные события, которые происходят в ее жизни. Или она будет использовать Барби, чтобы отрепетировать, что она скажет и что сделает завтра. Мальчики при этом играют с грузовиками и динозаврами – это никак не поможет разобраться в людях. Но у девочки может быть множество кукол, и все будут считать ее игру «типично девочковой», но при этом она использует эту игру для понимания реальности.
– Девочки с синдромом Аспергера извиняются и соглашаются. Люди с РАС то и дело допускают социальные оплошности и ошибки. Дети часто «берут на себя обязанность» сообщать окружающим правду. Они заметят вашу ошибку и укажут на нее, и вы должны быть за это благодарны. Если мальчик допускает социальную ошибку, то он тут же взрывается, ведет себя агрессивно, раздражается и возмущается. Но если ошибку допустит девочка, то она тут же: «Ой, простите. Извините, тетя, что заговорила про ваш вес, я, конечно, понимаю, что вам нужна диета, но когда я решила с вами поговорить, у вас покраснело лицо, и я не знала, это смущение или у вас началась менопауза и т.д.» Однако поскольку она постоянно извиняется, мы прощаем и забываем об этих случаях, но смысл в том, что она на самом деле не знает, в чем состоит ее ошибка, просто у нее есть отработанный способ ее исправления. Или она может во всем соглашаться с другими людьми, чтобы им угодить, например, ее мама говорит: «Мы устроим тебе вечеринку на день рождения и позовем твоих двоюродных братьев, последний раз ты их видела много лет назад и вряд ли их вспомнишь, ты согласна?» Девочка ответит: «Да!» «Ты уверена, потому что мне придется оставить тебя дома, мне нужно отвести твоего брата на футбольную тренировку, ты будешь дома вместе с ними часа три, ты будешь в порядке?» «Да!» Но вы только посмотрите, какой неприкрытый ужас в ее глазах! Но она будет храбриться и постарается справиться с ужасом. Мальчики в такой ситуации будут проявлять оппозиционное расстройство неповиновения, что всего лишь вычурный способ сказать «он не делает так, как ему говорят», просто психиатры и психологи так не скажут, потому что такую фразу люди смогут понять.
– Итак, она извиняется, соглашается, либо она как хамелеон. Она создает персону для конкретной ситуации. У девочки обычно есть две персоны – для школы и для дома. Очень часто в школе она умная, послушная, учительнице она нравится, потому что она стучит на всех других детей, делясь с ней ценной информацией об их поведении. Но вот это девочка приходит домой со всем отчаянием и смятением, которые она подавляла в школе, и выплескивает их на маму. На этой неделе у меня была консультация с ребенком, ее мама говорит: «Как только она садится в машину, она просто взрывается, чего только она не говорит и не делает, но в классе она сущий ангел, а дома – дьявол».
– Она носит маску, и эта маска успешная, очень привлекательная, «ты притворяешься, пока это не станет правдой». На публике она носит маску, но как только она покинет ситуацию, с ней случится истерика, доктор Джекил и мистер Хайд. С диагностической точки зрения это значит, что когда вы говорите с ней, она знает, что делать. Но если вы присмотритесь к ее движениям, то заметите, что они стилизованы, неестественны. Одна девочка, которую я консультировал, делала такие потрясающие и экспрессивные жесты, но это был один и тот же жест все время, вне зависимости от конкретной ситуации.
– У девочек меньше проблемного поведения, и они привлекают к себе меньше внимания. «Мы думаем, что если будем очень-очень-очень хорошими, то мы будем нравиться другим людям и все будет хорошо».
– Девочка научилась, что если ты будешь хорошей – тебя оставят в покое.
– У девочек есть специальные интересы, что является частью синдрома. Основа синдрома – социальное замешательство, но не только, мое личное определение синдрома Аспергера – «это описание того, кто нашел в жизни нечто намного более интересное, чем общение, но он живет в окружении социально одержимых». Итак, характеристики синдрома – социальное замешательство, повторяющееся поведение, высокий уровень тревожности, что приводит к формированию жесткой рутины и ритуалов. Специальные интересы при этом есть всегда. Эти интересы могут продолжаться несколько часов или несколько десятилетий, и с мальчиками, да, это поезда и тому подобное, но у девочек это могут быть лошади, например. Кто-нибудь скажет: «Да ладно, многие девочки обожают лошадей!» Но только эта девочка в июле принесла на конюшню раскладушку. И этот интерес полностью доминирует, она думает только об одном: лошади, лошади, лошади. К слову, недавно я принимал одну пару, я консультировал их сына, у которого синдром Аспергера, и я вспомнил, что пару лет назад принимал их дочь и спросил про нее. Они ответили: «Да, вы еще сказали, что ее лечение будет самым дорогим, какое только можно представить», я ответил: «Неужели я так сказал?», а они: «Да! Вы сказали, что ей нужна лошадь! Вот, кстати ее фотография – она чемпионка штата по выездке, и она прекрасно ладит с лошадьми, они ее лучшие друзья». Это всегда или машины, или животные, но не люди.
– Что еще делает девочка? Если у тебя нет настоящих друзей, ты заводишь себе воображаемых друзей, и ты говоришь с воображаемыми друзьями, и ты устраиваешь для них чаепития. У тебя появляется сложная система взаимоотношений в воображаемом мире, потому что если тебя не ценят и не принимают в реальном мире, то это воображаемый мир. У мальчиков это могут быть «Звездные войны» или «Звездный путь», это может быть другая планета, где угодно, только не здесь. Некоторые девочки убегают в мир воображения, начиная читать и писать художественную литературу.
– Девочки часто наслаждаются занятиями по актерскому мастерству и ораторскому искусству, потому что они позволяют прятать настоящую тебя. Настоящая ты всегда должна быть спрятана, потому что настоящая ты может не понравиться окружающим, но ты создала персону, и проблема в том, что теперь ее приходится постоянно поддерживать. На прошлой неделе я говорил с девочкой-подростком с синдромом Аспергера, она сказала: «У меня есть эта фальшивая я, но нужно ли пускать других людей в мой настоящий мир и показывать, кто я есть, потому что ведь я могу им и не понравиться? Нужно ли и дальше притворяться?» Я ответил: «Если будешь притворяться, то у тебя может развиться депрессия. Потому что энергия, которую ты тратишь на поддержание фальшивой личности, разрушит тебя, как и чувство того, что настоящая ты слишком ужасна, и ее надо прятать».
Попытка стать другим человеком при этом основана на наблюдении и анализе. Она пытается понять других людей, у нее высокий интеллект, и она поступает в университет. И куда она поступает? На факультет психологии! Да! Не так уж и мало моих коллег-психологов имеют синдром Аспергера! Логика здесь такая: мне нужно анализировать людей, а наука, изучающая людей – это психология. Не так давно я написал предисловие для книги начинающего психолога с Аспергером, и он говорит, что стал психологом, когда ему было три года, и он начал анализировать и изучать людей. Хотелось бы мне, чтобы появилась психотерапия, созданная аспи для аспи, которой бы занимались аспи. Потому что их главная проблема: «Что ты чувствовал в тот момент?» «Не знаю!» «Что ты чувствуешь сейчас?» «Не знаю!»
– Копирование других людей – это способ справиться, способ убежать от синдрома Аспергера, но за это приходится платить истощением. Первая автобиография человека синдромом Аспергера, Лиан Холлидей, называлась «Притворяясь нормальной», она пишет: «Я так много работала над тем, чтобы притворяться нормальной, что теперь никто не верит, что у меня синдром Аспергера». Когда вы встречаете такого человека в клинике, то вы думаете: «Ага! Она так хорошо общается! Она так вовлечена, такой отличный контакт глазами!» Но потом вы говорите с родителями и просите ее подождать в коридоре, и она тут же отключается и засыпает беспробудным сном прямо на стуле, потому что она совершенно выжата. Или через какое-то время маска спадает, и вы понимаете, что она больше не выдерживает – настоящая она начинает проявляться.