Синдром когда жертва влюбляется в своего похитителя
Стокгольмский синдром — это защитный механизм психики: бессознательная симпатия жертвы по отношению к своему захватчику, мучителю или насильнику. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать захватчикам и чувствовать себя с ними «в одной команде». Мы собрали истории самых известных жертв этого синдрома.
Бригитта Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен
Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который анализировал странную ситуацию, произошедшую с группой заложников в 1973 году.
23 августа 1973 года в «Кредитбанк» в центре Стокгольма зашел человек в темных очках и парике. В руках он держал автомат. Это был Ян-Эрик Олссон, бывший заключенный, только что сбежавший из тюрьмы. В этот момент в банке не было никого, кроме сотрудников — четырех женщин и одного мужчины. Кто-то из них успел нажать тревожную кнопку, но Олссон ранил полицейского и спрятался вместе с заложниками в денежном хранилище. Уже оттуда он озвучил свои требования: помимо 3 миллионов крон, оружия и автомобиля Олссон потребовал, чтобы к нему привели его приятеля и сокамерника Кларка Улофссона — тоже грабителя банков. В противном случае Олссон пообещал убить заложников.
Через несколько часов полицейские доставили к банку Улофссона, привезли деньги и подогнали к выходу «Форд Мустанг», но ситуация не менялась: власти требовали освобождения заложников, Олссон боялся, что его расстреляют сразу же, как он попытается скрыться. Переговоры зашли в тупик.
В итоге заложники провели вместе с грабителями 5 дней в помещении размером 3 на 14 метров. За судьбой заложников наблюдала вся страна, а сами они тем временем нашли общий язык с преступниками: рассказывали друг другу истории из жизни, коротали время за игрой в крестики-нолики и обсуждали, как лучше выйти из этой ситуации.
Позже заложники рассказали, что грабители были добры с ними и заботились, как умели: замерзшей Кристин Улофссон отдал свою куртку, Бригитту, которая не смогла дозвониться до родных, утешал Олссон, а Элисабет, у которой случился приступ клаустрофобии, даже выпустили из хранилища погулять — правда, на веревке. Кристин даже позвонила премьер-министру Швеции и попросила отпустить налетчиков, выразив желание уехать вместе с ними.
29 августа полиция все же решилась на штурм, и в хранилище начали закачивать слезоточивый газ. Первыми вышли грабители, следом за ними — заложники. В дверях они обнялись и пожали друг другу руки. Впоследствии бывшие заложники даже наняли адвокатов и в суде выступили в защиту своих захватчиков. По их словам, они боялись полицейских, которые могли случайно их застрелить, а вовсе не захватчиков, которые не сделали им ровным счетом ничего плохого.
В суде с Улофссона сняли все обвинения, поскольку ему удалось доказать, что он не помогал Олссону, а, напротив, пытался спасти заложников. После освобождения он долго поддерживал отношения с Кристин Энмарк.
Ян-Эрик Олссон сел в тюрьму на 10 лет. На свидания к нему часто приезжала Бригитта. Кроме того, он получил массу восхищенных писем от поклонниц со всего мира.
В феврале 1974 года Патти Херст, дочь американского миллиардера и газетного магната Рэндольфа Херста, была похищена леворадикальной террористической группировкой «Симбионистская армия освобождения». Девушку на два месяца заперли в шкафу, первые несколько дней не вынимали изо рта кляп, не снимали с глаз повязку, не выпускали в туалет. Пленницу избивали и насиловали. Целью похищения изначально был не выкуп, а обмен наследницы на двух членов «Армии», осужденных за политическое убийство. Власти категорически отказались выдавать заключенных. Тогда похитители выставили семье Херст другое требование — оказать каждому неимущему жителю Калифорнии продовольственную помощь. Отец Патрисии немедленно выделил два миллиона долларов на продукты беднякам, но гуманитарная акция в пригороде Сан-Франциско превратилась в хаос, нуждающиеся остались ни с чем, и САО отказалась отпустить Патрисию. 3 апреля, спустя два месяца после похищения, террористы предъявили аудиозапись, на которой Патти Херст заявила о вступлении в «Армию». Девушка отреклась от своего имени, отказалась возвращаться к семье и объявила, что вместе с «новыми друзьями» начинает «борьбу за мир».
В следующие полгода Патти в составе группировки приняла участие в грабежах и убийствах. В сентябре девушку арестовали. Патти призналась, что все это время жила буквально под прицелом. В случае неповиновения ей угрожали жестокой расправой, постоянно насиловали, она была готова к смерти каждую минуту. Экспертиза подтвердила, что у Патрисии серьезное посттравматическое расстройство.
2 марта 1998 года 10-летняя девочка из Австрии по имени Наташа Кампуш вышла из дома и отправилась в школу. Но не дошла. Позже свидетельница похищения сообщила, что видела, как двое мужчин заталкивали девочку в белый микроавтобус. Несмотря на оперативный розыск, девочку не нашли. При этом ее похитителя Вольфганга Приклопиля допросили, но он, естественно, не сознался, а причин для его задержания не было.
8 лет девочка жила в подземной каморке размером 5 квадратных метров, без окон, оборудованной в подвале дома Приклопиля. Чуть позже маньяк стал позволять Наташе прогулки в саду. 23 августа 2006 года Наташе удалось сбежать. Ее похититель отправил девушку пылесосить салон автомобиля, а сам отвлекся на телефонный звонок. Наташа оставила пылесос включенным, добежала до соседнего дома и попросила его хозяйку вызвать полицию. Приклопиль, поняв, что полиция преследует его, бросился под поезд и скончался.
Когда Наташе Кампуш сообщили о смерти ее похитителя, она расплакалась.
Эта история похищения людей произошла в Калифорнии. В 1991 году 11-летняя Джейси была похищена супругами Филиппом и Нэнси Гарридо. Девочка ждала школьный автобус возле своего дома. В этот момент к остановке подъехал автомобиль, из него вышла женщина и затолкала ребенка в машину. Отчим девочки попытался на велосипеде догнать похитителей, но это ему не удалось. Подозрения в похищении пали на родного отца девочки, но он, как выяснилось, был невиновен.
Филипп Гарридо, похититель Джейси, ранее был дважды арестован за изнасилование и похищение, а в 1977 году осужден на 50 лет. В тюрьме он познакомился с Нэнси, женщина посещала своего дядю. В восьмидесятых пара поженилась, а позже Филипп был условно-досрочно освобожден. Спустя 3 года он похитил Джейси.
Девочка жила в доме Гарридо, который был окружен высоким забором. За время своего заключения она родила от Филиппа двух девочек: первую — в августе 1994 года, вторую — в ноябре 1997 года. Джейси впервые стала матерью в 14 лет и выдавала себя за дочь Гарридо, а девочек — за своих младших сестер. Возможно, Джейси бы так никогда и не вернулась к семье, если бы Филипп Гарридо не привел ее в полицию самостоятельно.
Преступник вел блог, посвященный своей собственной «Церкви божьей воли», и в 2009 году попытался получить разрешение полиции на проведение публичного мероприятия. Сотрудница департамента полиции посчитала посетителя странным и назначила ему еще одну встречу. На которую Гарридо явился в сопровождении Джейси и двух ее дочерей. Тогда подозрительным показалось уже поведение девочек, и полицейские устроили им раздельное собеседование. Гарридо заявил, что все девочки — его племянницы (хотя все трое называли его папой). Джейси назвалась Алисой и заявила, что она мать девочек, ей 29 лет – и она просто молодо выглядит. Якобы она сбежала с детьми от мужа-садиста, а Гарридо приютил всю семью и был к ним добр. В конце концов и Филипп Гарридо, и Джейси рассказали полиции правду.
Джейси вернулась в семью, но, по словам родственников, ее эмоциональная связь с преступником еще долго была очень сильна. Дети же, по словам родственников Джейси, плакали, когда узнали, что их отца посадили в тюрьму: как выяснилось, Джейси никогда не рассказывала им, что Гарридо ее похитил, — правда стала им известна лишь после ареста отца.
Загрузка статьи…
Источник
Жертва стокгольмского синдрома Патти Херст.
Этот феномен получил название «стокгольмский синдром», или «синдром заложника», в 1973 г., когда во время вооруженного ограбления банка в Стокгольме двое преступников удерживали в заложниках четверых сотрудников в течение 6-ти дней. А после освобождения жертвы вдруг стали на сторону своих похитителей, одна из девушек даже обручилась с налетчиком. Это был не единственный случай, когда жертвы прониклись симпатией к своим обидчикам. Самые известные и шокирующие случаи – далее в обзоре.
Патти Херст – заложница, которая влюбилась в одного из похитителей
Патти Херст до и после похищения.
В 1974 г. политические террористы Симбионистской освободительной армии похитили внучку миллиардера, 19-летнюю Патти Херст. 57 дней девушка находилась в шкафу размером 2 метра на 63 сантиметра. Первые несколько дней она провела с кляпом во рту, с завязанными глазами, ее подвергали физическому и сексуальному насилию. Заговорщики планировали обменять ее на двух заключенных своей группировки, но этот план провалился, и Патти осталась с ними. Девушка не только не стремилась освободиться, но и стала членом группы, принимая участие в налетах и ограблениях банков. В одного из террористов она была влюблена.
Патти Херст во время ограбления банка и после ареста
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Патти Херст после ареста
За сутки до своего освобождения под залог Патти Херст заявила о том, что вступает в ряды Симбионистской освободительной армии: «Или и дальше оставаться в плену, или использовать мощь С.А.О. и бороться за мир. Я решила бороться… Я решила остаться с новыми друзьями». В 1975 г. девушку арестовали в числе других членов группировки. На суде Херст рассказала о принудительном характере ее деятельности, но обвинительный приговор все же был вынесен.
Наташа Кампуш и ее похититель Вольфганг Приклопиль
В 1998 г. в Вене была похищена 10-летняя Наташа Кампуш. В течение 8 лет ее держал взаперти маньяк Вольфганг Приклопиль. Все это время девочка находилась в звуконепроницаемом подвале. Она смогла вернуться домой только в 2006 г. Но о своем похитителе девушка отзывалась с сочувствием, утверждая, что он баловал ее больше, чем родители. Как оказалось, в детстве у нее не было друзей, родители развелись, и она чувствовала себя одинокой.
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Наташа Кампуш после освобождения
Когда Наташу похитил маньяк, она вспомнила телепередачу, в которой говорили, что в случае сопротивления жертв похищений часто убивают, и вела себя покорно. После ее освобождения Приклопиль покончил с собой. Узнав об этом, Наташа расплакалась.
Элизабет Смарт
В 2002 г. маньяк из Солт-Лейк-Сити похитил 15-летнюю Элизабет Смарт. В заключении девушка провела 9 месяцев. Существовала версия, что она могла бы сбежать и раньше, если бы не чувство привязанности к похитителю.
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Элизабет Смарт после освобождения
Психиатры и криминологи изучали этот феномен на протяжении десятилетий и пришли к таким выводам. В стрессовой ситуации между жертвой и агрессором иногда возникает особая связь, которая приводит к возникновению симпатии. Сначала заложники демонстрируют готовность подчиняться агрессору, чтобы избежать насилия и сохранить себе жизнь, но позже под воздействием шока они начинают сочувствовать преступникам, оправдывать их действия и даже отождествлять себя с ними.
Элизабет Смарт
Это происходит далеко не всегда. Жестокое обращение с заложниками закономерно пробуждает в них ненависть, но в случае гуманного поведения жертва начинает чувствовать благодарность. К тому же, в условиях изоляции от внешнего мира заложники могут узнать точку зрения агрессоров и понять мотивы их поведения. Нередко причины, побудившие их к преступлению, вызывают у жертв сочувствие и желание им помочь. Под воздействием стресса развивается физическая или эмоциональная привязанность к захватчикам. Заложники чувствуют благодарность за то, что их оставили в живых. В результате во время спасательной операции жертвы нередко оказывают сопротивление.
Жертва стокгольмского синдрома Элизабет Смарт
Преступниками не всегда становятся взрослые. Маленькие монстры: четверо самых жестоких детей-убийц в истории
(!) Подписывайтесь на наш канал в Дзен >> КУЛЬТУРОЛОГИЯ <<
Источник
“Стокгольмский синдром” в психологии не считается психическим отклонением, но представляет собой парадоксальное проявление симпатии жертвы к своему мучителю.
Как появилось это понятие?
Внимание психологов привлек случай, произошедший в Стокгольме в 1973 году, когда, сбежавший из тюрьмы вооруженный мужчина, Ян-Эрик Олссон, взял в заложники 4 человек в одном из банков.
Он потребовал крупную сумму денег и освобождения своего сокамерника – Кларка Улофссона. Кстати, второе условие было выполнено и друг Яна-Эрика был доставлен полицией прямо в захваченный банк.
Вдвоем преступники продержали заложников в банке около 5 дней. Это были три женщины и один мужчина.
Всё закончилось хорошо – после газовой атаки преступники были взяты, а заложники освобождены. Но последствия происшествия оказались странными.
Олссон арестован
Заложники не осуждали двоих захватчиков, а сочувствовали им и даже наняли для них лучшего адвоката.
По словам заложников, преступники не сделали им ничего плохого и обращались с ними хорошо. Жертвы больше боялись действий полиции, ведь тогда они также могли пострадать в ходе штурма.
Дальше больше – Улофссону (которого освободили по требованию) удалось доказать, что он не виновен и, наоборот, хотел спасти заложников. С него сняли все обвинения и на свободе он подружился с одной из женщин-заложниц.
Олссон же был приговорен к 10 годам лишения свободы, но и здесь он получил немало сочувственных писем.
Этот анормальный случай привлек внимание психологов, журналистов, писателей, криминалистов и режиссеров.
Другие примеры стокгольмского синдрома
После этого случая психологи стали находить стокгольмскому синдрому применение и описывать с его точки зрения различные бытовые случаи.
Например, известны множество ситуаций, когда жена находясь под гнетом мужа-тирана, терпит побои, но не уходит от него, а продолжает защищать и заботиться.
Или же дети, которые выросли в семьях с “тоталитарным” режимом, даже во взрослом возрасте продолжают боготворить родителей и не умеют им противоречить.
В случае “бытового стокгольмского синдрома” жертвы насилия всегда оправдывают действия насильника, а кто-то даже винит себя! Правда для таких явлений существует и другой “диагноз” – созависимость…
А теперь примеры покруче!
В дальнейшем я хочу написать по отдельному посту о каждом случае, поэтому сейчас опишу кратко.
Однажды внучку американского миллионера, Патриссию Хёрст, взяла в заложницы группировка под названием “Симбионистская армия освобождения”. Девушка пробыла в плену 2 месяца, за нее был заплачен выкуп в 4 млн. долларов.
Но Патриссия так и не вернулась в семью. Несмотря на все издевательства, которым, несомненно, подвергалась, она вступила в эту же группировку и участвовала в ограблениях, пока не была арестована.
В 1998 году в японском посольстве в Перу террористы, а точнее члены перуанской экстремистской группировки, захватили около 500 человек, все они являлись “сливками” общества. Террористы требовали освободить из тюрем всех своих единомышленников.
Заложники пробыли в плену более двух недель. Но после освобождения, также, как и в Стокгольме, жертвы оказались на стороне преступников и полностью поддержали их позицию против текущей власти.
Самый вопиющий случай стокгольмского синдрома, прогремел на весь мир. В возрасте 8 лет Наташа Кампуш из Вены была похищена маньяком Вольфгангом Приклопилем. Он поселил её в звуконепроницаемой комнате и начал “воспитывать”. Вольфганг приносил Наташе игрушки и книги, обучал ее. Так прошло 8 лет прежде, чем девочка сбежала.
За эти годы она выросла всего на 15 см и набрала только 3 кг. Приклопиль покончил жизнь самоубийством, после того, как обнаружил пропажу. А Наташа в своих интервью всегда отзывалась о нем с теплотой и даже впоследствии выкупила дом маньяка.
Освобождение Наташи и ее подземная комната
Объяснение и причины
Психологи считают, что стокгольмский синдром является одним из проявлений психики в экстремальных обстоятельствах. Долгое нахождение в замкнутом пространстве мучителя и жертвы объединяет их и вызывает некое духовное родство, человеческое понимание.
Знакомство с мотивами преступника вызывает сочувствие. Можно подумать, что жертва соглашается с преступником в целях сохранить себе жизнь, но эта версия не работает, так как жертвы продолжают защищать их и после освобождения.
Всем добра и тепла! Ставьте лайк, если было интересно!
Источник
Стокгольмский синдром – это специфическое психологическое состояние, характеризующее парадоксальную взаимную или одностороннюю симпатию между жертвой и агрессором. Возникает в ситуациях захвата заложников, похищения, угроз, применения насилия. Проявляется сочувствием к преступникам, попытками рационально объяснить, оправдать их действия, отождествлением себя с ними, помощью агрессорам при вмешательстве полиции, вынесении официальных обвинений. Диагностика проводится психологами, психиатрами с помощью наблюдения, клинической беседы, опроса свидетелей. Коррекция выполняется после окончания конфликта методами психотерапии.
Термин «стокгольмский синдром» введен криминалистом Н. Бейеротом в 1973 году при исследовании ситуации захвата в заложники сотрудников швейцарского банка в городе Стокгольм. 23 августа 1973 года бежавший из тюрьмы Ян-Эрик Олссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken», ранив одного полицейского и взяв в заложники четверых работников банка: трёх женщин (Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен) и мужчину (Свена Сефстрёма). По требованию Олссона полиция доставила в банк его сокамерника Кларка Улофссона (Clark Olofsson). Заложники звонили премьер-министру Улофу Пальме и требовали выполнить все условия преступников.
28 августа состоялась газовая атака внутри здания, и через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми. Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Олссону и Улофссону. Но, несмотря на использование услуг дорогого адвоката, Олссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где впоследствии получал много восхищённых писем от женщин.
Сам феномен парадоксального поведения жертвы впервые был описан в 1936 году Анной Фрейд и получил название «идентификация с агрессором». Существует множество синонимов синдрома – синдром идентификации заложника, стокгольмский фактор, синдром здравого смысла. Распространенность среди жертв террористов составляет 8%. Данный поведенческий феномен не включен в официальные классификации заболеваний, рассматривается как нормальная адаптивная реакция психики на травмирующее событие.
Условием развития синдрома является ситуация взаимодействия с агрессорами – группой людей или одним человеком, ограничивающим свободу, способным совершить насилие. Парадоксальное поведение жертвы разворачивается при политических, криминальных терактах, военных операциях, тюремном заключении, похищении, развитии диктатуры внутри семей, профессиональных коллективов, религиозных сект, политических групп.
Стокгольмский синдром является механизмом психологической защиты, формируется бессознательно, но может быть постепенно осознаваем жертвой. Он разворачивается на двух уровнях: поведенческом и психическом. На уровне поведения жертва демонстрирует принятие, послушание, выполнение требований, оказание помощи агрессору, что увеличивает вероятность положительной реакции – сокращения насильственных действий, отказа от убийства, согласия на переговоры. Для жертвы повышается вероятность выжить, сохранить здоровье. На психическом уровне синдром реализуется через идентификацию, оправдание поступков «террориста», прощение. Такие механизмы позволяют сохранить целостность системы личности, включающей самоуважение, любовь к себе, силу воли. Психологическая защита предупреждает развитие психических расстройств после травматичной ситуации – люди легче справляются со стрессом, быстрее возвращаются к привычному образу жизни, не страдают ПТСР.
Идентификация жертвы с личностью агрессора возникает в разных типах отношений: при вооруженных захватах, похищениях, семейных и профессиональных конфликтах. Ключевая особенность – распределение ролей. «Жертва», не имея средств для активной самозащиты, занимает пассивную позицию. Поведение «агрессора» преследует определенную цель, часто реализуется согласно плану или привычному сценарию, при котором угнетение жертвы является условием достижения результата. Стремление гуманизировать отношения проявляется попытками установить продуктивный контакт. Человек, занимающий позицию жертвы, оказывает необходимую медицинскую, бытовую помощь агрессору, инициирует беседу. Темой обсуждения часто становятся аспекты личной жизни – семья, вид деятельности, причины, побудившие к насилию, совершению преступления.
В большинстве случаев жертвы защищают агрессоров от полиции, обвинений при судебном разбирательстве. Если стокгольмский синдром развивается на бытовом уровне между членами семьи, пострадавшие часто отрицают факт насилия и тирании, отзывают собственные официальные заявления (обвинения). Существуют примеры, когда заложники скрывали преступника от полицейских, закрывали его собственным телом при угрозе применения оружия, выступали на судебных заседаниях на стороне защиты. После разрешения критической ситуации агрессор и жертва могут стать друзьями.
Стокгольмский синдром – форма адаптивного поведения в ситуации угрозы. Он направлен на защиту жертв от действий агрессоров, но при этом может стать препятствием для действий реальных защитников – полицейских, группы специального подразделения, обвинительной стороны при судебных разбирательствах. Особенно неблагоприятные последствия наблюдаются в «хронических» ситуациях, например, при домашнем насилии. Избежав наказания, агрессор повторяет свои действия с большей жестокостью.
Специфических диагностических методов для выявления синдрома не разработано. Обследования выполняются после завершения психотравмирующей ситуации. Признаки доброжелательного отношения жертвы к захватчикам определяются в ходе беседы, наблюдения за поведением в периоды судебных заседаний. Обычно люди открыто рассказывают о произошедших событиях, стремятся оправдать преступников в глазах врача-психиатра или психолога. Они преуменьшают значимость, реальность прошедшей угрозы, склонны обесценивать риски («он бы не стал стрелять», «он ударил, потому что был спровоцирован»). Для большей объективизации исследования проводится опрос других пострадавших либо наблюдателей. Их рассказы сопоставляются с данными опроса пациента.
В опасной ситуации (террористического захвата, деспотичного поведения начальника, супруга) стокгольмский синдром поощряется специалистами служб поддержки. Вопрос о терапии становится актуальным после конфликта, когда жертва находится в безопасности. Часто специальная помощь не требуется, спустя несколько дней проявления синдрома исчезают самостоятельно. При «хронических» формах (бытовом стокгольмском синдроме), необходима психотерапия. Распространено применение следующих ее видов:
– когнитивная. При легких формах синдрома используются методы убеждения, смысловой переработки установок. Психотерапевт рассказывает о механизмах, лежащих в основе приспособительного поведения, о нецелесообразности такого отношения в нормальной жизни;
– когнитивно-поведенческая. Техники убеждения, изменения представлений об агрессоре сочетаются с разработкой и внедрением поведенческих шаблонов, позволяющих уйти от роли жертвы. Обсуждаются варианты ответов на угрозы, способы предотвращения конфликтов;
– психодрама. Данный метод помогает восстановить критическое отношение пациента к собственному поведению, к поведению агрессора. Психотравмирующая ситуация проигрывается, обсуждается участниками группы.
Случаи стокгольмского синдрома, произошедшие вследствие терактов и похищений, имеют благоприятный прогноз, реабилитация продуктивно проходит при минимальной психотерапевтической помощи. Бытовой и корпоративный варианты хуже поддаются коррекции, так как сами жертвы склонны отрицать наличие проблемы и избегать вмешательства психологов. Способы профилактики данного состояния не являются актуальными, адаптивное поведение направлено на сохранение физического и психического здоровья жертв, подверженных агрессии. Чтобы предупредить развитие неблагоприятных последствий, необходимо обеспечить пострадавшим психологическую помощь.
Источник