У эвелины бледанс ребенок родился с синдромом дауна
В последние годы особенно приковано внимание к биографии Эвелины Бледанс. Дети, точнее, последний ее ребенок, интересует всех больше всего. Мало найдется тех, кто не слышал, что ее ребенок родился особенным.
Эвелина Бледанс
Родилась Эвелина в апреле 1969 года в солнечной Ялте. Несмотря на то, что родилась в Украине, она латышка. Имеет актерское образование – окончила Российский государственный институт сценических искусств.
Известность к ней пришла в 90-е годы во время участия в шоу комик-труппы «Маски», где она исполняла роль сексуальной медсестры. Шоу было очень популярно в России и шло по «Первому каналу», выходило на экраны вплоть до 2005 года.
Далее Эвелина, эксплуатируя свой сексуальный образ, стала телеведущей передачи «Сексуальная революция с Эвелиной Бледанс». В 2007 году стала вести передачу «Очевидец. Самое смешное». В 2009 стала ведущей еще одного шоу — «Все по-нашему!». В том же году опять засветилась на «Первом канале» в качестве участницы шоу «Последний герой — 6: Забытые в раю». В 2015 году даже снялась в фильме «SOS, Дед Мороз, или Все сбудется!».
Помимо перечисленных, была задействована в следующих проектах:
- Шоу «Один в один» на СТС.
- Антреприза «Декоратор любви».
- Шоу «Любовь с первого взгляда» на MTV.
- Шоу «Они» на «НТК».
- Шоу «Человек-невидимка» на «ТВ-3».
- Шоу «Все будет хорошо» на НТВ.
Трижды была замужем:
- До 1993 – Юрий Стыцковский.
- До 2010 – израильский бизнесмен Дмитрий.
- До 2017 года – Александр Семин.
От последнего мужа Эвелина и родила своего второго сына Семена. Не все знают, сколько детей у Эвелины Бледанс, многие почему-то думают, что Семен был первым, но у нее есть еще один взрослый сын от второго брака – Николай. Он родился 5 июля 1994, а с 2012 года проживает вместе с отцом в Израиле. Они с Эвелиной не в лучших отношениях.
Рождение Семена
1 апреля 2015 года Эвелина Бледанс родила ребенка с синдромом Дауна от своего мужа продюсера Александра Семина. Мальчика назвали Семен. О диагнозе сына они с мужем узнали задолго до его рождения, примерно на 14-й неделе беременности. То есть они пошли на этот шаг осознанно. Врачи отговаривали их оставлять ребенка, сетовали на возраст Эвелины, но будущим родителям было все равно. Новость о том, что Эвелина ждет ребенка, была для них чудом. И когда они узнали, что с большей вероятностью ребенок родится необычным, они ни минуты не сомневались.
Весь срок они с мужем появлялись на публике, фотографировались с улыбкой на лице и не скрывали, что ждут пополнения, но о диагнозе не упоминали. Впервые Эвелина Бледанс рассказала, что родила особенного ребенка, в интервью Екатерине Рождественской. Возможно, ее доверие ей было вызвано тем, что Екатерина сама стала мамой в 44 года и понимала пару как никто другой.
Дети с синдромом Дауна
Это дети с нестандартным хромосомным набором, вместо положенных двух у них три хромосомы. Они обладают следующими особенностями:
- сниженный иммунитет;
- сниженный мышечный тонус;
- специфичная внешность;
- склонность к ожирению;
- проблемы с пищеварительным трактом;
- задержка развития интеллекта.
Таких детей еще называют «солнечные». И такое название дано им неслучайно. Ведь ввиду особенностей развития мозга, они не испытывают зависти, чувства мстительности, злобы, они ко всем относятся искренне, не могут лукавить и обманывать.
К сожалению, они всю жизнь страдают от различных проблем со здоровьем и редко доживают до 45 лет.
Принятие диагноза
Эвелина изначально понимала, что ее выбор правильный и не сомневалась в своей любви к сыну. Они с мужем это восприняли так: они оба креативные и необычные люди и их ребенок тоже необычен, так что все нормально. Такой подход помог им принять ситуацию и даже радоваться ей.
Но рассказывать общественности о том, что ребенок Эвелины Бледанс с синдромом Дауна, она не спешила. Она боялась осуждения, того, что ей припомнят и ее экстравагантные образы, и ее роли развратных женщин. Боялась, что осудят за тот возраст, до которого она тянула с рождением ребенка. Боялась скажут, что Эвелина Бледанс родила ребенка-Дауна и поделом ей, допрыгалась вертихвостка. И к сожалению, эти страхи оправдались.
Но со временем поняла, что важно только ее отношение к сыну, а ее ребенок должен стать самым знаменитым человеком с таким диагнозом в России. Ведь так она поможет всем другим «солнечным» детям и их родителям. Если уж такая гламурная женщина не скрывает такой факт и гордится этим, то другим это сделать будет еще легче.
Во многом примером для их семьи стало то, как к таким людям относятся в Европе и Америке. Там люди с синдромом Дауна социально адаптированы и некоторые настолько развиты, что заканчивают ВУЗы и даже становятся моделями и актерами. Там о них заботятся, трудоустраивают и совершенно не прячут дома. Малышами они бегают на детской площадке вместе со всеми детками. А когда вырастают, то работают на обычной работе бок об бок со всеми остальными.
Какой реакции хочет Эвелина на своего сына
Многие, когда видят особенных детей, начинают их сторониться. И не всегда причина в отвращении, просто не все понимают, как к ним надо относится. Их нужно жалеть, оберегать защищать?
Нет, на самом деле самое страшное для «особенных» людей – это жалость, официальное признание того, что их жизнь ужасна. Но ведь если мама приняла своего ребенка таким, какой он есть, дает ему все, что может, а взамен получает еще больше, есть ли смысл их жалеть? Если сравнить ребенка с таким диагнозом, которым занимаются и любят его, с ребенком с таким же диагнозом, но из детдома, то у них будут совершенно разные стадии развития. Любовь и занятия творят чудеса даже с такими детишками, ведь в душе они хотят того же, чего и все дети на земле – любви.
Появление фотографий сына в сети
В России негласно принято, что, если с твоим ребенком что-то не так, его нужно скрывать, прятать от лишних глаз, стесняться. Но никто не думает, каково ребенку быть «спрятанным».
Эвелина пошла против системы, и она не только не спрятала своего сына от общественности, но и стала выкладывать фото с ним в огромном количестве. На этих снимках можно увидеть счастливую маму и улыбающегося сына, на более ранних – еще и любящего отца. Они нередко дают интервью и появляются на обложках журналов.
Она всем своим видом показывает, что не считает, что ее ребенок болен. Эвелина Бледанс считает, что ее ребенок «особенный» и, как искренне любящая мать, гордится своим малшыом и готова кричать об этом на весь мир.
Она завела ему профиль в “Инстаграм”, где подробно делится тем, как она учила его говорить, как развивала его. Как выглядят будни мамы «солнечного» ребенка? Глядя на этот профиль, веришь, что ее жизнь счастливая.
Как диагноз сына повлиял на ее жизнь
К ней постоянно приходят с проверкой из фонда «Даунсайд Ап», чтобы проверить, как развивается ее сын. И они впечатлены тем, каких результатов добивается Эвелина. Занимается она с ним полностью сама, не доверяя его няням. Ко всем рекомендациям по развитию детей с синдромом Дауна относится с полной ответственностью.
Дети с сидром Дауна особенно нуждаются в телесной ласке, но для Александра и Эвелины это не стало нагрузкой, они и до этого любили нежиться в объятиях друг друга.
Ее нередко обвиняют, что она пиарится с помощью диагноза сына. На что она отвечает, что пиарит саму жизнь с ребенком с синдромом Дауна и гордится этим.
После рождения сына ее приоритеты в жизни кардинально поменялись. Она практически отказалась от карьеры актрисы и телеведущей и не участвует в съемках. Любящая гламурную жизнь и квартиру в центре Москвы, она переехала в Подмосковье, так как Семен любит тишину и природу.
Все, о чем она мечтает, это не славе, а о домике у моря, путешествиях и воспитании в сыне полноценного члена общества.
Эвелина очень много времени посвящает тому, чтобы компенсировать любое отставание в развитии и социализировать Семена. И надо сказать, у нее это неплохо получается, при взгляде на ребенка Эвелины Бледанс трудно подумать, что он какой-то не такой в плане развития.
Что Эвелина делает для людей с синдромом Дауна
В 2016 году при поддержке другого фонда «Даунсайд Ап» она стала председателем попечительского совета фонда «Синдром любви». Презентация прошла весело и празднично в цирке Аскольда и Эдгарда Запашных.
Эвелина спонсирует материальными средствами различные фонды. Она – самый известный популяризатор нормального отношения к людям с таким диагнозом в России.
Ее главная мечта — это основать фонд поддержки матерей, которые решили оставить ребенка с синдромом Дауна. Эвелина Бледанс уверена, что их необходимо готовить к такому «особенному» родительству, направлять по заданному маршруту. Возможно, тогда намного больше родителей решится забрать таких детей домой и посвятить себя их воспитанию. Родитель должен быть готов к реакции в роддоме, уметь отстоять свое желанию забрать ребенка, уметь ввести его в общество и знать, как нужно заниматься его развитием, чтобы улучшить его качество жизни и ускорить развитие. Они с бывшим мужем даже придумали название такому фонду – «Любовь без условий».
Развод
Недавно имя Бледанс вновь всплыло в прессе. Теперь уже в связи с ее разводом. Они с Александром Семиным официально развелись в сентябре 2016 года, но до сентября 2017 в профиле “Инстаграм” Эвелина стабильно выкладывала фото их счастливой семьи.
А теперь оказалось, по словам самой же Эвелины, что они не живут уже год вместе и у Александра уже новые отношения. Впервые Эвелина лично заявила об этом на шоу у Малахова в сентябре 2017 года. Судя по этому эфиру, расставание дается ей нелегко. Она не скрывала, что дело в разнице в возрасте и в том, что ее муж всегда был окружен красивыми девушками. В итоге он не устоял от соблазна, и их семейная жизнь потерпела крах.
Незадолго до разрыва Александр очень сильно похудел и стал намного привлекательнее. Многие осудили его за то, что он ушел от жены из-за диагноза ребенка. Некоторые высказали мнение, что ему просто надоело быть в тени более популярной жены, захотелось быть кем-то больше, чем «муж Эвелины Бледанс». Но он не забыл сына, часто видится с ним и со своей бывшей женой, помогая им во всем.
Дети с синдромом Дауна в России
По статистике, в мире каждый восьмисотый младенец рождается с синдромом Дауна. На вероятность этого не влияет ни климат, ни достаток, ни раса родителей. Это может произойти в любой семье. В России их нередко оставляют в роддоме, трудно поверить, но от 85% таких детей в России отказываются. Даже сами врачи спрашивают роженицу о том, будет ли она оставлять ребенка, чем дают им на это зеленый свет. Оттуда детки попадают в дом малютки, где около половины не доживают до года. А те, кто все-таки выжил, попадают в дом инвалидов, где никто с ними особенно не возится. Из дома инвалидов выйти прогуляться на улицу не так просто, поэтому создается впечатление, что в России очень мало даунов. Их либо убили еще в утробе, либо они заперты в подобных домах. От «солнечных» детей стремятся избавиться, как от чего-то, бракованного и стыдного. А потом не говорить об этом и забыть, как страшный сон, создавая иллюзию, что в России таких детей нет.
По мнению главного фонда, занимающего детьми с синдромом Дауна, «Даунсайд Ап», в России на сегодняшний полноценно такие дети могут жить только вне школы. Наши школы совершенно не адаптированы для них, обычные дети не подготовлены их принять.
Вклад Эвелины в освещение проблемы
Она личным примером показала женщинам, что ребенок с таким диагнозом — это не повод повесить на окна черные занавески и плакать целыми днями и, тем более, не повод бросать его. Такой ребенок может и должен жить максимально нормальной жизнью. Он имеет право ходить со всеми детьми в один и тот же бассейн, ходить в кинотеатры, гулять в общественном парке. Имеет право прожить жизнь, полную счастья и любви. То, что на них косо смотрят – это показатель незрелости российского менталитета, результат того, что таких детей прячут. Но постепенно общество «выздоровеет» поймет и примет, что “солнечные” детки среди нас, и никто не имеет права их задвигать на задний план.
Источник
Три месяца назад по всем информационным каналам прошло сообщение: Эвелина Блёданс родила второго сына (от прошлого брака у нее есть 18-летний Николай). Новорожденного назвали Семёном. Счастливые мама и папа — продюсер и режиссер Александр Сёмин — принимали подарки и поздравления, отвечали на вопросы о росте и весе малыша, но не спешили делиться с окружающими одной подробностью: у ребенка синдром Дауна. Екатерина Рождественская (журнал “7 дней”) стала одной из первых, кто узнал об этом обстоятельстве…
Мне кажется, это очень важное и жизнеутверждающее интервью. Ребята не побоялись рассказать о своем замечательном ребенке (а ведь многие публичные люди вообще скрывают от прессы таких своих детей, как что-то постыдное). Вот так потихоньку и будет меняться отношение к “солнечным деткам”. Ведь в России самая большая статистика по отказу от детей с синдромом Дауна — 85 процентов! То есть из 100 таких детишек 85 попадают в интернаты. В Скандинавии ноль процентов отказов. В Соединенных Штатах Америки в среднем 250 человек в год становятся в очередь на усыновление детей с синдромом Дауна.
Александр: Мы сейчас в первый раз будем об этом публично говорить. Раньше не хотелось, поскольку можно предположить определенный общественный резонанс. Особенно для Блёданс это непросто: ну ты же, Кать, понимаешь: мнение тусовки, мнение зрителей… Она же у нас такая экзальтированная дама! Боюсь, кто-то скажет: мол, ну вот, доигралась Блёданс! Эти короткие юбки, роль медсестры в «Масках-шоу», мужики, олигархи, тусовки… Еще недавно для меня самого рождение больного ребенка представлялось самой страшной вещью в жизни. И ты можешь себе представить, что самый большой в жизни страх превратился в самое большое счастье! Но вот как это всем объяснить?
Катя: Вы сами когда узнали о синдроме?
Эвелина: Примерно на 14-й неделе беременности… Мы с Сашей полетели в Киев на съемки. В дороге не спали всю ночь. Он с утра поехал по делам, а я легла отоспаться — съемка начиналась в три часа дня. И тут звонит наш лечащий врач: «Пришли результаты анализа. Все-таки дело плохо». Я спать хочу, мне скоро работать, я беременная, а она не останавливается, продолжает говорить и говорить…
Катя: О чем?
Эвелина: Она мне объясняет: «У вас не критичный срок, надо что-то решать»…
Катя: В смысле, убить?
Александр: Да-да, вот это ты правильно сформулировала. Подтекст именно такой. В нашей стране в таких случаях все сводится к аборту.
Эвелина: Тут приходит Саша, а я лежу реву. Он звонит врачу. Сказал: не надо нас пугать, мы будем рожать в любом случае.
Александр: Наши врачи таких вещей не понимают. И если обнаруживаются какие-то подозрения на проблемы с ребенком, убеждают женщин сделать аборт. У нас же народ пугливый, всем кажется, что человек в белом халате непременно говорит истину. И если люди заняты только собой, своим меркантильным эгоистическим мирком, то любое опасение врача становится поводом для прерывания беременности. Но когда ты веришь в Бога, то к этим вещам относишься иначе. На самом деле, еще до того, как они обнаружили, началась вся эта чисто русская, вернее советская, ерунда. Несмотря на суперсовременное оборудование, на пластиковые карты, айфоны и айпэды, у нас в головах сидит жесткий советский архетип. Мы столкнулись с этим сразу: «Ну, Эвелина, вы же понимаете, возраст…» Вот эта фраза «Вы же понимаете», она, мне кажется, источник всех бед.
Катя: Потому что врач должен писать отчет. Он боится оказаться виноватым. Эвелина, а сколько тебе лет-то?
Эвелина: Сорок три.
Катя: Тоже мне возраст! Я и сама последнего ребенка рожала в 44 года. И мне никто ничего подобного не говорил…
Александр: Тебе безумно повезло. А нас просто измучили фразой «Ну вы же понимаете…» Но я им сказал: даже если вы нас сейчас будете пугать, что у ребенка начали расти крылья, когти, клюв и что он вообще дракон, — значит, будет дракон. Отстаньте от нас, мы родим дракона и будем счастливы. Так и запишите во всех своих документах: «Будут счастливы и рады дракону» — и забудьте про нас. Мы, говорю, полностью в руках Господа Бога — вот ему и решать, каким будет наш ребенок. Кстати, насчет дракона мы почти оказались правы, потому что у Семёна на левой ножке два сросшихся пальчика, как у дракончика. И что? Мы с Эвелиной выработали для себя формулу: любовь без условий. А то все говорят о любви, но молча подразумевают какие-то «если». Если здоровый, если красивый, если богатый, если умный…
Эвелина: Во время родов все было супер! Мы с Сашей все время шутили, и врачи веселились вместе с нами. Атмосфера была замечательная. Правда, до того момента, как достали ребенка…
Александр: Когда он родился, мы просто зарыдали от счастья!
Эвелина: Мне его положили на живот, он был такой хорошенький. И вот мы с Сашей рыдаем от счастья, а вокруг гробовая тишина, как будто кто-то умер. Мы не можем понять, что происходит. Что-то явно не то…
Александр: Понимаем, что мы здесь единственные, кто рад. Помню, я в удивлении пытался поймать взгляд кого-то из врачей, но они отводили глаза. Один за другим в родовую палату стали заходить все новые и новые специалисты. Приходят, посмотрят на ребеночка и, ничего не объясняя, уходят. И только когда уже целый полк врачей прошуршал, прошептал что-то…
Эвелина: Да, мы их раз 20 спросили: ребята, что-то не так?
Александр: Они просто боялись произнести эти слова: «синдром Дауна». Вместо этого опять говорили свое пресловутое: «Вы же понимаете…» Достали нашу обменную карту, показали: «Вот, вас же предупреждали».
Катя: А в чем смысл-то? Ребенок же уже родился!
Александр: Ну ты представляешь?! Два счастливых человека плачут от счастья, они видят, что их ребенок дышит…
Эвелина: Что он красивый, что он прекрасный…
Александр: И это счастье им хватает цинизма растоптать. Притом что растоптала-то не сама информация о синдроме, мы же были к ней готовы. А то, как маленькая модель государства отреагировала на нашего сына. Этот человечек оказался для них чуждым. И дальше наступает кульминация этого фарса под названием «Вы будете его забирать?». Я считаю, что это уголовное преступление — задавать родителям такой вопрос! Тем более когда роженица еще на столе, у нее даже плацента не отошла, она ничего вообще не соображает…
Катя: И что, многие отказываются от своих детей?
Александр: Вот ты часто видишь на улицах нашего прекрасного города инвалидов, тех же людей с синдромом Дауна?
Катя: У нас нет инвалидов! Такое, во всяком случае, впечатление.
Александр: Да, у нас как бы чистая такая нация.
Эвелина: Потому, что их или убивают в утробе, или сдают в интернаты, откуда на улицу не выйдешь.
Александр: На улице они разве что с табличкой: «Подайте на пропитание» встречаются. А так, чтобы просто прогуливались — нет. Вот когда приезжаешь куда-нибудь, допустим, в Испанию, видишь множество людей с синдромом Дауна. Они гуляют по набережной где-нибудь в Коста-дель-Соль или продают хот-доги, разносят пиццу. Они абсолютно социально адаптированы! Бывает, что люди с синдромом заканчивают высшие учебные заведения. Или снимаются в кино…
Эвелина: «Золотую пальмовую ветвь» получил мальчик несколько лет назад! (Речь идет о призе Каннского фестиваля за лучшую мужскую роль Паскалю Дюкенну, сыгравшему в фильме «День восьмой». — Прим. ред.).
Александр: В Голландии есть специальный департамент в министерстве, который занимается трудоустройством таких людей. Это у нас у правительства только две зоны ответственности: нефть и газ, и больше ничего. А у них, помимо этого, есть еще зона ответственности под названием «социализация граждан с синдромом Дауна». И пусть такие люди живут только лет до 45 и продлить им жизнь невозможно — зато их существование полноценно! Вообще, эта тема для меня с детства очень близка. Мои родители как раз всю свою жизнь работали с такими детьми, а я бывал у них на работе и очень хорошо представляю себе, что за люди — носители синдрома Дауна.
Эвелина: Это все Сашкины дружки были.
Александр: Да, я с ними дружил. И один из навыков под названием «умение общаться с людьми» у меня выработался именно благодаря этой дружбе.
Катя: Говорят, что люди с синдромом Дауна — самые добрые существа…
Эвелина: Именно так! У них отсутствует чувство зависти, злости, это солнечные дети, абсолютно святые!
Александр: В этой связи мы начинаем сомневаться по поводу диагноза нашего сына. Потому что он начал вредничать. Говорим ему: «Семён, нам обещали, что ты будешь безгрешным. Ты не должен так поступать». А он тебе в ответ: «Э-э». Причем не плач, а именно такое «э-э». Я говорю: «Ну, все понятно». (Смеются.)
Александр: Вот считается, что у нас возрождение православной церкви, что мы такая духовная нация. Ну как же, мы же все ходим в церковь и молимся! При этом в России самая большая статистика по отказу от детей с синдромом Дауна — 85 процентов! То есть из 100 таких детишек 85 попадают в интернаты. В Скандинавии ноль процентов отказов. В Соединенных Штатах Америки в среднем 250 человек в год становятся в очередь на усыновление детей с синдромом Дауна! И уж конечно, там в голову не придет врачам задавать вопрос родителям: «Будете забирать ребенка или оставите?» Родился у тебя ребенок — все, он твой! Если ты, конечно, сам захочешь сдать его в интернат — обращайся в социальные службы. Больше половины отказных детей не доживают до года. Так что вопрос: «Оставляем или не оставляем?» — это по сути: «Убиваем или не убиваем?» Некоторых, особенно везучих детей, удается продать. Ведь иностранцы платят за усыновление! Но ты же знаешь, как у нас относятся к иностранным усыновителям… Да и через нашу бюрократическую систему не продерешься.
Эвелина: Кстати, расскажи, как ты пытался оформить Семёну инвалидность.
Александр: Я пошел в собес… Мне даже слово это кажется каким-то…
Эвелина: …бесом каким-то!
Катя: Теперь это, кажется, называется «орган социального обеспечения»…
Александр: Да все равно собес! Я приношу им генетический анализ с печатью Академии наук, где черным по белому написано, что у нашего ребенка хромосомный набор соответствует синдрому Дауна. А мне говорят: «Вам нужно принести справку из районной поликлиники». Я говорю: «Это генетический анализ, его в поликлиниках не делают. Как окулист или еще кто-то подтвердит генетический хромосомный набор?» — «Такие правила».
Эвелина: И еще нам сказали, что каждый год нужно заново делать осмотр для того, чтобы продлить инвалидность! Таскать ребенка по очередям.
Катя: Мол, вдруг количество хромосом изменилось, да?
Александр: В общем, я поинтересовался: «А сколько государство выплачивает по инвалидности-то?» — «Шесть тысяч рублей». — «Все понятно, ребята. Спасибо». Инвалидность Семёну мы так и не оформили. А теперь я думаю: может, это судьба? Он ведь у нас очень хорошо прогрессирует.
Эвелина: В первые дни сын был очень плох. Он же родился с жутким недостатком иммунитета — они все такие. Слабенькие. Когда я в первый раз зашла к Семёну в реанимацию, разрыдалась. Но потом думаю: нет, так нельзя! Потому что он же все чувствует. И я взяла себя в руки. Стала с ним разговаривать, веселить. Стала всех доставать, что должна сына кормить. Врачи говорили: «Да он не сможет взять грудь, такие дети в принципе не могут сосать грудь».
Александр: А при этом грудное вскармливание для них — самое главное средство выживания. И мы сказали: «Ребята, как хотите, но мы попробуем».
Эвелина: Он был подсоединен к разным проводкам, но я к нему подсаживалась, и Сёма понемножку сосал. Врачи удивлялись: как? Ругались на нас, совещались чуть ли не с министром здравоохранения, можно ли ему давать грудь и сколько раз в день.
Катя: Надо было еще у Путина спросить.
Александр: Так у нас же проблемы решаются именно так… Но главное, наш ребенок начал получать грудное молоко. Мы были на седьмом небе от счастья: Эвелина без конца что-то рассказывала Сёме, пела ему песни… Все это, по сути, его и спасло.
Эвелина: Заведующая наша говорила: «Эвелина, удивительно, с ним происходят чудеса, ребенок абсолютно изменился, набрался сил». Мы с Сашкой так этому радовались! Помню, ходили в реанимацию и обратно и все время веселились, прикалывались. А посмотрим на других рожениц с младенцами на руках и поражаемся: а чего это они все какие-то хмурые, злые? Казалось бы, у них здоровые дети — вот и радовались бы… Акушерка, которая помогала мне сцеживаться, говорила: «Боже мой, эти все такие требовательные, все орут на нас, все агрессивные, вы тут одна на позитиве».
Александр: Хотя они ждали, что у нас будет как минимум два трупа, помимо Семёна. Что понадобится армия психологов, гора антидепрессантов… Странно еще, что они не убрали с наших глаз все колющие и режущие предметы из палаты. Но потом, когда врачи про нас, наконец, все поняли, у них у всех сделался ужасно виноватый вид… Дому у нас тут такая движуха! Специалист сказал: нужно полосатую игрушку — все, у Сёмы двести тысяч полосатых игрушек.
Катя: А почему надо именно полосатую?
Александр: Для тренировки концентрации взгляда.
Эвелина: Да это же сам Саша и привез пять мешков полосатых котов, зайцев, зебр, а нужно было только одну такую игрушку! Потом я ему сказала, что нужно маленькое деревянное колечко, чтобы Сёма брал его в руку. В итоге у нас три мешка колечек. Саша пришел в магазин и купил все, что там были.
Александр: Мы к родам очень торопились доделать ремонт в квартире в центре Москвы, на Пресненской. В итоге не прожили там и полугода. Потому что Семён нам сразу же подарил дом. Сказал: «Ребята, вы как хотите, но приближается лето! Вы, конечно, могли сколько угодно угрохать денег в эту вашу квартиру, но мне нужен воздух». Так что квартиру мы теперь сдаем.
Эвелина: Я всегда говорила: «Господи, что за идиотизм жить за городом!». А сейчас думаю: а что? Хорошо, кур разведем…
Александр: Представляешь, у нее 10 соток грядок самых разнообразных. Вот соедини это в сознании с Эвелиной Блёданс — это же не вяжется абсолютно! Кстати, я был на 20 килограммов худее до Бледанс. И когда с ней познакомился, думал: отлично, у меня будет телочка, с которой можно на пару моцареллочку с рукколкой рубать. По ней же никогда в жизни не скажешь, что она способна стоять у плиты! И что ты думаешь? Щас!
Эвелина: Я все вредное ему готовила.
Александр: Оказалось, она ест только вредное. Но у нее организм нормальный, все переваривает, а у меня все откладывается.
Катя: С появлением на свет замечательного человека по имени Семён многое в жизни пришлось изменить?
Александр: Да нет, он с нами во всем совпал. Например, мы с Блёданс всю жизнь сюсюкаемся. Вот если кто-то посмотрит на нас со стороны, ему же тошно станет от нашей приторности. А теперь я говорю: «Блёданс, смотри, вот раньше мы с тобой стеснялись, что мы такие лизунки, а сейчас у нас есть человек, который как раз и нуждается вот в такой вот любви. Смотри дальше: мы с тобой постоянно в жанре оба. Я в своей профессии только и делаю, что продаю креатив: в рекламе, в кино. Мне нравится, что я умею придумывать нечто, что никому и в голову никогда не придет. У тебя вообще амплуа дурехи шоу-бизнеса. Мы с тобой оба жанровые люди, и у нас жанровый ребенок. Даже имя у него, как у какого-нибудь персонажа, — Семён Сёмин. Это же, это абсолютно наша тема! Мы с тобой вырастим самого знаменитого дауна в России, это будет очень прикольный проект — и надо воспринимать ситуацию именно так». В общем, мы уже начинаем подозревать, что нам здоровый-то ребенок не особо и нужен был. А нужен именно такой. Видимо, кроме как в нашу семью, его Господу некуда было послать — а мы его сможем воспитать.
Катя: Блёданс, какое счастье, что ты вышла замуж за этого мужика. Потому что столько любви у него изнутри прет! И никакого тут нет сиропа…
Эвелина: Я так люблю, чтобы он капризничал. Но он тоже меня просит: «Ну давай, выскажи какой-нибудь каприз, хочу исполнить». Тут недавно я попросила стол массажный, а Сашка в этот день улетал в Канн. Но каким-то образом успел раздобыть за два часа массажный стол…
Катя: Кто ж тебя тут, за городом, массирует?..
Эвелина: Массажист у меня тут местный, алкаш. В настоящее время в запое.
Катя: ?!!
Александр: Это безумие, Кать. Это Беккет и Ионеско вместе постучались к нам в дом, привели с собой Семёна и продолжают в нашем доме жить.
Катя: Вот если бы еще люди научились реагировать на таких детей нормально! Поняли бы: не надо жалеть ни детей, ни родителей. Не за что их жалеть, они счастливы вместе! Но поди-ка, сломай стереотип.
Александр: Мы спросили в фонде «Даунсайд Ап»: «Скажите честно, надо ли увозить ребенка из нашей страны в какую-то другую, где к синдрому Дауна по-другому относятся?» Говорят: «До школы он и здесь получит все необходимые условия». Думаю, самое страшное, что приходится испытать в жизни любому человеку, а с синдромом особенно, это русская, бывшая советская, школа. Но, может быть, удастся как-то решить этот вопрос… Нормальную реакцию общества надо готовить. Мне хочется создать фонд, который бы занимался подготовкой родителей к появлению на свет ребенка с таким синдромом. Потому что «Даунсайд Ап» занимается немного другим: реабилитацией уже состоявшихся родителей и их детей. А я хочу, чтобы у людей не возникало вопросов: оставлять такого ребенка или нет?.. И чтобы не пугались, когда вокруг них будут стоять с траурным выражением и прятать взгляд двадцать инквизиторов в белых халатах. Мы с Эвелиной готовы быть примером. Я думаю, очень поможет то, что Блёданс — человек популярный. Мы хотим назвать этот фонд «Любовь без условий». Пока я стараюсь вникнуть во все медицинские подробности…
Эвелина: Саша все анализы Семёна сам развозит по лабораториям по всей Москве, хотя у него водитель есть. Я иногда говорю: «Ну господи, мочу-то можно водителю доверить отвезти!» — «Нет, я должен сам». Притом что у него тысяча дел, тысяча встреч, тысяча переговоров.
Александр: Ну я же должен понимать это все, чтобы потом разговаривать с родителями… Но самое главное, это объяснить людям, что детьми просто надо заниматься. Если у них будут любящие родители — то все нормально! Не так уж сложно выхаживать таких детей. Любить — разве это сложно?
Катя: Саш, ну не все же имеют такой вот внутренний стержень, какой есть у тебя и у Эвелины…
Александр: А кто заранее знал, что у нас есть эти стержни? Ведь человек, встречаясь с испытанием, не знает, как его пройдет. Мы жили друг для друга, хотели ребенка… И не предполагали, что он у нас будет такой, какой он есть. Как говорят, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Безусловно, были какие-то моменты, когда нас поднакрывало, потому нам, как и всем, хотелось, чтобы ребенок добился каких-то выдающихся результатов… Уж тебе, как продолжательнице рода, должно быть особенно понятно, что такое проекция на будущее, связанная с детьми. А в итоге у нас проекции как бы нет. С формальной, фарисейской точки зрения, конечно. Но мы нашли для себя другие ориентиры и ценности. Более важные. И все эти навязанные обществом стереотипы оказались такой ерундой!
Катя: А еще детей планируете?
Александр: Признаюсь тебе, нам нужна сестренка или братик. Даже для того, чтобы Семёну помощь какая-то была, кроме нас. У Блёданс, правда, есть взрослый сын. Но у него такой возраст сейчас — он достигает просто вершин цинизма… Никого не ставит ни во что. Избаловали парня.
Эвелина: Просто вопрос: когда? Вроде как во время кормления нельзя забеременеть.
Катя: Ну, ты попробуй….
Эвелина (смеется): Сломать еще один стереотип и забеременеть во время кормления? Ну, может быть…
: radulova.livejournal.com
Источник